 |
| Svetainės tvarkdarys |
 |
Užsiregistravo: 05 Spa 2006 01:16
Pranešimai: 27103
Miestas: Ignalina
|
Александр Невский и Тевтонский орден
Автор статьи: ст. научный сотрудник
МАУ «Зеленоградский городской
краеведческий музей» Либенштейн А.И.
https://cranz-muzeum.ru/nauchnye-publik ... kiy-orden/
5 апреля 1242 года – одна из важнейших дат военной истории России, победа русских войск под командованием Новгородского князя Александра Невского над немецкими рыцарями на льду Чудского озера, также известная как «Ледовое побоище».
Имя Александра Невского в России известно всем как имя прославленного полководца, выдающегося политика и дипломата своего времени. Его именем названы улицы и площади во многих городах России.
Улица Александра Невского есть и в нашем городе Калининграде, бывшем Кенигсберге. Это название она получила еще в советские времена, а 18 апреля 2018 года в начале улицы был торжественно открыт памятник великому русскому полководцу.
Как водится, многие задались вопросом: какое отношение Александр Невский имеет к нашему городу? Александр Невский никогда не был в Пруссии, тем более в Кенигсберге, да и основан был Кенигсберг в 1255 году под конец его жизни.
В то же время к истории нашего края личность Александра Невского имеет самое непосредственное отношение, так как победу на льду Чудского озера он одержал над рыцарями - крестоносцами Тевтонского ордена, завоевавшего земли древнего балтского народа пруссов, населявшего в XIII веке территорию современной Калининградской области и Варминско-Мазурского воеводства современной Польши.
Но чтобы понять, как завоевание Пруссии Тевтонским орденом связано с жизнью и победами князя Александра и почему Тевтонские рыцари оказались на Чудском озере на границе Эстонии и Псковской области, очень далеко от Пруссии, следует разобраться в истории крестовых походов европейских рыцарей и, прежде всего, немецких духовно-рыцарских орденов в Прибалтику в целом, а также в том, какую роль Александр Невский сыграл в истории Руси.
Памятник Александру Невскому в г. Калининграде.
Начать придётся с истории Тевтонского ордена, поскольку началась она задолго до рождения князя Александра Ярославича, и особенно подробно хотелось бы рассмотреть исторические события, связанные с орденским завоеванием земли пруссов, так как они являются частью истории нашего края.
История Тевтонского ордена началась в Палестине во время Третьего крестового похода в 1190 году, когда немецкие паломники под руководством капеллана Конрада и каноника Вурхарда учреждают близ сирийской крепости Акры госпиталь для больных и раненных соотечественников.
По другой версии госпиталь был основан в Иерусалиме немецкими купцами из Любека и Бремена, которые по примеру других военно-религиозных орденов, возникших во время Первого крестового похода, в 1128 -1143 годах устроили на свои средства братство, имевшее цель оказывать помощь бедным и больным немцам.
Герцог Фридрих Швабский принял это братство под своё покровительство и ходатайствовал в его пользу папскую грамоту.
Первое время это госпитальное братство входило в структуру ордена Госпитальеров (Иоаннитов), а его руководитель был «магистром больницы» (Der Meister des Lazaretes).
Однако немцы с самого начала предпочитали держаться особняком от других национальностей, и вскоре больница попадает под патронаж церкви Святой Марии в Иерусалиме. Это братство впоследствии получило военный характер и стало известно под именем Тевтонского ордена, также известном в просторечье как «немецкий орден».
Никогда ещё дела крестоносцев в Святой Земле не были так плохи как в конце XII века.
В начале июля 1187 года крестоносцы терпят сокрушительное поражение в битве при Тивериаде, потерян «истинный крест господень», который так и не смогли отыскать. Войска египетского султана Салладина заняли Тивериаду, Назарет и Акру, после чего Салладин захватил Цезарею, Яффу и Аскалон. К осени Иерусалим полностью блокирован войсками Салладина и 2 октября 1187 года открыл свои ворота победоносному султану. «Гроб господень» снова попал в руки мусульман.
Папа Григорий VIII призвал к Третьему крестовому походу, которому предстояло стать самым грандиозным, т.к. в нём участвовали сразу три короля: английский – Ричард Львиное Сердце, французский – Филлип Август и император Священной Римской империи Фридрих Барбаросса. Он так и не добрался до Святой Земли, утонув по дороге при переправе через небольшую, но бурную речку Салеф в Малой Азии. Это произошло 10 июня 1190 года.
7 октября 1190 года поредевшее войско немецких крестоносцев достигло Акры и началась осада. Войска английских и французских крестоносцев добрались до Акры только на следующий год.
6 февраля 1191 года, в ходе осады Акры участниками Третьего крестового похода, Папа Римский Климент III своей папской буллой учредил «Германское братство Святой Марии в Иерусалиме», занимавшееся уходом за больными и раненными.
«Первые девять лет после основания ордена они носили светское платье, пользуясь одеждами, которые жертвовали им люди для спасения души. Наконец, на девятом году, на соборе в Труа во Франции, были установлены для них правила и утверждена белая одежда». (Вильгельм Тирский «История священной войны»).
В середине июля 1191 года Акра капитулировала и, убедившись что Иерусалим им не отвоевать, вожди Третьего крестового похода сделали её новой столицей королевства Иерусалимского.
А 10 февраля 1192 года в Акре (Акконе) появился «Немецкий госпиталь Святой Марии в Акконе».
5 марта1198 года, в Акре, за успехи, братство немецких крестоносцев было преобразовано из госпиталя в духовно-рыцарский орден во главе с капелланом Конрадом.
19 февраля 1199 года от Р.Х. – папа Римский Иннокентий III своей буллой пожаловал обществу автономию с собственным уставом и официально утвердил духовно-рыцарский орден дома Святой Марии Тевтонской в Иерусалиме и присвоил новому ордену форму – белый плащ с черным (тевтонским) крестом на левом плече.
Первым магистром ордена стал Генрих Вальпот.
Рыцарь Тевтонского ордена в орденском одеянии - белом плаще с черным (тевтонским) крестом на левом плече.
Двумя годами ранее, в 1197 году папа римский провозгласил Первый крестовый поход в Ливонию.
Так называли в Европе XIII века нынешнюю Латвию.
Название возникло потому, что побережье современного Рижского залива при впадении в него Даугавы населяли племена Ливов, финского народа родственного эстонцам, последние остатки которого всё ещё живут в Северо-Западной части Латвии и Южной Эстонии.
Хотя это название немцы впервые применяют только в 1211 году и только по отношению к землям самих ливов, очень скоро оно распространяется на все захваченные ими земли.
Немцы появлялись в этой части Прибалтики ещё в 1174 году. Вначале это были купцы, чьи корабли случайно заносило в воды Рижского залива, затем торговые отношения стали постоянными.
Опорным пунктом немецкой торговли с Ливонией стал остров Готланд, который был ключевой базой всех торговых контактов на Балтике ещё со времён викингов и знаменитого пути «из варяг в греки», т.к. находился на почти равном удалении от берегов Дании, Поморья, Ливонии и Пруссии.
Формально остров считался частью Шведского королевства, но фактически оставался самостоятельной территорией, пользовавшейся очень широкой автономией.
Немцы обосновались там в 1163 году, а в 1189 заключили с жителями Готланда торговый договор.
Примерно в этот же период времени возникли немецкие торговые фактории на Даугаве.
Жители Латвии XIII века ливы и латгалы (летты).
Графическая реконструкция Зариня А.Э.
Жители Латвии XIII века ливы (рис.1,2) и латгалы (летты) (рис.3).
Графическая реконструкция Зариня А.Э.
Жители Латвии XIII века ливы (рис.1) и латгалы (летты) (рис.2).
Практическая реконструкция исторических клубов Латвии.
Следом за купцами к туземному населению направились католические миссионеры. Были даже попытки учредить епископства «на Руси», т.к. часть земель и племён нынешней Латвии платила дань Полоцкому княжеству и в католической Европе формально считались частью Руси.
В восточной части Латвии образовались даже два небольших русских княжества Ёрсика и Кокнессе, подвассальные Полоцким князьям. Возникли они с целью упорядочения сбора дани с местного населения.
Правда «русскими» их можно было назвать лишь весьма условно, т.к. собственно русскими в них, скорее всего, были только сами князья и их ближайшее дружинное окружение, в то время как население этих княжеств было местным балтским, в основном латгалы или летты⃰.
Тем не менее, там уже были построены церкви и предпринимались попытки обращения местного населения в православие, поэтому перед католическими миссионерами стояла задача не только проповедовать учение и догматы Римско-Католической церкви, но и противодействовать распространению среди туземного населения православия и влияния русских князей.
Так, в 1186 году было учреждено первое «Икскюльское епископство на Руси и назначен первый ливонский епископ» Мейнхард.
1 октября 1188 года папа подтвердил его назначение.
Предпринимались так же попытки крещения куршей, эстов и других народов Восточной Прибалтики, которые, впрочем, успехов не имели, коренное население не хотело принимать ни православие, ни католичество и продолжало хранить свои древние традиционные верования, отрекаться от которых не собиралось.
В 1197 году ливы изгнали очередного назначенного к ним епископа Бертольда, который грубо нарушил их обычаи, пытаясь освятить местное кладбище, и это послужило поводом папе Римскому провозгласить Первый крестовый поход в Ливонию чтобы наказать дерзких язычников.
Первые крестоносцы достигли Ливонии на следующий год, и в 1198 году произошла битва при Песчаной горе, где ливы были разбиты, но при этом погиб епископ Ливонии Бертольд, вернувшийся усмирять свою паству.
А в 1199 году был назначен третий ливонский епископ Альберт, который, по большому счёту, и начал битву за Прибалтику.
Весной 1200 года в устье Даугавы вошли 23 корабля с несколькими сотнями крестоносцев, под предводительством новоявленного епископа ливонского Альберта, и в начале 1201 года они заложили город Ригу, которой предстояло стать отправной точкой всех дальнейших завоеваний немецких орденов в Латвии и Эстонии и походов на Русь.
Захватив земли ливов, немцы перекрыли русским купцам путь в Земгалию⃰. Русские этого не потерпели и с 1203 года начинаются походы русских князей в Латвию, а позднее и в Эстонию.
Эти походы были различны по своему масштабу и противоречивы по своим намерениям. Нередко, особенно на раннем этапе, эти походы были направлены не против немецких захватчиков, а против местного балтского и эстонского населения, с целью показать кто здесь настоящий хозяин, и носили откровенно грабительский характер.
В ряде случаев, пока русские князья ещё не поняли в полной мере, с кем имеют дело, дружины Полоцкого князя и ополчения Пскова и Новгорода выступали даже в качестве союзников немцев, действуя с ними заодно.
Так что утверждения советской историографии о том, что русские с самого начала поддерживали сопротивление коренного населения Прибалтийских земель немецкой агрессии критики не выдерживают.
Так например, согласно орденской хронике, в 1210 году немцы отправили посольство к Полоцкому князю с предложением мира и союза, «известие дошло и во Псков, бывший тогда с нами в мире, и оттуда явился очень большой отряд русских в помощь нашим».
А поход Мстислава Удалого, бывшего в те годы князем Новгородским, на «чудь, рекомую Торму», упоминается почти во всех русских летописях, где сказано что Мстислав «скота привёл без числа» (Игнатьев А.«Битва за Прибалтику XIII в.» с. 43, 53-54).
Так что о поддержке борьбы коренного населения Прибалтийских земель против немецкой агрессии на раннем её этапе говорить не приходится.
-----------------------------
⃰ Латгалы или летты (Латгалия) – восточнобалтский народ, населявший восточную часть Латвии (Латгалию, Латгале). Являются этнической основой современного латышского народа, именно от названия этого древнего народа происходит название Латвия.
В средневековых хрониках и летописях, наряду с названием «латгалы», часто встречается термин «летты», но идёт ли речь об одном и том же народе, известном под двумя разными названиями или о двух родственных народах, или племенах одного народа, остаётся неясно.
На уровне археологических данных, никаких различий, позволяющих говорить о «латгалах» и «леттах», как о разных племенах или народах не выявлено, поэтому в настоящее время в исторической науке эти два названия используются как синонимы. Имя «летты» сохранилось в общем названии восточной этноязыковой ветви балтских народов: летто-литовская группа.
⃰Земгалы (Земгалия) - восточнобалтский народ, населявший южную часть Латвии (Земгалию, Земгале) и северную часть Литвы (Жемгале). Были известны своим продолжительным сопротивлениемнемецким крестоносцам. Согласно преданию, не желая покоряться завоевателям, совершили массовый исход в Литву. Позже земгалы вместе с соседними латгалами,куршами, селами и ливами образовали современный латышский народ, но, вероятно, большая их часть вошла в состав литовского народа.
Женщины земгалов XIII века.
Практическая реконструкция исторических клубов Латвии
От русских не отставали и литовцы, но и их действия, поначалу, были не более чем грабительскими набегами, направленными опять-таки не против немецких завоевателей, а против родственных им племён, населявших территорию Латвии, с которыми у них были сложные межплеменные отношения.
Известны случаи, когда литовцы просили у немцев пропустить их через подвластные им земли в Эстонию и получали право прохода.
И если их нападения на родственных им восточных балтов можно объяснить традиционной кровной враждой, то уж эсты для них явно угрозы не представляли.
При этом русские князья и литовские вожди вступали в союзы друг с другом и с немцами друг против друга. Но действия русских и литовцев ясно дали немцам понять, что им придётся считаться со своими восточными и южными соседями.
Первые годы завоевания Ливонии показали, что успех всего предприятия будет зависеть от наличия постоянного войска, которое могло бы вести захват новых земель и обеспечивать выполнение повинностей и систематический сбор налогов и податей с населения. Периодически вербуемые рыцари-крестоносцы хорошо воевали, но были ненадёжными хозяевами, тем более, что завоеванные земли Альберт не собирался раздавать кому попало.
Епископы же были рачительными хозяевами, но плохими военачальниками, кроме того они имели право собирать ополчение, но не могли держать постоянное войско.
Хотя сам Альберт не только содержал войско, но и водил его в походы, он понимал, что для создания прочного и жизнеспособного государства этих отрядов недостаточно, требовался постоянный источник военной силы.
Для этого как нельзя лучше подходили духовно-рыцарские ордена, но все они находились тогда в Палестине в ожидании Четвёртого крестового похода.
Эту проблему Альберт решил сколь просто, столь и гениально, основав в 1202 году новый орден «Меченосцев», который папа Иннокентий III утвердил и подчинил рижскому епископу, хотя формально учредителем ордена считался не сам Альберт, а аббат Теодорих, действовавший по его указанию (Игнатьев А.«Битва за Прибалтику XIII в.» с. 35-42).
Первым магистром ордена в 1208 году стал некто Венно, но уже на следующий год он был убит одним из своих же, и на его место был назначен Фолквин.
Забегая вперёд, следует сказать, что для ордена Меченосцев магистр Фолквин был тем же, кем для Тевтонского ордена стал Герман фон Зальца – основоположником орденского государства (там же, с 166).
В 1206 году император Священной Римской империи Филипп Швабский пожаловал Альберту всю Ливонию в качестве имперского лена.
Рижский договор между епископом Альбертом и орденом Меченосцев установил, что 2/3 уже покорённых земель достаются епископу, а 1/3 отходит ордену.
Отныне орден Меченосцев фактически стал ленником епископа, т.к. земли Ливонии были пожалованы императором епископу Альберту, а орден получил свою треть земель уже из его рук.
Но орден ценил свои будущие услуги гораздо выше и потребовал и треть земель, которые ещё предстояло завоевать. Альберт возражал, резонно заявляя, что не может дать того чего сам не имеет.
Но рыцари настаивали и даже обратились к папе, и через него, всё-таки, добились своего.
К 1207 году большая часть ливов прекратила сопротивление, во всяком случае, орденский летописец сообщает об их «полном замирении», а орден приступил к строительству замков Сегевольд и Венден (ныне города Сигулда и Цесис, Латвия).
Литовские набеги послужили епископу Альберту прекрасным предлогом для нападения на селов, небольшого восточнобалтского народа, союзного литовцам, обитавшего в юго-восточной части современной Латвии.
Зимой того же года немцы перешли Даугаву и осадили городище Селспилс – главную крепость и племенной центр селов, не раз служившую убежищем литовцам. Устрашённые разорением окрестностей селы вынуждены были принять крещение, выдать заложников и дать обещание больше литовцам не помогать (там же, с. 49).
Не исключено, что этому «замирению» способствовала и тогдашняя политика литовских и русских князей. Не очень рассчитывая на их поддержку и опасаясь карательных набегов с их стороны, ливы и леты вынуждены были выбирать из двух зол.
Последствия своих действий русские не замедлили почувствовать на себе. В 1208 году немецкими рыцарями было захвачено княжество Кокнессе, а на следующий год Ёрсика. Князь Кокнессе Вячко вынужден был бежать на Русь, а князь Ёрсики Всеволод, на некоторое время получил свои владения обратно в качестве лена уже от Альберта, впрочем, ненадолго, в 1214 году Ёрсика была вновь захвачена немецкими рыцарями, на этот раз уже окончательно (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с. 49,60).
Разумеется, туземные народы не сидели в покорном ожидании, когда их завоюют русские или немцы.
Так 13 июля 1210 года целый флот куршей появился под Ригой и, высадив в большое войско, они попытались взять город штурмом.
Согласно летописи: «Оставив корабли на Двине, курши выстроили своё войско в поле. Каждый из них нёс перед собой деревянный щит, сделанный из двух досок, и дубину вроде пастушеского посоха для его поддержки. Когда солнце осветило белые щиты, то от их белизны засверкали воды и поле. Большое и сильное войско приближалось к городу».
Подступая к городу курши, попутно, собирали хворост, чтобы поджечь его, при этом выходили из-за щитов и несли ощутимые потери от арбалетных стрел, которыми осыпали их защитники Риги. Арбалеты были техническим новшеством, которого, на тот момент, не знали не только курши и другие прибалтийские племена, но даже и на Руси оно ещё не было известно.
И в этом случае, и в дальнейшем, это новое оружие успело доставить немало неприятностей и прибалтийским народам, и русским.
Кроме того осаждённые успели разбросать по полю железные трёхзубые шипы, которые обычно используются против конницы, и многие курши, не знавшие такого «цивилизованного» способа ведения войны, сильно повредили ноги.
На следующий день, 14 июля, рижанам подошли подкрепления и курши вынуждены были оставить попытки штурма и покинуть окрестности Риги.
Ликующие горожане постановили отныне считать 13 июля, День святой Маргариты, ежегодным городским праздником. (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с. 51-52).
Следует отметить, что до определённого момента, немцы не трогали куршей и земгалов. Отчасти, потому что сами побаивались этих многочисленных и воинственных народов, понимая, что их положение в завоёванных землях ещё слишком непрочно и их сил, даже вместе с покорёнными племенами, недостаточно, чтобы вести войну со всеми противниками, включая русских и литовцев, одновременно.
Но главным образом потому, что епископ Альберт и магистр ордена Меченосцев Фолквин умело использовали сложные межплеменные отношения и существовавшие между коренными народами Прибалтики политические противоречия и традиционную кровную вражду, проводя ставшую классической с римских или даже ещё более древних времён политику «разделяй и властвуй».
Так, например, земгалы неоднократно оказывали помощь немцам против литовцев, проходивших через их земли (там же с. 44, 49, 68).
А после опустошительного набега в Эстонию, совершённого немцами совместно с уже крещёными латгалами в 1208 году (ещё при первом магистре Венно), латгалы предприняли новый набег, в котором немцы уже не участвовали. И именно этот поход сопровождался столь массовыми убийствами мирного населения, что даже немецкие священники были возмущены (там же, с. 50).
Впрочем, вполне возможно, что их «праведное» возмущение объясняется именно тем обстоятельством, что в том походе немцы не участвовали. Отчего бы не повозмущаться дикостью и зверством покорённого населения, тем удобнее представлять их варварами и «недочеловеками» и оправдывать собственную агрессию и их завоевание «цивилизаторской миссией»!
Долгое время не решались они нападать и на Литву. Первые походы немцев против земгалов начинаются в 1220 году, а против Литвы и куршей к югу от реки Вента - только в 1229 году (там же, с. 169).
Ливы и латгалы тоже неоднократно поднимали восстания против немецких захватчиков, так например крупное восстание произошло осенью 1212 года.
[img]Курши XIII века – западнобалтский народ, населявший побережье Балтийского моря от средней части Куршской косы до р. Вента и Рижского Взморья.
Практическая реконструкция исторических клубов Литвы, г.Клайпеда.[/img]
https://cranz-muzeum.ru/upload/medialib ... 51883e.jpg
https://cranz-muzeum.ru/upload/medialib ... 2d4ed3.jpg
https://cranz-muzeum.ru/upload/medialib ... ea4c40.jpg
https://cranz-muzeum.ru/upload/medialib ... 446588.jpg
Нападение куршей.
Практическая реконструкция исторических клубов Латвии
В 1210 новый орден Меченосцев получил устав тамплиеров и новую форму – белый плащ с окровавленным мечом (мечами) и мальтийским крестом.
Только с этого момента ливонские «братья воинства Христова» могли считать себя полноправным рыцарским орденом (там же, с.166).
А влияние и богатство Тевтонского ордена, обладавшего уже значительными владениями в Европе и на Ближнем Востоке, было замечено многими державами, желавшими под знаменем «борьбы с язычниками» захватить новые земли и расправиться с раздробленными феодальными группами. Большое влияние имел тогдашний глава ордена — Герман фон Зальца (нем. Herman von Salza , 1209—1239), личный друг императора Священной Римской империи Фридриха II, ставший заметным посредником папы Римского.
В 1211 Меченосцы начинают последовательные завоевательные походы в Эстонию, которые продолжались вплоть до 1224 и закончились взятием древнего русского города Юрьева, нынешнего Тарту, стоявшего на границе Псковской земли и земли эстов, и сопровождались насильственным крещением эстонского населения.
Русские не хотели мириться с потерей Латгалии и, осознав, наконец, с какой угрозой они столкнулись в лице епископа Альберта и ордена Меченосцев, разослали гонцов во все концы страны эстов с призывом общими усилиями изгнать захватчиков.
Рыцарь ордена Меченосцев в орденском одеянии - белом плаще красным мальтийским крестом и скрещенными мечами.
Кадр из фильма «Рыцарский замок».
В том же 1211 году, когда Меченосцы начинают завоевание земли эстов, король Венгрии Андраш II пригласил рыцарей Тевтонского ордена для помощи в борьбе с половцами.
Тевтоны разместились на юго-восточной границе Трансильвании, Барцшаге (ныне румынская земля Бурцу) или по-немецки в Бурценланде, получив при этом значительную автономию.
К 1220 году они построили пять замков: Мариенбург, Шварценбург, Розенау, Кройцбург и Кронштадт — позднее этими же именами были названы замки в Пруссии.
Эти замки стали плацдармом завоевания практически незаселённых половецких степей.
Следом за Орденом в Трансильванию потянулись немецкие колонисты, помогавшие рыцарям не только возводить замки и обустраивать приобретённые владения, но и отражать набеги половецких кочевников (Кулаков В.И «Дорогами Ульмеригии» 2000, ст. 54).
При этом орден игнорировал права местного епископа и отказывался делиться добычей с влиятельными людьми из местной знати, которые ранее предъявляли права на эти земли.
В 1225 году Папа Гонорий взял земли ордена в Трансильвании под свою защиту, в результате чего Бурценланд стал феодом Святого престола, что должно было сделать эти территории независимыми от венгерского короля.
Однако король вскоре понял, к чему ведёт усиление власти Ордена в его владениях, и пока Орден не успел пустить там глубокие корни, опираясь на венгерских баронов, завидовавших военным успехам и льготам ордена, в 1225 году потребовал от рыцарей покинуть его земли, но получил наглый отказ.
В Трансильванию отправились венгерские войска во главе с молодым королевичем Бэлой – будущим королём Венгрии. Они разорили владения «орденских братьев» и захватили все их замки, после чего, король отправил в Рим жалобу на орден.
Он писал, что тевтонские рыцари «подобны мыши в торбе, змее за пазухой», а Цистерцианский аббат, доставивший папе грамоту, собственными устами подтвердил обоснованность королевских претензий.
Только незначительная часть тевтонских рыцарей осталась в Трансильвании, влившись в состав трансильванских саксов, тех самых немецких колонистов, явившихся в Трансильванию по призыву Ордена, которых изгнание тевтонов никак не коснулось и которые составили заметную немецкую прослойку, существовавшую вплоть до их изгнания в 1945 году.
Правда тогда, в начале XIII в., в силу начавшихся вновь феодальных междоусобиц, венгры не смогли заменить рыцарей сравнимыми по мощи гарнизонами и не продолжили наступление на половцев, позволив последним вновь обрести уверенность в себе и восстановить силу. Но это было сделано позднее, во времена моноло-татарского нашествия, что и спасло Венгрию от завоевания.
Конечно, лёгкость с которой Тевтонских рыцарей изгнали из Трансильвании не может не удивлять, но на то были свои веские причины. Прежде всего, орден, как уже было сказано, не успел пустить там глубокие корни и, помимо замковых гарнизонов, ещё не располагал значительными силами, а на сочувствие местного населения, не говоря уже о помощи, рассчитывать не приходилось.
Но главная причина, видимо, заключалась в том, что это была внутренняя проблема Тевтонского ордена, не касавшаяся Германской (Священной Римской) империи и её императора, т.к Венгрия, на тот момент, была самостоятельным независимым королевством и в состав империи не входила.
Орденских «братьев» в Венгрии не защищали ни грамоты императора, ни его личный авторитет.
Император не поддержал папу Римского Гонория III, пытавшегося заступиться за Орден, даже несмотря на то, что Великий магистр Тевтонского Ордена Герман фон Зальца был личным другом императора.
Отношения императора Фридриха II с Римским папой тогда ещё не приняли форму открытого конфликта, но назойливые напоминания папы Гонория III о срочной необходимости нового крестового похода, вероятно, уже стали раздражать императора.
А у Великого магистра Германа фон Зальца впервые появился серьёзный повод задуматься, чьё покровительство для ордена всё-таки важнее – папы или императора.
Но могла быть и третья причина, почему эта история не имела последствий и продолжения. Герман фон Зальца не стал держаться за владения в Трансильвании, потому что у ордена появилась куда более заманчивая перспектива.
Всего через пару лет Великий Магистр получает неожиданную «благую весть» с Севера: князь Конрад Мазовецкий призывает крестоносцев на свою землю. Перед рыцарями «Тевтонского дома» забрезжила новая надежда на обретение постоянного места обитания – Пруссия (Кулаков В.И «Дорогами Ульмеригии» 2000, ст. 54, Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с. 32-33) .
В 1217 году Папой Римским Гонорием III был объявлен поход против прусских язычников, захвативших земли польского князя Конрада I Мазовецкого.
Терпя большой урон от прусских набегов, князь, поддавшись уговорам своей русской жены (внучки Игоря Святославича Северского), попросил помощи у тевтонских рыцарей, обещав им владение городами Кульм и Добрынь, а также сохранение за ними захваченных территорий, как это сделал, в своё время, венгерский король Андраш II.
Германский император Фридрих II санкционировал это начинание золотой буллой 1226 года.
Если бы князь Конрад знал, у кого он просит помощи, он, наверное, постарался бы договориться с пруссами. Впрочем, другого выхода у него всё равно не было - его владения были со всех сторон окружены врагами, и его сил уже не хватало для их защиты.
А созданный в 1228 году при его поддержке Добринский (Добжинский) орден, в пограничной с пруссами Добринской земле, в первом же походе на пруссов продемонстрировал полное отсутствие организации и дисциплины и небоеспособность.
Так что кроме Тевтонского ордена надеяться ему было не на кого, о чём он, в дальнейшем, горько пожалел.
Любопытно, что Добринский (Добжинский) орден выбрал себе такой же герб, что и орден Меченосцев (Кулаков В.И «Дорогами Ульмеригии» 2000, с. 55), только вместо креста в их гербе была звезда, и, что характерно, впоследствии оба ордена влились в состав Тевтонского (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с. 167, 175-177).
Что же представляла собой земля пруссов в начале XIII века?
Этот вопрос имеет для нас особое значение, потому что именно на этой древней земле мы сейчас живём, и ему стоит уделить внимание.
Пруссы – западнобалтский народ, с конца V века населявший Юго-Восточную Прибалтику, то есть территорию нынешней Калининградской области России и Варминско-Мазурского воеводства Польши.
Вместе с родственными им ятвягами, упомянутыми в «Слове о полку Игореве», куршами, а также скальвами и ламатами, пруссы составляли западную ветвь балтской этноязыковой общности, восточную (летто-литовскую) ветвь которой составляют, соответственно, латыши и литовцы.
К сожалению, в отличие от двух последних, ныне существующих народов, ни один из западобалтских этносов в современном мире не сохранился, но очевидно, что наиболее близкими родственниками пруссов в настоящее время являются литовцы.
Правда степень родства между ними примерно такая же, как между белорусами (восточными славянами) и поляками (западными славянами).
Принято считать, что пруссы создали конфедерацию племён, каждое из которых занимало свою собственную территорию.
Согласно «Хронике земли Прусской» орденского хрониста XIV века Петра из Дусбурга, на момент появления Тевтонского ордена на границах Пруссии, таких земель было одиннадцать: Хелминская (Кульмская) земля, земля сассов (Сассовия), Погезания, Помезания, Любава, Бартия (Верхняя и Нижняя), Галиндия, Натангия, Самбия (нынешний Самбийский или Калининградский полуостров), Надравия, Скаловия и Судавия (Ятвягия).
Но деление это весьма условно и относительно - к примеру, следует ли рассматривать Верхнюю и Нижнюю Барту или Бартию как одну землю или две самостоятельных?
Тем более, что ни Скаловия, ни Судавия (Ятвягия), ни Галиндия, строго говоря, прусскими землями не являются, так как ятвяги, хоть и близкие родственники пруссов, но всегда были самостоятельным народом, и, в свою очередь, тоже являлись союзом племён, в который входили и галинды.
А скальвы, жившие вдоль Немана, по обоим его берегам, вообще были родственниками куршей, от которых когда-то отделились, а не пруссов.
И если скальвы, как показывают данные археологии, действительно были вовлечены в сферу влияния прусской конфедерации (Кулаков В.И. «Пруссы V-XIIIвв.». 1994 c. 19-23, 24-30 и. «История Пруссии до 1283 г». 2003. с. 41-46), то утверждать что-либо подобное в отношении ятвягов нет веских оснований. Скорее наоборот, они всегда повиновались своей Великой Жрице, и власть пруссов и их жрецов на них не распространялась (Кулаков В.И. «Дорогами Ульмеригии» 2000, с.51).
Особенностью социального устройства общества пруссов является так называемое «Жреческое государство» или «Священное царство жрецов», при котором высшая власть в обществе принадлежит не вождям и традиционной племенной аристократии, а жречеству.
Это очень напоминает кастовое устройство индийского общества и надплеменное сообщество друидов у кельтов.
Во главе «Священного царства» стоял верховный жрец, именуемый Криве-Кривайто, провозглашавший волю богов, а непосредственными исполнителями его власти на местах – низшие жрецы – вайделоты.
Племенные и родовые вожди и старейшины приравнивались к низшему жреческому рангу и также являлись лишь исполнителями воли Великого Криве и обладали только исполнительной властью, а жизнь каждого члена общества, от рождения и до погребения, была строго иерархична и регламентирована (Кулаков В. И.1994. С. 131-136; он же, 2003. с. 184-186 и 191-193).
Эта особенность прусского общества сыграла роковую роль в его судьбе, препятствуя складыванию у пруссов государства в полном смысле этого понятия, где власть опирается не на сакральную волю жрецов, а на регулярную профессиональную военную силу, способную противостоять любой внешней агрессии.
И хотя пруссы, по мнению многих исследователей, достигли зачатков государственности раньше других западных и восточных балтов, и уже стояли на пороге создания собственного государства, перешагнуть этот порог они так и не смогли (Кулаков В.И. «Пруссы V-XIII вв.» 1994, с.164).
Тем не менее, власть Криве-Кривайто была велика и распространялась не только на земли пруссов.
«Как господин папа правит вселенской церковью христиан, так и по его (Криве-Кривайтис.) воле или повелению управлялись не только вышеупомянутые язычники, но и литвины, и прочие народы земли Ливонской», о чём сообщает Пётр из Дусбурга.
Возможно, духовная власть Криве действительно распространялась далеко за пределы Пруссии, на все балтские народы до границ Ливонии, т.е. земли финноязычных ливов в Северо-Западной Латвии и Южной Эстонии, подобно тому, как власть Далай-Ламы распространялась не только на весь Тибет, но и на всех последователей буддизма в мире.
Так или иначе, под властью Криве пруссы в конце XI - начале XII веков начинают расселяться за пределы района своего первоначального обитания на Самбийском полуострове и вдоль южного берега Вислинского (Калининградского) залива.
И к началу XIII века сложилась та самая «конфедерация прусских земель», а земли пруссов расширились до Левобережья Немана и до среднего течения реки Лава на юге, частично поглотив земли скальвов и выйдя к пограничью земель своих близких родственников ятвягов.
В относительно заселённых ими землях пруссы строили городища, служившие племенными центрами новых земель и новые святилища Ромове местного значения, подчинённые главному Ромове-Рикойто.
Это привело к военным столкновениям со славянским населением Мазовии и с польскими и особенно мазовскими князьями, владевшими сопредельными землями и претендовавшими на земли, куда уже расселились пруссы.
Попытки экспансии в землю пруссов со стороны соседней Польши начались гораздо раньше, первые походы поляков в землю пруссов упоминаются еще в 992 году (Кулаков В.И. «Пруссы V-XIII вв.» 1994, с.166).
Также предпринимались попытки христианизации пруссов и ятвягов.
Ещё в 977 году в Пруссию был направлен первый христианский миссионер Войцех из рода Славников, более известный как Адальберт.
Он прибыл на Самбию, где был схвачен пруссами и убит по приказу жрецов за то, что вступил без спроса и разрешения в священную рощу и тем самым осквернил её. Это произошло 23 апреля 977 года, а через два года он был канонизирован католической церковью в образе мученика под именем Святого Адальберта.
В 1009 году на границе Литвы (Ятвягии) и Руси погиб другой миссионер Бруно Квертфуртский.
В 1010 году польским королём Болеславом Храбрым, известным по «Повести Временных Лет» как противник Великого Князя Киевского Ярослава Мудрого, был предпринят поход в самое сердце земли пруссов Натангию, где он предал огню главное святилище пруссов Ромове-Рикойто, возле нынешнего посёлка Липовка (Багратионовский район Калининградской области).
При этом погиб Верховный Жрец Криве Ливойлес. Этот поход был объявлен Болеславом местью за убийство пруссами Св. Войцеха-Адальберта.
Впрочем, пруссы в долгу не остались, схватив и казнив в 1047 году Мечислава, польского комеса Мазовии.
После этого, опасаясь новых польских набегов, прусские жрецы перенесли святилище Ромове восточнее, на левобережье Преголи в её верхнем течении и, как показали дальнейшие события, эта предосторожность была не лишней.
Зимой 1110-1111 годов преемник Болеслава Храброго Болеслав III, желая пройти по стопам своего прославленного предка, предпринял новый поход против пруссов, при этом польское войско не встретило никакого сопротивления.
Регулярной военной силы в виде постоянной дружины у пруссов к началу XIII века не было.
Зародившись вместе с самим народом на рубеже V-VI веков, окрепнув в борьбе со смертельными врагами пруссов и других народов Восточной Европы аварами в конце VII века, достигнув своего наивысшего расцвета и зенита славы в эпоху викингов в VIII – XI веках, прусская дружина к началу XII века по неизвестным нам причинам покидает землю предков и уходит на службу князьям Польши, Литвы и Руси.
В 1165 году в Новгороде Великом появляется «Прусская улица», где живут самые богатые Новгородские бояре прусского происхождения, заседающие в Новгородской боярской думе.
А Литва в XII веке становится княжеством, будущим Великим Княжеством Литовским, с которым, в дальнейшем, вынуждены будут считаться и Русь, и Польша, и Тевтонский орден и даже Золотая Орда, по определению, ни с кем не считавшаяся вплоть до полного своего распада.
Можно спорить до бесконечности, что из этих событий было причиной, а что следствием: уход прусской дружины за пределы родной земли или расцвет двух новых раннегосударственных образований, но очевидно, что они взаимосвязаны.
Также остаётся неизвестным, что послужило причиной этого ухода. Возможно, в какой-то момент жрецы почувствовали, что своевольные профессиональные воины-дружинники из послушного орудия их власти превращаются в опасных конкурентов в борьбе за власть и в один прекрасный день осознают, что могут обойтись и без жрецов, как это и произошло позднее в соседней Литве.
И чтобы этого не допустить жрецы, не желая делиться властью ни с кем, сделали всё от них зависящее, чтобы избавиться от возможного конкурента в лице дружины, вынудив её уйти.
Поэтому, в отсутствие постоянной дружины, пруссы с конца XI века осуществляли свою дальнейшую экспансию набегами в соседние земли силами племенного ополчения и уходили в непроходимые леса и болота при приближении неприятеля. Но эта тактика срабатывала далеко не всегда. Так в 1147 совместный поход русских и польских войск разоряет землю ятвягов. В конечном итоге в 1166 году ятвяги наносят сокрушительное поражение воинам польского короля Болеслва IV, заманив их в Мазурские болота (Кулаков В.И «Дорогами Ульмеригии» 2000, ст. 49-53).
Пруссы XIII века.
Практическая реконструкция мужского и женского убора выполнена традиционной группой «Говорящая Вода» совместно с сотрудниками Зеленоградского ГКМ.
В 1192 году, когда Ричард Львиное Сердце и другие участники Третьего крестового похода. сражались под Яффой, князь Казимир Справедливый решил начать собственный крестовый поход против пруссов.
Под его знамёна собрались крупные польские князья: рациборский князь Мешко, вроцлавский князь Болеслав Высокий и очередной Болеслав, наследник Великопольского престола.
Польское войско собралось в Хелмно (Хелминская, позднее Кульмская земля) и оттуда выступило в поход. Этот поход упомянут почти во всех средневековых хрониках.
Принято считать, что Казимир вторгся в земли ятвягов (полешан), но его путь лежал через Помезанию.
Согласно хронике: «Совершив много нападений на их соседей он разбил их и с тяжкими военными трудами вступил в землю полешан. Полешане - это народ гетов или пруссов, племя жесточайщее, отличающееся звериной свирепостью».
Кажется, это мы уже слышали? И не один раз, и не только о пруссах и ятвягах, а обо всех на кого наступает западная цивилизация. «Дежа вю», не правда ли?
От решительного сражения местные жители как обычно уклонялись, попрятавшись в чащах, болотах и других труднодоступных местах, и нанося полякам чувствительные удары из засад, тут же отходили обратно в укрытия. Тогда Казимир приказал жечь и грабить всё подряд и брать в плен и взрослых, и детей.
Обозлённые тяготами похода крестоносцы устроили ужасающую резню, которая быстро вышла из-под контроля, войска уже не слушали приказов. Жестокий террор вынудил местное население просить мира.
Согласно хронике их послы «бросились в ноги Казимиру, умоляя его о милосердии и прося опустить меч, занесённый над их головами. Они твердили, что уже достаточно наказаны за своё бахвальство, молили не губить народ, и обещали заплатить обычную и просроченную дань».
Казимир согласился прекратить грабежи и отвести войска, потребовал вернуть ему всех пленных и выдать сотню заложников. После того как ему и другим князьям поднесли богатые подарки, заплатили часть дани, пообещав платить её регулярно, и выдали заложников, он с триумфом вернулся в Польшу (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.», с. 80).
И после этого они говорят о жестокости и «звериной свирепости»тех, кого пришли убивать?! Комментарии представляются излишними. Из-за длившихся десятилетиями войн земля ятвягов, была безвозвратно разорена и опустошена ещё до прихода Тевтонского ордена, но сама Пруссия этими походами пока ещё не была серьёзно затронута.
После этого похода упоминания о пруссах и ятвягах на некоторое время исчезают со страниц европейских летописей, но попытки их христианизации прекратились.
Из буллы папы Иннокентия III от 26 октября 1206 года известно, что к пруссам направляется миссия монахов цистерцианцев. Эта дата традиционно считается началом прусской миссии (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с. 78-80, Кулаков В.И. «Пруссы V-XIII вв.» 1994, с.166).
Около 1212 года настоятель монастыря в Оливе (к западу от нынешнего Гданьска, на территории поморского воеводства Польши) направил к пруссам цистерцианского монаха Христиана, который основал первый в прусских землях монастырь Зантир и в 1216 году Христиан был назначен папским престолом первым епископом Пруссии.
В этом качестве Христиан и его миссионеры, окрылённые первым успехом, начали проповедовать в землях Помезания и Погезания, опираясь при этом на помощь соседних польских князей и их рыцарей, что не могло не вызвать раздражения и противодействия со стороны пруссов.
В 1216 году пруссы совершили набег на Хелминскую землю, на которую претендовал Конрад Мазовецкий, а в 1217 году они с оружием в руках выступают против незваного «просветителя».
Позднее, в 1231 году пруссы возьмут его в плен и освободят его только в 1238 году.
Но тогда папской курии, под чьим покровительством действовал Христиан, подчинявшийся напрямую лично Папе, только это и было нужно. В Пруссии ущемлялись права христиан, чем не предлог?! Язычники должны были понести «заслуженное» наказание.
И как уже говорилось выше, в 1217 году Папой Римским Гонорием III был объявлен поход против прусских язычников, правда, состоялся он только через пять лет.
Как ни странно, в значительной мере противодействовал походу сам епископ Христиан. Справедливости ради, следует признать, что он и его последователи всегда были сторонниками мирной христианизации пруссов.
И теперь, получив от самого Папы монопольное право на вербовку крестоносцев, Христиан, поняв, что погорячился, противился открытию военных действий.
Другой причиной были междоусобицы польских князей, которые в 1219-1221 годах были заняты войнами друг с другом и с русскими князьями из-за Галича.
В 1219 Волынские князья заключили союз с Литвой, о целях которого летопись говорит вполне определённо: «ляхи не переставали пакостить, и на них навели литву, повоевавшую ляхов и многие убийства сотворившие у них»(Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с. 89, Кулаков В.И «Дорогами Ульмеригии» 2000, ст. 54-55, он же «Пруссы V-XIII вв.» 1994, с.166).
А в земле Эстов в феврале 1217 года эстонские дружины во главе со знаменитым старейшиной Лембиту, совместно с новгородцами посадника Твердислава и псковичами князя Владимира Мстиславича, наносят Меченосцам серьёзное поражение.
По условиям мира немцы должны были убраться из Эстонии. Мир подлежал утверждению и в земле эстов, и в Новгороде, но переговоры были сорваны и война продолжалась.
Летом того же года в Ригу прибыл большой отряд крестоносцев.
Лембиту, ставший вождём эстонского восстания, собрал около 6000 воинов, ни до, ни после 1217 года эстонцам не удавалось собрать такого войска, и, согласно летописи «все они 15 дней ждали прибытия русских кораблей», но обещанная помощь так и не пришла.
Немцы же очень опасались, что эсты соединятся с русскими и спешили дать сражение. Крестоносцев было вдвое меньше – 3000, но все они были хорошо обучены и вооружены. Возглавлял их сам Магистр Ордена Меченосцев Фолквин.
21 сентября 1217 года произошла самая большая в XIII веке битва на эстонской земле, закончившаяся тяжёлым поражением эстов и гибелью самого Лембиту.
Немцы три дня грабили вотчину Лембиту и очень надеялись, что после этого поражения русские больше не станут вмешиваться, но их расчеты не оправдались.
В августе 1218 года в Эстонию вступило Псковско-Новгородское войско и, вынудив немцев отступить к Риге, вместе с эстами вторглось в Ливонию. Но затем русское войско ушло обратно, встревоженное известием о литовском набеге на Псков.
Ну а летом 1219 года началось датское вторжение в Эстонию. Хронист сообщает, что в нём было задействовано полторы тысячи судов, что означает не менее 20 тысяч человек. Надо полагать, в действительности, датских крестоносцев было меньше, но войско было действительно большим – около 10 тысяч.
Его возглавлял сам датский король Вальдемар, которого пригласил сам епископ Альберт, после того как поражения понесённые от эстов и русских заставили его искать новых союзников.
Короля Дании сопровождал его архиепископ Андреас Сунесен. Папа одобрил намерения датского короля и, в знак своего покровительства его походу, прислал ему знамя с серебряным крестом в багряном поле – «Данеборг», ставший национальным флагом современной Дании.
Это было, конечно, красиво и символично, но гораздо важнее для короля Вальдемара было то, что папа своей грамотой от 9 октября 1218 года жаловал ему всю Эстонию и заранее закрепил будущие завоевания за Данией.
Неизвестно, знали ли об этой грамоте Меченосцы, но им бы это наверняка не понравилось. В то же время епископ Альберт, пригласивший датчан, не мог не понимать, что датское вторжение готовилось давно и начнётся в любом случае, поэтому лучше быть с ними на одной стороне, иначе он рискует вообще не получить своего куска эстонского пирога, тем более что он со своим орденом Меченосцев переживают не самые лучшие времена.
Крестоносцы высадились в районе Рявала, эсты прислали своих представителей и заявили о готовности принять крещение, но это было лишь уловкой с целью оттянуть время. В течение трёх дней они подтянули подкрепления и 15 июня 1219 года атаковали незваных гостей сразу в пяти местах. Многие крестоносцы не выдержали и обратились в бегство.
Интересно, что в походе принимал участие и рюгенский⃰ князь Вицлав со своей дружиной. Вряд ли он сделал это по собственному желанию, вероятно, будучи вассалом датского короля, он вынужден был явиться по призыву своего сюзерена, но в этой главной битве датского войска с эстами, его дружина сыграла едва ли не решающую роль, долго сдерживая противника.
Согласно преданию, именно тогда был впервые поднят «Данеборг», упавший прямо из облаков в руки датчан, и этим чудом небеса вернули им мужество. На самом деле мало полагавшийся на чудеса датский король держал наготове конный резерв, который под папским красным знаменем с белым крестом ударил эстонцам в тыл.
Их войско было зажато между датчанами и рюгенцами и разгромлено наголову. Датчане овладели укреплением Линданисе, название которого происходит от имени Линды – матери героя эстонского эпоса Калева (Калевипоэга). Русские летописи называют эту местность Колыванью, что тоже связано с именем Калева.
Старое городище эстов срыли и на его месте построили новый замок – административный центр округи Рявала, который позже назвали Ревель. А эстонцы дали ему своё название: «Датский город» - Таани Линна – современный Таллинн (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с. 54-69).
В ходе Пятого крестового похода (1218-1221 года) при осаде египетской крепости Дамиетта, прикрывавшей подступы к столице Египта Каиру, крестоносцами была упущена возможность закончить войну чрезвычайно выгодным миром.
Египетский султан предлагал «королевство за город», обещая в обмен на снятие осады вернуть христианам Иерусалимское королевство в границах 1187 года.
Но Тамплиеры и Госпитальеры поддержали папского легата Пелагия, отклонившего столь заманчивое предложение.
Единственным из магистров, настаивавшем на немедленном принятии этих условий, был Герман фон Зальца. Но хотя 5 ноября 1219 года крестоносцам всё-таки удалось взять и разграбить Дамиетту, всего через два года они были разбиты и изгнаны из Египта.
Иерусалим, разумеется, так и остался в руках мусульман.
Но во время боёв за Дамиетту, Тевтонский орден так отличился, что после 1219 года на знамени Великого Магистра поверх чёрного тевтонского креста появляется золотой Иерусалимский.
Примерно в это же время, в 1219-1220 году император Священной Римской империи Фридрих II, будучи личным другом Германа фон Зальца, пожаловал на стяг Великого Магистра королевские инсигнии – черного орла в золотом щитке.
Так появилось знаменитое чёрно-бело-золотое знамя Тевтонского ордена.
Как раз в это время, в 1220 или 1221 году, на Руси, в городе Переславль-Залесский, родился Александр Ярославич, будущий князь Александр Невский. Ярослав Всеволодович, отец Александра, был на момент рождения сына князем Переяславским, а позже - великим князем Киевским и Владимирским.
Польские источники упоминают о прусском нападении на Мазовию в 1220 году. Возможно, это были не пруссы, а литовцы, заключившие союз с Волынскими князьями, о чём уже говорилось выше, возможно, пруссы действовали совместно с литовцами.
Мазовия была сильно разорена, и 16 августа 1220 года Папа Гонорий III, при освящении собора в Гальберштадте, торжественно подтвердил решение о крестовом походе против пруссов, запретив всем своим католическим подданным продавать пруссам оружие, железо и соль, как важнейшие стратегические материалы своего времени.
К 1220 году датчане захватили всю северную Эстонию, всего за год сделав то, что немцы не могли сделать за десять лет. Невольно приходится задаться вопросом, неужели эти потомки датских викингов были настолько сильнее немцев?
Следует отметить, что в начале XIII столетия Дания действительно была одним из сильнейших государств Европы. Её король Вальдемар, прозванный Победителем, подмял под себя не только всю Скандинавию, но и часть северной Германии, в том числе такие важнейшие города как Гамбург и Любек.
Вторжение в Эстонию готовилось около десяти лет, и это была настоящая имперская экспансия, тогда как немецкие завоевания в Восточной Прибалтике в то время государством ещё не поддерживались и были едва ли не частным делом.
К тому же немцы сами помогли датскому завоеванию Эстонии, истощив силы эстов в изнурительной войне. Но быстрое завоевание земли Эстов ещё не означало, что она покорена.
Уже весной 1221 года вспыхнуло крупное восстание против датчан.
Почти с самого начала своей борьбы с крестоносцами эстонцы действовали на удивление дружно и сплочённо, чего, к сожалению, нельзя сказать не только о племенах Ливонии, но даже и о пруссах.
Восставшие осадили Ревель но взять его не смогли. На помощь датчанам пришло подкрепление на четырёх больших кораблях, осаждающим пришлось отойти и многие из них попали в плен. Датчане повесили всех пленных, среди которых было несколько старейшин восставших земель.
Жестокостью потомки викингов не уступали немцам и даже превосходили их.
Но поздним летом 1221 года, во время уборки хлебов, в Ливонию вторглись войска Новгородского князя Святослава, сына Владимирского князя Юрия Всеволодовича и племянника Ярослава Всеволодовича, отца Александра Невского (самому Александру Ярославичу, Святослав Юрьевич, соответственно, приходился двоюродным братом).
Этот поход особо примечателен тем, что русские в нём едва ли не впервые действовали совместно с литовцами, как известно, ничто так не объединяет, как наличие общего врага.
Как сообщает орденский хронист «где не слишком навредили русские, там добавили литовцы», Меченосцы пытались им помешать, но вступить с ними в бой так и не решились.
После ухода русско-литовского войска, согласно тому же хронисту: «Они отстроили все замки, сильно укрепили их, выкопали водоёмы, снабдили оружием и баллистами. Из страха перед русскими они собрали в замки и эстов, поселив их вместе с собой».
Возникает вопрос для чего – для их защиты от русских или чтобы они не могли действовать с русскими заодно?
Далее хронист Генрих Латвийский пишет, о том, что подстрекаемые немцами подвластные им эсты, ливы и летты совершали набеги на владения Новгорода, зимой ходили через Нарву на водь и ижору и в начале 1222 года «Эстония и Ливония наполнились русскими пленными», но новгородские летописи об этом набеге вообще не упоминают.
В 1222 году датский король с большим войском высадился на эстонском острове Сааремаа, также известном как остров Эзель, самый большой остров в Эстонии, отделяющий Рижский залив от Балтийского моря.
Датчане начали быстро сооружать каменную крепость, но вскоре подверглись нападению эстов, которым почти удалось опрокинуть захватчиков, к счастью для датчан, им на помощь подоспел отряд Меченосцев.
Датчане удержались на Сааремаа, куда вскоре прибыл для переговоров епископ Альберт и Магистр Ордена Меченосцев Фолквин.
После первых эстонских восстаний король Вальдемар стал уступчивее и не только отказался от притязаний на Ливонию и даже уступил немцам часть эстонских земель при условии их помощи «против русских и против язычников», как говорится в хронике.
Высокомерный владыка Северной Европы всё-таки побаивался русских, да и эстов тоже. После завершения крепостных стен Вальдемар решил, что дело уже сделано, и с основными силами отбыл в Данию.
После ухода большей части датского войска эстонцы снова восстали.
Причём готовились к нападению очень тщательно, даже выяснили устройство камнемётных машин, которыми датские и немецкие рыцари пользовались для осады и штурма укреплений. Своими руками построив подобные машины они осадили датскую крепость и стали забрасывать её камнями. Поскольку крупных построек за стеной почти не было – их просто не успели возвести, датчанам негде было укрыться от падавших сверху громадных валунов и через пять дней им пришлось капитулировать.
Островитяне позволили им покинуть остров и отплыть в Ревель, задержав только нескольких знатных заложников (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с. 69-73).
Как уже говорилось, уровень организации, подготовки и стратегии эстонских восстаний был необычайно высок, даже пруссы во время Великого восстания Геркуса Манта, не смогли достичь такой степени народного единства, стратегического мышления и тактической подготовки.
К концу 1222 года в руках датчан оставались только окрестности Ревеля, а в начале 1223 года пламя эстонского восстания с датских владений перекинулось на немецкие, Эстония фактически сбросила датско-немецкое иго, но Ревель взять восставшие так и не смогли.
Они спешили, понимая, что как только море очистится ото льда, из Дании и Германии прибудут новые крестоносцы.
Вожди восстания направили послов в Новгород и Псков, оттуда прибыли на помощь русские отряды, разместившиеся в городе Юрьев, который немцы называли Дерпт, в настоящее время это эстонский город Тарту, и в некоторых эстонских крепостях.
После битвы у реки Пала весной 1223 года немцев выгнали в Ливонию, но летом к ним подошло большое подкрепление из Германии. Летописец говорит о восьми тысячах, но это могло быть только вместе со вспомогательными войсками подвластных ордену туземных народов, да и вообще, представляется явным преувеличением, которыми грешат все средневековые летописи и хроники, но нет сомнений, что сила немцев действительно была велика.
В течение того же лета они оттеснили эстонцев и осадили главную в этой округе эстонскую крепость Вильянди, которую вместе с эстами защищали русские воины. Крепость не могли взять 15 дней, стоявшая летом страшная жара вызвала мор среди осаждённых, и 25 августа 1223 года Вильянди пал. Всех русских пленных повесили перед замком, после чего немцы стали укреплять крепость, превратив её в один из самых мощных замков Ливонии под названием Феллин.
Вожди восставших снова обратились за помощью к русским, но Полоцкий и Смоленский князья предпочли заключить мир с немцами. И хотя вмешался сам Великий Князь Владимирский Юрий Всеволодович и отправил в Эстонию своего брата Ярослава (отца Александра Невского), к которому присоединились псковичи князя Владимира, и вместе с эстами они осадили Ревель, взять его они снова не смогли, даже все вместе. (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с. 69-73).
А уже осенью 1223 года немецкие войска перешли в контрнаступление и осадили Дерпт (ныне Тарту, Эстония), древний русский город Юрьев.
Владимирский и Новгородский князья направили в помощь осаждённым две сотни русских воинов во главе с князем Вячко, тем самым, который княжил в Кокнесе, до его захвата немецкими рыцарями в 1208 году, когда вынужден был бежать на Русь. Пятнадцать лет назад он первым из русских князей вступил в бой с немецкими захватчиками. Согласно летописи «жители замка приняли его с радостью и отдали ему подати с окружающих областей».
В древний русский город Юрьев Вячко пришёл не просто воевать, а княжить. Той же осенью в далеком Переславле-Залесском трёхлетний сын Ярослава Всеволодовича – Александр – был впервые опоясан мечом и посажен на коня. Этот символический обряд посвящения мальчика в мужчины выглядит ещё более символично, если учесть, что его отец только что вернулся с берегов Чудского озера, куда водил русскую рать сражаться с немецкими рыцарями (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с. 49,60).
Весной 1224 года эстонское восстание было фактически подавлено. Ревель оставался в руках датчан. Эстония как бы разделилась на две части: восточную продолжали контролировать эстонцы и русские, западную (не считая Сааремаа до 1228 года) – немцы и датчане.
А 15 августа 1224 года войска епископа Альберта и ордена Меченосцев снова осадили Дерпт-Юрьев, ставший после захвата немцами и датчанами Эстонии последним центром эстонского восстания, куда стекались все, кто не ещё не покорился захватчикам. Князь Вячко до последнего надеялся на подход подкреплений из Новгорода.
В разгар осады к нему явились парламентёры, в числе которых были самые знатные рыцари. Они уговаривали Вячко бросить собравшихся в городе эстонских повстанцев и покинуть крепость, гарантируя почётный выход из города и сохранение имущества. Как опытный воин Вячко не мог не понимать, что его положение безнадёжно, тем достойней был его ответ, он заявил, что эстонцев он не бросит и прервал переговоры.
После решающего штурма и жестокого боя на улицах города, в котором участвовали все жители города, включая женщин, окружённые со всех сторон, Вячко и его дружинники отступили в детинец, где и погибли. Пленных русских немцы сразу же перебили, оставив в живых лишь одного – отнести весть о случившемся в Новгород и Суздаль.
Когда посланец добрался до Пскова, в город как раз вступало Новгородское войско, то самое, которого так ждал и не дождался храбрый князь Вячко. Согласно летописи «с большим горем и негодованием новгородцы возвратились в свой город».
Вскоре Псков и Новгород заключили с немцами мир, тем самым признав своё поражение в битве за Прибалтику.
С потерей Юрьева Русь почти на пять столетий утратила своё влияние в этом регионе. Юрьев стал епископской резиденцией, куда был назначен католический епископ Генрих, ставший епископом Дерптским. После подавления эстонского восстания немцы прочно обосновались на завоёванных землях. Согласно летописи «страх перед рижанами и тевтонами охватил все соседние области и все окружающие народы» (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с. 74-75).
Судьба Восточной Прибалтики, в конечном итоге решилась в пользу епископа Альберта и немецкого ордена Меченосцев. С этого момента новый враг придвинулся уже вплотную к границам Руси.
А в Пруссии всё ещё только начиналось. В 1222-23 годах крестовые походы польских князей против пруссов всё же состоялись. Но, судя по тому, что подробности этих походов весьма скудны, каких либо серьёзных успехов добиться им не удалось. Это были последние общепольские походы в Пруссию.
Вскоре Польшу охватила гражданская война, продолжавшаяся много лет, и польским князьям, вступившим в неё, стало не до пруссов. Зато пруссов эти походы серьёзно разозлили и в 1224 году они совершают один из самых своих опустошительных набегов на Польшу, переходят реку Висла и сжигают дотла монастырь в Оливе.
Тот самый, откуда отправился в Пруссию первый прусский епископ Христиан. Одновременно с погромом в Оливе, пруссы нанесли и жестокий удар по Мазовии, где они разграбили и спалили Плоцк – столицу князя Конрада.
Если верить хронисту XVI века Мартину Бельскому, именно тогда Конрад Мазовецкий обратился в Ригу с просьбой «прислать братьев своего ордена которые носят на плащах с крестами красные мечи», возможно, это была первая попытка Конрада создать Добринский (Добжинский) рыцарский орден для защиты от прусских набегов.
Но Меченосцы не оправдали его надежд и в первом же бою с пруссами «те разбили их наголову так, что те побежали не только из Добжинской земли, а до самой Ливонии», что впоследствии послужило причиной для пренебрежительного отношения к «Добжиньским братьям».
Поэтому в 1225 году Конрад Мазовецкий предложил Великому Магистру Герману фон Зальца направить в Мазовию отряд Тевтонских рыцарей для защиты её границ от язычников-пруссов (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с.91-92, 149).
А в 1226 году германский император Фридрих II в итальянском местечке Римини даровал Великому Магистру «Золотую буллу», в которой не только передавал Ордену навечно Хелминскую землю, но и сделал Великого Магистра имперским князем.
Всё это выглядит полным абсурдом, так как, будучи Великим Магистром и главой духовного ордена, Герман фон Зальца не мог носить титул и быть светским владыкой, а Хелминская земля империи не принадлежала, как не принадлежала она и Конраду Мазовецкому – это была земля пруссов и её ещё предстояло завоевать.
К слову сказать, Конрад Мазовецкий «уступает» Хелминскую землю Тевтонскому ордену только в 1229 году и только на двадцать лет! Но этот абсурд явно никого не смущал.
Более того, новый Папа Римский Григорий IX вскоре пожаловал новоиспечённому владыке Балтии неограниченные права на покорение пруссов, другие западнобалтские народы Юго-Восточной Прибалтики в тогдашнем Риме были неизвестны, и завоевание их земель.
Опять-таки, вызывает аналогии с событиями, происходящими в современном мире, не правда ли? При этом крестоносцам заранее отпускались все их будущие грехи.
В дальнейшем, в оправдание своих захватнических аппетитов, Тевтонцы будут называть пруссами не только собственно народы прусской конфедерации, но и ятвягов, ламатов, скальвов, да и всех кто попадался им на пути (Кулаков В.И «Дорогами Ульмеригии» 2000, ст. 55).
Так появилось и само понятие Пруссия, и распространилось на все земли, завоеванные Тевтонским орденом, в том числе и на те, где пруссы никогда не жили.
Следует отметить также, что ни в Польше, ни тем более в Пруссии, о пожаловании Папой и императором не только всей Хелминской земли, но и всей Пруссии Тевтонскому ордену, долгое время не знали и даже не догадывались, не знал об этом и сам Конрад.
Он видел в Тевтонцах лишь очередной монашеский орден и собирался пожаловать им часть своих земель с привилегиями и вольностями как у любого аббатства, которые при случае можно и отобрать, поэтому и уступил Хелминскую землю на двадцать лет.
А когда узнал, устроил скандал, по его жалобе Папа назначил расследование, стороны пришли к компромиссу: часть земель ему вернули, но часть Добжиньской земли ему пришлось оставить Тевтонскому ордену, да ещё и выплатить отступные за те земли, которые ему всё-таки вернули. Но это произошло позднее, в 1235 году.
А тогда, в 1225 году Герман фон Зальца не спешил прийти на помощь злополучному князю Конраду. Возможно, после того как орден с позором изгнали из Венгрии, он выжидал пока скандал утихнет, а сам в это время старался заручиться всеми возможными гарантиями, чтобы подобная ситуация не повторилась.
Эти гарантии, как только что говорилось, он получил уже на следующий год в Римини от императора, а затем и от Папы. А Конрад Мазовецкий в это время вынужден был решать свои проблемы сам и в 1228 году, для защиты своей земли, при поддержке прусского епископа Христиана, он, согласно хронике Петра из Дусбурга, «учредил братьев называемых рыцарями Христовыми, с алым мечом и звездой на белом плаще… Потом князь воздвиг для них замок Добжинь, от которого они позже стали называться Добжиньскими братьями».
Впрочем, на существующее положение вещей появление этого нового ордена никак не повлияло.
Рыцарь Добринского (Добжинского) ордена в орденском одеянии - белом плаще с алым мечом и звездой на белом плаще на левом плече и эмблемой ордена на щите
После набега пруссов 1224 года Конрад фактически утратил контроль над Хелминской землёй, который и до этого был весьма условным, это ясно показало новое вторжение пруссов, состоявшееся в том же 1228 году.
Мазовшане собрали кого смогли и вступили в бой, в сражении участвовали, вероятно, «Добжинские братья» и двое братьев Тевтонского ордена, присланные ко двору Конрада Великим Магистром Германом фон Зальца в качестве наблюдателей.
В первой же стычке пруссы опрокинули противника и обратили в бегство, многих перебив.
Предводитель польского войска попал в плен, оба Тевтонских рыцаря получили тяжёлые ранения. Первая встреча показала им, что предстоит иметь дело с серьёзным противником.
Тевтонский орден это, понятно, не остановило, а вот «Добжинские братья» в очередной раз расписались в своей полной небоеспособности, согласно той же хронике, после этого «редко кто из них отваживался появляться за пределами замка».
Поэтому, когда посланец Великого Магистра Конрад фон Ландсберг обратился к Конраду Мазовецкому с просьбой построить крепость на левом берегу Вислы, способную принять передовые отряды Тевтонских рыцарей и обеспечить им безопасность, Мазовецкому князю уже ничего не оставалось кроме как согласиться, прислать людей и необходимые для строительства материалы и уповать на помощь Ордена дома Святой Марии Тевтонской.
Замок был построен в том же 1228 году. Это был легендарный Фогельзанг - «Пение Птиц» (певчих птиц в окрестных лесах действительно было много), первый замок Тевтонского ордена в Юго-Восточной Прибалтике.
После того как замок был построен Великий Магистр, по просьбе князя Конрада Мазовецкого, направил туда пятерых братьев, взявших с собой оруженосцев и «множество лошадей». Они прибыли в Пруссию в 1230 году. Возглавил их брат Герман фон Балк, назначенный Великим Магистром Германом фон Зальца ландмейстером новой провинции Тевтонского Ордена (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с.149-152).
Так родилась известная легенда о замке, построенном стараниями Конрада Мазовецкого в ветвях огромного дуба, где «… братья с горсточкой оруженосцев сопротивляясь бесчисленному множеству язычников, пели песни грусти и печали», вторя птицам, отсюда и название замка «Птичье Пение».
Следует помнить, что такие лесные великаны обожествлялись пруссами – легенда должна была показать высшую правоту Тевтонцев, которым «покорялись» даже священные дубы, и обоснованность их завоеваний (Кулаков В.И «Дорогами Ульмеригии» 2000, ст. 56).
На самом деле эта легенда скорее связана с замком Торн (нынешний польский город Торунь), построенном позднее, в 1231 году, по приказу первого ландмейстера новой провинции Тевтонского Ордена Германа фон Балка. Кроме ландмейстера был сразу назначен и ландмаршал – Дитрих фон Бернхейм (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» 152-153).
В 1228 году, когда вся Эстония окончательно перешла под власть немцев, на них неожиданно поднялись племена, которых немцы уже давно не трогали и не беспокоили: земгалы и курши.
18 августа 1228 года они напали на главный оплот цистерцианцев в Ливонии – монастырь Дюнамюнде.
Согласно хронике: «монахи были бесчеловечно умерщвлены самым бесчеловечным образом» (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с.169).
В том же 1228 году малолетнего князя Александра вместе со старшим братом Федором отец оставляет на княжение в Новгороде под опекой тиуна Якуна и воеводы Федора Даниловича.
Несмотря на невнимательность его отца Ярослава к Новгороду, новгородцы повторно призывают его в 1230 году, надеясь, что князь поступит как и прежде: оставит княжить своих отпрысков, а сам будет «пропадать в низовых землях».
Расчет новгородцев прост — они хотят получить князя, уважающего их порядки и нравы.
В 1229 году литовцы совершили набег на Любно, Мореву и Селигер, но новгородцы догнали их, разбили и отняли полон.
А немецкие рыцари в 1229 году предприняли свой первый поход на Литву и затем, зимой 1229-30 годов принуждают к крещению и облагают податями северных куршей, живущих между реками Вента и Абава.
Между немцами и куршами был заключён договор, подписанный Магистром Фолквином и братьями ордена Меченосцев в 1230 году. Одним из самых важных условий договора было обязательство куршей выступать вместе с Орденом «против врагов Христа».
Тогда же, в 1229 году, Меченосцы начинают строительство каменных укреплений Ревеле (Таллине) вместо деревянной датской крепости, постепенно урепляя свои позиции в Северо-Восточной Прибалтике (там же).
Как уже было сказано Тевтонские рыцари прибыли в Польшу в 1230 году и в 1231 году, переправившись через Вислу и спустившись ниже по течению от замка Фогельзанг, рыцари построили крепость в дубраве, срубив её из огромных дубовых стволов.
Здесь была построена первая крепость, давшая рождение городу Торн (ныне Торунь, Польша). Это был, также, первый замок Тевтонского ордена на правом берегу Вислы, уже в самой Пруссии, построенный как плацдарм для последующих завоеваний.
В окружённом засеками Торне оставили небольшой гарнизон во главе с семью орденскими рыцарями. Видимо это и породило легенду о «замке семи братьев» устроенном прямо на ветвях огромного дуба.
Выход из замка был один - в сторону реки, где постоянно дежурили корабли. Орден пока поставил на правый берег Вислы лишь одну ногу, которую в любой момент готов был отдёрнуть. Это был Старый Торн.
Новый замок на месте современного города Торунь был построен значительно позже, в 1236 году, в другом месте – напротив Фогельзанга (там же, с 152-153).
Спорные земли, лежавшие между Пруссией и Мазовией, такие как Хелминская земля, были слабо заселены и представляли собой труднопроходимые лесные чащобы.
Поэтому первые шаги Ордена по юго-западным окраинам земли пруссов не встречали особого сопротивления, а отдельные стычки крестоносцев с пруссами ещё не были началом планомерного завоевания, и носили характер отдельных набегов (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с. 153, Кулаков В.И «Дорогами Ульмеригии» 2000, ст. 57).
Выше Фогельзанга не правом берегу Вислы находилась прусская крепость Рагава (Рогов), а недалеко от Торна – ещё одна, которой владел некий Пипин.
Пруссы из этих укреплений не давали немцам передвигаться по стране, убивая или захватывая их в плен, пока в одной из схваток с орденскими братьями не был пленён сам владелец Рагавы, в обмен на жизнь пообещавший сдать им свою крепость. Ночью он тайно провёл туда рыцарей, перебивших спящих пруссов и спаливших Рагаву. Позже этот же предатель выдал им и своего шурина Пипина, того привязали к конскому хвосту, приволокли в Торн и там повесили на дереве (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с. 153).
Стратегия рыцарей Тевтонского ордена в Пруссии, в основном, была следующей: они разбивали противостоящие им прусские племенные союзы поодиночке, при этом побеждённые, как правило, использовались в качестве подневольных союзников в последующих войнах.
Эта стратегия Тевтонского Ордена в Пруссии, так же как в своё время в Трансильвании и, в меньшей степени, Ордена Меченосцев в Ливонии и Эстонии, сопровождалась заселением подконтрольных территорий, особенно пустующих, немецкими колонистами, и строительством городов, которых в Пруссии, да и во всей Балтии в целом, раньше не было, и орденских замков.
Свои замки Тевтонский Орден в Пруссии, так же как Орден Меченосцев в Ливонии и Эстонии, нередко возводил на месте прусских городищ, являвшихся замками местной племенной знати и/или, одновременно, племенными центрами.
С колонизацией Орденом Пруссии эти замки не потеряли своё привычное для местного населения значение, став административными центрами захваченных территорий, позволявших завоевателям держать под постоянным контролем подвластные им земли и покорённое население.
Именно это, в дальнейшем, дало возможность тевтонским рыцарям устоять во время общепрусских восстаний 1242—1249, 1249 —1260, и 1260—1283 годов, несмотря на помощь, оказываемую пруссам соседними жемайтами, литовцами и князьями Гданьского Поморья, и успешно завершить завоевание Пруссии и земель Ятвягов и Куршей.
Закрепившись на правом берегу Вислы Тевтонский орден стал готовиться к широкомасштабному вторжению в землю Пруссов, для которого собственных сил было недостаточно.
Чтобы подготовить базу для предстоящего наступления, в 1232 году, орденские рыцари основали замок Кульмна месте польского Хелмно – «Города на Холме», упоминаемого в летописях ещё 1065 году.
Хелминской землёй управлял Мазовецкий каштелян⃰, чья резиденция находилась в Калдусе. В 1216 году Калдус сожгли пруссы. Эту кое-как восстановленную крепость Конрад Мазовецкий передал орденским братьям, которые построили свой собственный замок южнее.
Туда стали прибывать первые немецкие колонисты, селившиеся вначале в Калдусе, а в 1239 их поселение, уже превратившееся в город Кульм, перенесли севернее, за речку Бронвина. Старый город немцы потом так и называли Альтхаузеном, а поляки Старогрудом.
⃰Каштеля́н - (польск. Kasztelan , излат. castellanus , от castellum — «за́мок») — должность в Польше и Великом княжестве Литовском. В средневековой Польше должность появилась в XIII веке. Первоначально управлял замком и исполнял некоторые судебные функции, но к началу XIV века практически утратил влияние.
Основание города Кульма стало подлинным рождением Орденской Пруссии, так как с этого события начинается история немецкой колонизации земли Пруссов.
Жителям Хелминской земли 28 декабря 1233 года руководство Ордена выдало так называемую Кульмскую грамоту, в соответствии с которой участки земли передавались во владение колонистам бесплатно.
Согласно тексту грамоты: «Мы освободили вышеназванных горожан от всех незаконных поборов, принудительных постоев и иных неподобающих повинностей, простирая эту милость на всё их имущество. Также освобождаем вышеназванную землю от взимания всех пошлин».
Жителям Кульма и Торна разрешалось, также, свободно охотиться, ловить рыбу, строить мельницы и пользоваться доходами с них.
Города Кульм и Торн Тевтонский орден основал без участия Конрада Мазовецкого и орденские братья сами занимались расселением колонистов. Это было вызвано острой необходимостью привлечь и устроить поселенцев как можно быстрее, чтобы поскорее заселить эти безлюдные земли, до сих пор считавшиеся спорными между Мазовецким князями и пруссами, для защиты земельных приобретений Ордена и от тех, и от других.
Кроме того Орден, как ещё недавно в Трансильвании, уже с первых шагов создавал себе мощную хозяйственно-экономическую и стратегическую базу для создания собственного государства и дальнейших завоеваний. Одним словом начал обосновываться всерьёз и надолго.
Поэтому колонистам из Европы, по большей части, конечно, из Германнии, желающим поселиться в этих новоприобретённых Тевтонским орденом землях, предоставлялись чрезвычайно выгодные условия, едва ли не более благоприятные, чем у любого землевладельца тогдашней Европы.
Кульмская грамота стала основой так называемого «Кульмского Права», действовавшего на территории Орденского государства на протяжении всей истории его существования, вплоть до полного распада, и даже дальше.
Это право постепенно, по мере образования и развития, получали города, возникавшие на землях Пруссии, оно применялось до XVI века.
Однако городское право не потеряло статус с образованием на землях Тевтонского ордена герцогства Пруссия. Позднее даже сам Орден пожалел об этом и пытался умерить свою щедрость, но теперь это было не так просто, поскольку Кульмское Право уже обрело силу закона.
Согласно тексту той же грамоты: «Чтобы приведённые установления, обещания и условия не могли быть нарушены или изменены кем-либо из наших преемников мы велели составить настоящую грамоту и, скрепив её привешиванием своих печатей».
Далее следуют подписи и многочисленные печати представителей высшего руководства Ордена дома Святой Марии Тевтонской, начиная с самого Гроссмейстера Ордена - Великого Магистра Германа фон Зальца. Правда, следует отметить, что хотя к Кульмской грамоте и привешена печать Великого Магистра, большинство исследователей придерживаются мнения, что сам Герман фон Зальца в Пруссии так никогда и не побывал (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с. 153-154).
Истории основания Кульма и Кульмской грамоте здесь уделяется такое внимание, чтобы стало понятно, какими методами немецким захватчикам удалось сломить решительное сопротивление свободолюбивых и стойких народов Прибалтики и так удивительно прочно обосноваться на их земле, что на много столетий вперёд эту землю стали считать исконно немецкой!
Даже сегодня это представление продолжает корениться в сознании многих. Остаётся добавить, что эта стратегия колонизации, заложенная Тевтонским орденом ещё в начале XIII века, получает дальнейшее развитие в ходе завоевания Британией Ирландии в XVI – XVIII веках и была перенесена на Американский континент, где ею активно пользовалась сначала, опять-таки, Британия, а затем новоявленные миру Соединённые Штаты Америки.
Ещё одна интересная аналогия с современной реальностью.
Как уже ясно видно из вышеприведённого, Тевтонский орден, огнём и мечом подавлявший любое сопротивление себе, будучи жёстко авторитарной, более того, тоталитарной, по своему устройству рыцарско-монашеской организацией, в то же время был удивительно лоялен по отношению к тем, кто способствовал его укреплению и процветанию.
И предоставлял им наиболее благоприятные и демократичные условия. Некоторые исследователи, не без оснований, считают Орденское государство самым демократическим в средневековой Европе, а отдельные западные представители исторической науки даже считают его «страной свободы и права», чуть ли не колыбелью европейской демократии («Восточная Пруссия», с. 106»), видимо, забывая о том, что эта демократия построена на крови коренного населения Прибалтики – пруссов и других туземных балтских народов, на землю которых немецкие рыцари и колонисты явились как захватчики и агрессоры.
США, тоже построенные захватчиками и колонистами на крови коренного населения Америки, также считаются «оплотом западной демократии в мире». Комментарии излишни, справедливость требует лишь признать, что лозунг Американских колонистов «хороший индеец – мёртвый индеец», для Тевтонского ордена, вопреки мнению многих историков советского периода, был не актуален, и даже, в определённом смысле, неприемлем. Конечно не от избытка любви к ближнему и заботе о спасении душ несчастных заблудших язычников, а в силу здравого прагматичного расчета – Орден не хотел править пустыней, а чтобы привлечь колонистов приходилось давать им слишком много вольностей и привилегий.
Но вернёмся в XIII век. Хелминская земля досталась Тевтонскому ордену практически без боя, во всяком случае, в «Прусской хронике» Петра из Дусбурга об этом не упоминается, говорится только, что в 1233 году «магистр уже изгнал пруссов из Кульмской земли».
Так как эта земля была спорной территорией, пруссы предпочли отступить в Помезанию и другие соседние земли. Орден стал готовиться к вторжению в Помезанию. Если Хлминская земля была ещё спорной территорией, то Помезания уже издревле была землёй пруссов, причём одной из густонаселённых.
Для подготовки вторжения были созданы опорные пункты – Ризен (Рейзен), а затем Герман фон Балк с отрядом орденских рыцарей на судах спустился по Висле до острова Кведин, где был построен замок Мариенвердер (ныне город Квидзин, Польша).
Сюда стали стекаться крестоносцы из Германии и Польши. Следует напомнить, что крестовый поход против пруссов был объявлен Папой Римским Гонорием III ещё в 1217 году и торжественно подтвержден 16 августа 1220 года, при освящении собора в Гальберштадте.
Этот крестовый поход приравнивался к походу в Палестину, и за участие в нём было обещано отпущение всех грехов. Силы крестоносцев были очень велики, согласно Петру из Дусбурга: «в Пруссии такого множества вооружённых мужей ещё никто никогда не видывал». Вероятно их было около шести тысяч. В числе участников похода следует особо выделить бургграфа Магдебургского Бурхарда, опытного воина, который происходил из того же рода, что и Бруно Квертфуртский, причисленный к лику святых миссионер, погибший в 1009 году на границе Kbnds (Ятвягии) и Руси. Это делало его дальнего родственника Бурхарда вдвойне важной персоной для крестового похода.
Зимой 1233-34 годов, когда согласно хронике «земля была скована сильным морозом», крестоносцы выступили из Мариенвердера на северо-восток и реки Сиргуна (Зиргуна) встретили войско пруссов.
Если верить Петру из Дусбурга, их войско тоже было очень велико: «огромное скопище». Вероятно, это были не только Помезане, но и Погезане, и бывшие жители Хелминской земли, бежавшие от крестоносцев, и даже, возможно Вармы.
Позднее пруссам редко удавалось собрать столь крупные силы для одной битвы. Но даже если численность противников и была соизмерима, их военные силы были слишком неравными. Пруссы почти сразу же были опрокинуты и обращены в бегство.
Но крестоносцам этого было мало. Им нужно было перебить как можно больше воинов противника, уничтожить его армию, чтобы раз и навсегда сломить сопротивление и расчистить путь для дальнейшего продвижения и захвата его территорий.
Главную и печальную роль в этом сыграли войска поморского князя Святополка и его брата Самбора. Они перекрыли заграждениями все возможные пути отступления, после чего битва превратилась в избиение обезумевших от ужаса людей.
Согласно «Прусской хронике»: «Так был нанесён разящий удар прусскому народу, ибо в тот день пало более пяти тысяч убитыми». Далее Петр из Дусбурга хвастает, что вообще никто из христиан не погиб. Ни то, ни другое его утверждение не может быть правдой, но удар прусскому народу был действительно нанесён очень серьёзный.
Битву при Сиргуне считают важной вехой в истории завоевания Пруссии Тевтонским Орденом, но её обычно не рассматривают как явление военной истории. Между тем это одно из немногих фронтальных сражений пруссов с крестоносцами и, едва ли не единственное генеральное сражение покорения Пруссии, надолго предопределившим дальнейший ход событий. Именно это поражение пруссов сделало возможным стремительное продвижение орденских войск вглубь земли пруссов и их завоевания в 1236-1239 годах. В эти годы преградить им путь было уже некому (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с. 156-157).
1 Рыцарь-«брат» Тевтонского ордена XIII века.
2 Рыцарь-«брат» Добжинского ордена XIII века.
Практическая реконструкция вооружения выполнена традиционной группой «Говорящая Вода» совместно с сотрудниками Зеленоградского ГКМ.
Вопреки довольно распространённому мнению, пруссы были не так плохо вооружены, как это может показаться. Но если в Тевтонском ордене это или подобное этому вооружение имел каждый рыцарь и даже оруженосец (кроме, разве что, глухого закрытого шлема типа «топхельм» или «грандхельм»), то у пруссов такое вооружение могли позволить себе разве что племенные и родовые вожди-«князья» (коралис и конгос) и их ближайшее окружение. Большинство же простых ополченцев из защитного вооружения имели только дощатые щиты и, возможно, толстые кожаные рубахи и шапки из толстого войлока или кожи.
Но после битвы при Сиргуне крестоносцы разошлись по домам и на два года наступило затишье. Орден укреплял свои позиции в Хелминской земле. В 1234 году был построен замок Рудин (Редин), прикрывавший её с севера.
А Великий Магистр Герман фон Зальца, воспользовавшись тем, что прусский епископ Христиан ещё в 1231 году был захвачен в плен пруссами, добился согласия Папы и подмял под себя Добжиньских братьев, отчаянно противившихся вхождению в Тевтонский орден.
Тем самым он убивал сразу трёх зайцев: расширял владения, пополнял ряды и избавлялся от конкурентов. Это не могло не вызвать сильного недовольства Конрада Мазовецкого. Однако, в отличие от венгерского короля Андраша в Трансильвании, князь Конрад в Мазовии не обладал такой силой, чтобы указать Ордену на выход.
Как уже говорилось выше, он обратился с жалобой к Папе и его требования были частично удовлетворены, в 1235 году Добжиньскому ордену вернули независимость, сохранив прежнюю эмблему и форму, правда, ненадолго, но Конрад вынужден был выставить их из Хелминской земли. К этому времени он, конечно, сделал выводы в отношении Тевтонского Ордена, но было уже поздно (там же, с. 160).
Памятник Поморскому князю Святополку в Гданьске.
По замыслу скульптора, его вооружение представляет нечто среднее между вооружением орденского рыцаря и знатного прусса.
Хотя сомнительно, что вождь поморских славян, мало отличавшихся по своему образу жизни от тех же пруссов, мог иметь такое тяжёлое вооружение западного образца, включающее кольчужные чулки.
Можно предположить, что вооружение настоящего Святополка не отличалось от вооружения прусских князей и знати. Да и эмблема на его щите имеет чисто западное происхождение (геральдическая «французская лилия»), что весьма сомнительно для поморского князя.
До завоевания Поморья Тевтонским орденом поморские славяне, как и пруссы, в большинстве своём оставались язычниками и сохраняли свои древние традиционные верования.
В это время на Руси, в Новгороде Великом, в 1233 году Федор Ярославович в возрасте 13 лет умирает, а 12-летний Александр под отцовским стягом первый раз участвует в военном походе на Дерпт (Юрьев). Правда, ни славы, ни удачи поход не принес.
На следующий год литовцы попытались захватить Русу, но как гласит летопись «рушане, огнищане и гридьба, купцы и гости, сражаясь, выгнали их из посада в поле... И отступили (литовцы) на Клин. Пришла весть в Новгород князю Ярославу…и настиг их на Дубровне, на селище, в Торопецкой волости… И помог Бог князю Ярославу с новгородцами, и отняли у них 300 лошадей с их товаром. Литовцы побежали в лес, побросав оружие, щиты и всё от себя, а иные тут костями пали. А новгородцев убили тут 10 мужей…»(Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с.185).
Но, как это часто бывает в истории, случайное, казалось бы, событие, произошедшее в 1236 году в значительном отдалении от границ русской земли, сыграло решающую роль в исторической судьбе не только Прибалтийских стран и народов, но и, в огромной степени, в судьбе Руси, над которой уже нависла смертельная угроза татарского нашествия.
И это надолго предопределило дальнейшую историю не только Западной и Северной Руси, то есть именно той части русских земель, которых не коснётся вторжение орд хана Бату, но и Пруссии, и единственного в истории самостоятельного балтского государства - Литвы. А также судьбу будущих Латвии, Эстонии, хотя и в меньшей степени, поскольку, к этому моменту, их судьба, в общем, уже была определена.
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/ ... n_1260.png
В начале осени 1236 года Меченосцы во главе большого войска вторглись в Жемайтию⃰. С ними были вспомогательные отряды латгалов, ливов, эстов и две сотни русских воинов из Пскова.
Псковичи, вероятно, составляли не более десятой части войска, таким образом, его общая численность составляла, предположительно, около двух тысяч (там же, с.171). Судя по тому, что о целях и задачах похода хроника ничего конкретного не сообщает, это был обыкновенный набег, который никаких далеко идущих целей, кроме грабежа и устрашения, не преследовал.
Так что участие Псковского ополчения в этом походе никаких оправданий не имеет, тем более, что земля жемайтов лежит на северо-западе современной Литвы очень далеко от границ Псковских земель.
21 сентября, когда войско Меченосцев с награбленной добычей уже возвращалось домой, неподалёку от Сауле (ныне Шауляй, Литва) им преградили дорогу отряды жемайтов. Магистр Фолквин, лично возглавлявший поход, согласно хронике, хотел немедленно атаковать врага конницей, опрокинуть и «вернуться домой на конях с честью и победой».
Но его воинство не желало рисковать захваченной добычей. Своё нежелание сражаться они оправдывали невыгодной позицией: местность была болотистой, рыцари особенно боялись за своих коней и, стремясь их уберечь, предложили биться пешими.
«Тогда потеряете и своих коней и свои головы», - ответил им Фолквин. «Что впоследствии и произошло» - уныло добавляет хронист.
Тем не менее в последовавшем бою рыцари взяли верх. Обрадованный Фолквин продолжал настаивать, что это удачная возможность немедленно выбираться отсюда и как можно скорее уносить ноги. Но остальные не разделяли его мрачных предчувствий и, убеждённые в том, что враг побеждён, разгромлен и серьезной опасности более не представляет, настояли на отдыхе. Здесь же, у ручья войско расположилось на ночлег.
Но Фолквин, бывалый опытный воин, оказался прав. Дорогу им преградило не всё войско жемайтов, а лишь передовой отряд, в задачу которого как раз и входило задержать врагов на этой, крайне невыгодной для них, позиции и вынудить их к бою.
К утру 22 сентября к месту битвы подтянулись главные силы жемайтов под началом князя Выкинта, вероятно не менее четырёх тысяч, которые внезапно атаковали. Атака была такой мощной, а оборона такой хилой, «больной», как выразился хронист, что рыцарей жемайты, по выражению того хрониста, «колотили как баб»!
Часть Меченосцев, во главе с самим Фолквином, пыталась организовать оборону, по словам хрониста «они защищались, как настоящие герои», но, оставшись без коней, пешими они недолго продержались и были перебиты дубинами и дрекольем.
Прорваться сквозь толпы разъярённых жемайтов удалось немногим, путь к Риге лежал через непокорённую Земгалию и блуждавших по лесам беглецов отлавливали и безжалостно убивали земгалы.
Из псковичей вернулся домой один из каждого десятка, да и поделом! Нашли кому помогать!
Можно предполагать, что такие потери понесло и всё войско – проще говоря, оно просто перестало существовать. Потери на поле составили около полутора тысяч, в том числе 48 рыцарей, включая Магистра ордена Фолквина (там же, с.171-174).
«Битва при Сауле». Художник — Артурас Слапсис
https://mtdata.ru/u22/photoEFBC/2082735 ... iginal.jpg
Битвой при Сауле (Шауляе) в 1236 году Литва во всеуслышание объявила Западной Европе о своём существовании.
Именно с этого события некоторые историки начинают отсчёт литовской государственности, хотя сами литовцы считают началом государства литовского 1253 год - год коронации Великого Князя Миндаугаса (Миндовга) – первого и единственного в истории литовского короля. Хотя к самой битве при Шауляе Миндовг имеет весьма опосредованное отношение, там сражалась его дружина, но главным образом жемайты князя Выкинты, сам он в битве участия не принимал и войсками не командовал.
Главным же результатом битвы при Сауле стало объединение Ордена Меченосцев с Тевтонским Орденом.
Этот процесс обычно понимают как простое поглощение Тевтонским орденом своего более слабого собрата, для спасения завоеваний крестоносцев в Восточной Прибалтике, но это не совсем верно. Даже после поражения при Сауле положение ордена Меченосцев было крайне тяжёлым, но не безнадёжным.
На самом деле подобные попытки предпринимались и ранее, ещё 1230 году, причем как раз со стороны Меченосцев.
Во-первых, Меченосцы стремились вырваться из-под опеки Рижских епископов. Следует помнить, что в отличие от других духовных орденов, учреждённых самим Папой и подчинявшихся напрямую Римскому престолу, орден Меченосцев был учреждён по просьбе епископа Альберта, а папа Иннокентий III его утвердил и подчинил рижскому епископу, от которого Орден получил землю, и фактически являлся его ленником.
----------------------------------
*Жемайты – (самоназвание ≈ жямайчяй, русское и польское ≈ жмудь), древнее балтское племя, поныне проживающее в западной части Литвы (Жемайтия), сохраняет традиционные верования и жемайтское наречие литовского языка, иногда рассматриваемое как отдельный язык.
-------------------------------
Показательно, что попытки переговоров начинаются уже на следующий год после смерти епископа Альберта, благополучно почившего в 1229 году.
Во-вторых, ливонские жаждали объединить с тевтонскими свои усилия в борьбе за земли куршей и жемайтов, и власть над этими сильными и непокорными народами.
Согласно тексту хроники: «Объединённые в одну паству мы победоносной рукой скоро уничтожим всех врагов».
Меченосцы уже давно вели эту войну, а для Тевтонского ордена она ещё только начиналась. Зато Тевтонский орден имел гораздо более развитые международные связи, чётко отлаженную организацию и намного превосходил Меченосцев по мобилизационным ресурсам.
Поэтому к подобной инициативе «братьев Меченосцев» Великий Магистр Тевтонского ордена Герман фон Зальца, отнёсся, поначалу, очень осторожно. Он вполне обоснованно опасался ввязываться в ливонские проблемы, в то время как его орден только приступил к завоеванию Пруссии и ещё не закрепился на захваченных землях.
Битва при Сауле не оставила Великому магистру и Папе выбора, но вопреки утверждению Пётра из Дусбурга, что Папа принял решение об объединении орденов немедленно, на самом деле папское решение нельзя назвать поспешным и непродуманным. Формальное объединение орденов состоялось только через полгода - 12 мая 1237 года. Папа имел право не только реорганизовывать, но и распускать духовно-рыцарские ордена по своему усмотрению, без чьего-либо согласия, но переговоры с представителями обоих орденов начались ещё до битвы при Сауле и Герман фон Зальца дал своё согласие (Игнатьев А.«Битва за Прибалтику XIII в.», с.174).
И если до этого исторического эпизода было не вполне понятно, почему говоря о Тевтонском ордене, приходится переноситься в Ливонию и Эстонию, где действует Орден Меченосцев, а говоря об ордене Меченосцев, возвращаться к событиям на Ближнем Востоке, в Трансильвании или в пограничных землях Мазовии и Пруссии, где действует Тевтонский орден, и какое отношение все эти события имеют к личности князя Александра Невского, то начиная с этой даты, 12 мая 1237 года, когда оба ордена объединились, все дальнейшие события, о которых идёт разговор, будут развиваться уже в едином историческом русле.
С этого момента все походы немецких рыцарей на Восток, в Пруссию или на Русь, или в землю куршей, откуда бы они не предпринимались, направлялись из одного центра, и принимал решение и отдавал приказы о начале этих походов, Великий Магистр Тевтонского Ордена.
И хотя в последующих походах на Русь принимали участие, прежде всего, орденские рыцари из Ливонии, за ними стоял Тевтонский орден и вся католическая Европа, так как эти походы также рассматривались папским престолом как продолжение Крестового похода на Восток, отсюда и хорошо известный лозунг «drang nach osten!».
Фактически слияния двух орденов, как такового, не было, орден Меченосцев стал филиалом Тевтонского ордена, и название новый филиал получил «Тевтонский орден в Ливонии».
В Ливонию направился всё тот же Герман фон Балк с Тевтонскими рыцарями, по одним источникам, с сорока, по другим – с пятьюдесятью, что вполне компенсировало потери в рыцарском составе, понесённые орденом Меченосцев при Сауле, простые воины, разумеется, не в счёт.
Структурально орден Меченосцев был преобразован в ландмейстерство Тевтонского ордена, и первым ландмейстером Тевтонского ордена в Ливонии стал Герман фон Балк, сохранивший за собой и звание прусского магистра, так две эти должности какое-то время были совмещены.
Меченосцам было предписано сменить свою форму на белые плащи с чёрным крестом. Тогда же, в 1237 году, в Тевтонский орден влились и остатки «Добжиньских братьев», на этот раз - окончательно (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с.174-175).
Не стоит, также, впадать в весьма распространённое заблуждение, что объединившись, Тевтонский Орден и Орден Меченосцев остались двумя самостоятельными орденами, под общим названием Ливонского Ордена. При этом каждый из них, якобы, сохранял собственную организацию, внутреннюю структуру, символику и атрибутику и широкую автономию, позволявшую каждому из них вести свою самостоятельную политику, создавая иллюзию, что «правая рука не ведает, что творит левая».
В реальности никакого «Ливонского Ордена» не существовало, по крайней мере, до 1525 года, да и для XVI века это название, как и само понятие, вызывает серьёзные сомнения.
Как уже было сказано, слияния двух орденов, как такового, не было.
Орден Меченосцев был реорганизован в ландмейстерство Тевтонского ордена, бывшим членам ордена Меченосцев, влившимся в состав Тевтонского, было предписано носить форму Тевтонского ордена, и автономии, по крайне мере юридически, у них осталось не больше, чем у других ландмейстрств Ордена, разбросанных к тому времени уже по всей Европе.
В средневековых хрониках имеются упоминания о «ливонских братьях», равно как и о «прусских братьях», но нет никаких упоминаний о «Ливонском Ордене» (там же).
Это важно для понимания того, что походы на Русь, организовывались не каким-то отдельным орденом или звеном ордена («Ливонским» или Меченосцев) из общей структуры, в то время как основная структура, Тевтонский орден, оставался, как сейчас принято говорить, «не при делах»!
С 12 мая 1237 года все действия ордена в отношении Руси, как и всех его внешних врагов и соседей, контролировались единым центром и исходили от Гроссмейстера Ордена, его ближайшего окружения и Капитула, находившегося в Венеции, с которым Великий Магистр (Гроссмейстер) поддерживал связь, но по большей части лишь совещательную.
Вся полнота власти и право принятия решений сосредотачивались в руках Великого Магистра Ордена Дома Святой Девы Марии Тевтонской.
Необходимо добавить, что опять-таки, вопреки распространённому мнению, идея объединения действующих в Прибалтике орденов, с тем, чтобы сначала с двух сторон, с севера и с юга, зажать в клещи Жемайтию, а потом овладеть всем побережьем Балтики от Гданьска до Нарвы, для последующего броска на Восток, принадлежала не Герману фон Зальца, как принято считать, а как раз Магистру Ордена Меченосцев Фолквину.
Это и понятно, ведь в отличие, от Тевтонского ордена, действовавшего в Пруссии, Орден Меченосцев с самого начала действовал в непосредственной близости от границ Руси, и Фолквин, будучи дальновидным политиком и профессиональным военным, не мог не отдавать себе отчёт, где и кто его настоящий враг!
А понятие «Ливонского Ордена», как объединения двух орденов или приемника ордена Меченосцев, возникло с подачи российских историков XIX века, не встретив особых возражений со стороны историков немецких.
Вероятно, немецкие историки просто не обращали внимания на подобные тонкости, относя их к специфике российской научной терминологии, хотя их иногда обвиняют в том, что им была выгодна концепция самостоятельности и даже независимости ливонских братьев. Зато российские авторы совсем запутали читателей рассказами о, якобы, самостоятельном «Ливонском Ордене», чуть ли не до XV века сохранявшем символику Меченосцев (Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.» с.174 -175).
Можно сделать вывод, что страшное поражение Ордена Меченосцев в битве при Сауле дало решительный толчок и существенно ускорило процесс объединения орденов, но рано или поздно оно всё равно неизбежно состоялось.
Это было предопределено с одной стороны захватническими намерениями рыцарских орденов в Прибалтике и стремлением Римско-католической церкви распространить свою власть и влияние к востоку от Балтийского моря, а с другой – отсутствием в Восточной Прибалтике силы способной остановить немецкую экспансию и положить решительный конец орденской агрессии.
Такой силой могла бы стать Русь, постепенно распространявшая своё влияние в этих землях. Но на тот момент русская земля была слишком занята внутренними усобицами и русские князья слишком долго не обращали внимания на действия новых конкурентов, появившихся в их сфере влияния, и не только попустительствовали им, но даже, нередко, помогали, вместо того, чтобы поддерживать коренное население Прибалтики в борьбе против них.
Следует отметить, что в отличие от немцев, русские не насаждали силой свою веру и не навязывали свой образ жизни.
По мнению некоторых немецких историков: «на Балтике русская культура не влияла прогрессивно», ибо русские не занимались насильственным крещением, а лишь требовали дани (Ламперт К. «История Германского народа», М. 1895, т.2).
Комментарии, опять-таки, излишни.
Главной ошибкой русских князей стало то, что в своём стремлении, обложить данью и контролировать коренные народы Прибалтики, они долгое время видели своих основных противников в них, а не в немцах.
А немцев, пока они ещё были слабы и делали только первые шаги по землям балтов и эстов, рассматривали, как дополнительную возможность контролировать и подчинить туземное население.
И время, когда Орден можно было задавить в зародыше, было упущено.
А Литва ещё только начинала свой путь к становлению государства, хотя в дальнейшем основной и самый продолжительный натиск Ордена приняло на себя Великое княжество Литовское.
Уже через год после победы жемайтов и литовцев в битве при Сауле, в 1237 году Русь сама подверглась нашествию орды хана Бату, внука Чингисхана. И началось Великое Разорение Земли Русской, которое привело к её временному распаду.
В ходе этого распада, об объединенных действиях против внешних врагов не могло быть и речи, они у каждого княжества, у каждой земли были свои, а значительная часть земель западной Руси вошла в состав Литвы, укрепив тем самым Великое княжество Литовское.
В этих нелёгких условиях, среди тяжких испытаний выпавших Русской земле, начиналось княжение малолетнего князя Александра Ярославича, будущего Александра Невского, которому, предстояло возглавить борьбу Руси с немецкой агрессией и европейской экспансией в целом.
Но широкомасштабную борьбу с засильем Тевтонского ордена начал не он, а его современник литовский князь Миндовг (Миндаугас).
После битвы при Сауле (Шяуляе) в 1236 году, он нанёс рыцарям ещё одно сокрушительное поражения в битве при озере Дурбе в 1260 году.
При преемниках Миндовга, князьях Гедимине и Ольгерде, Великое княжество Литовское стало крупнейшим государством Европы, но продолжало подвергаться ожесточённым атакам и именно ему предстояло положить конец орденской агрессии, нанеся ему сокрушительный удар в 1410 году в битве при Грюнвальде.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ!
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Данная статья является компиляцией. Составитель приносит благодарность д.и.н. В.И. Кулакову, чьи работы использованы в статье и особую благодарность автору работы «Битва за Прибалтику XIII в.» А. Игнатьеву, тексты которого были задействованы в изложении.
РАБОТЫ ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ В ИЗЛОЖЕНИИ:
Игнатьев А. «Битва за Прибалтику XIII в.». 2017. Калининград.
«Восточная Пруссия с древнейших времен до конца второй мировой войны: ист. Очерки. Документы. Материалы» В.И. Гальцов, В.С. Исупов, В.И. Кулаков и др. Калининградское книжное изд-во, 1996.
Кулаков В.И. 1990. Древности пруссов VI – ХIII вв. М. Изд-во «Наука»
Кулаков В.И. 1994. «Пруссы (V- XIII вв.)». М. «Геоэкэ».
Кулаков В.И. 2000. «Дорогами Ульмеригии: исторический путеводитель». Калининград: Пром. тип. «Б-К».
Кулаков В.И. 2003. «История Пруссии до 1283 г». М. Институт Археологии РАН, Изд-во «Индрик», Prussia Antiqua. Том 1.
ИСТОЧНИКИ
Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. М.-Л. 1938.
Герман из Вартберга. Хроника Ливонии. ПС. Т II. Рига. 1879
Пётр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. М. 1997.
Кульмская грамота в кн.: Рогачевский А.Л. «Кульмская грамота». СПб. 2002
Ипатьевская летопись. ПСРЛ. Т.2. М. 1962
Лаврентьевская летопись. ПСРЛ. Т.1. М. 1962
Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т 18. М. 1962
Хроника Литовская и Жемайтская. ПСРЛ. Т 32. М. 1975
ПРИВЛЕЧЁННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ:
Валуев А.А. 1999. Раскопки могильника Альт-Велау в Калининградской области // Археологические открытия 1997 года - М. «Эдиториал», УРСС.
Валуев А.А. 2001а. Исследования могильника Альт-Велау в Калининградской области // Археологические открытия 1999 года. М.: Наука.
Валуев А.А. 2001б. Работы Калининградского отряда Балтийской экспедиции // Археологические открытия 2000 года. М.: Наука.
Валуев А.А. 2003. Итоги изучения грунтового могильника Альт-Велау // Проблемы балтийской археологии. Сборник научных трудов. Вып. 1. Калининград. Изд-во Калининградского государственного университета
Валуев А.А. 2006. Поздненсредневековые «викинги» из Альт-Велау / Балтийский альманах № 6. Калининград.
Волкайте-Куликаускене Р.К. «Одежда литовцев с древнейших времён до XVII в.» // Древняя одежда народов Восточной Европы. М., 1986.
Гимбутас М. Балты. М. 2004.
Зариня А.Э. 1986. «Одежда жителей Латвии VII-XVII вв.» // Древняя одежда народов Восточной Европы. М.
Ламперт К. «История Германского народа», М. 1895, т.2
_________________
Tautos jėga ne jos narių vienodume, o vienybėje siekiant pagrindinio tikslo - Tautos klestėjimo.
|
|
Prisijungti
Registruotis
DUK
Ieškoti
Dalyvių sąrašas
