 |
| Svetainės tvarkdarys |
 |
Užsiregistravo: 05 Spa 2006 01:16
Pranešimai: 27102
Miestas: Ignalina
|
Этнический вопрос на Смоленщине: официальная статистика и исследования смоленского этноса (во второй половине 19 – первой четверти 20 века)
http://www.smalensk.org/?p=970
Опубликовано 10.08.2013
Кирилл Равкович
В октябре 2010 года в Российской Федерации прошла перепись населения. Естественно в ней принимала участие и Смоленская область.
Но вот результаты переписи могут удивить тех, кто знаком с историей этого края – русскими себя считает абсолютное большинство населения (94,6%). «Но позвольте!», скажут некоторые, и я среди них – «а разве эта цифра когда-нибудь была другой? Разве не давали и предыдущие переписи близких процентных соотношений?».
Действительно – и в 2002, и в 1989, и 1959 процент беларусов на Смоленщине был невелик: от 0,8% до 1,94% от общего населения области. И тем сильнее удивление от данной информации, тем больше вопросов у тех, кто связывает Смоленск так же неразрывно с Беларусией, как и с Россией.
Для решения столь спорного вопроса обычно обращают внимание на результаты «Первой Всеобщей переписи населения» 1897 года, «Смоленск: Русская языковая группа: великоросский язык – 1.397.875, белорусский язык – 100.757…».
Однако важно помнить, что дело идет именно о «языковой группе», вопроса о национальности в бланках не было.
Для прояснения обратимся к современным переписи смоленским источникам, в частности к книге «Краткiя хозяйственно-статистичестическiя свъдънiя по Смоленской губернiи. 1912 г.» – сначала в ней приводят данные уже упомянутой выше переписи – «великоруссовъ – 91,65 %, бълоруссовъ – 6,61 %, малороссовъ – 0,09 %, евреевъ – 0,72 %, поляковъ – 0,48%, латышей, и эстонцевъ – 0,27%, нъмцев – 0,11%, литовцев – 0,02%, прочих – 0,07%.», но при этом исследователями из Смоленской губернской Земской управы делается оговорка – «Переписью установлено, что Смоленская губерния по своему этническому составу принадлежит к великоросским губерниям, так как белорусов показано в ней только 6,61%. Однако это не точно. В 60 годах количество белорусского населения определялось по губернии в 46,6 %, и относительное уменьшение этой группы населения за три-четыре десятка лет почти в семь раз объясняется только тем, что русский язык быстро распространился среди молодого поколения белорусов и при переписи регистрировался как родной язык, хотя речь населения большинства уездов, примыкающих к западной границе, носит явные следы белорусского наречия.
И. Орловский определяет число белорусов в Смоленской губернии около 65%, причисляя ее потому к Белоруссии и считает язык у смоленских белорусов более чистым, чем у могилевских или витебских. (стр.32)»
Здесь важно, отметить что процент «пришлого населения» из других уездов и губерний не велик среди сельского населения, но в самом Смоленске достигает 3/5 от общего числа горожан – в основном за счёт государственных чиновников, военного гарнизона и пришлых работяг из других губерний (стр.33).
Понятно, что многие авторы и ученые, опираясь на данные переписи, превращали русскоязычное население, среди которого помимо беларусов конечно были и представители других народностей империи, в «великороссов».
Поэтому будет ценно обратиться к тем документам, которые показывали этническое положение перед переписью.
Например, книга штабс-капитана Цебрикова М.М. «Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба – Смоленская губерния Т. 21. 1862 год». – «До начала 18 столетия не встречается положительных сведений о постепенном заселении описываемого края, ибо первая народная перепись относится только к этому времени.(стр.125)»
Составителями предлагается деление губернских уездов на две группы – «белорусские: Смоленский, Краснинский, Духовщинский, Дорогобужский, Ельнинский, Поречский (нынешний Демидовский), Рославльский.» и «великорусские: Вяземский, Юхновский, Гжатский (Гаганинский), Сычевский, Бельский».
Окончательные же цифры населения составляют – «великорусские: 254.566 мужчин и 266.390 женщин = 520.956; белорусское: 303.721 мужчин и 297.157 женщин = 600.878; в целом – 1.121.834 жителя губернии». В процентном соотношении – 46% русских и 54% беларусов.
Примерно такие же данные мы получаем и в «Сельско-хозяйственная статистике Смоленской губернии 1855 г.» (стр.92-93) – то же неравномерное деление на «белорусскую и великоросскую» части, точные же цифры таковы – «великороссы: 245.835 муж, 261.804 жен. = 507.639; белоруссы: 284.536 муж, 291.074 жен. = 575,610; общее число – 1.083.249».
И «Историко-статистическое описание Смоленской епархии, 1864 г.» солидарно с ним (стр.33) – «Прямую связь с древним народонаселением Смоленской епархии в настоящее время имеют жители старинных местностей, постоянно принадлежащих Смоленской области: Смоленска, Рославля, Красного, Дорогобужа, Белого, Поречья, Ельни и Духовщины с их округами». Общее число беларусов губернии определяется примерно в 600,500 человек.
Невозможно обойти вниманием и такой ценный источник как «Списки населенных мест Российской Империи: Смоленская губерния. 1868 г.», где приводятся данные о населении уездов, за 1866 год: Поречьский уезд – великороссиян 2.202, белорусы – 68.995, смесь великорусских и белорусов – 11.713, прочие – 306 = 83.216; Смоленский – в.7.611, б.82.636, п.1.077 = 91.324; Бельский – в.69.642, с.37.984, п.263 = 107.889, Вяземский – в.71.256, с.11.181, п.176 = 82.613; Гжатский – в.117.196, п.241 = 117.437; Дорогобужский – в.3.419, б.47.855, с.21.055, п.175 = 72.514; Духовщина – в.4.238, б.67.106, с.13.558, п.354 = 85.256; Ельнинский – в.4.307, б.89.304, с.11.290, п.481 = 105.382; Краснинский – в.3047, б.72.977, п.497 = 76.521; Рославльский – в.5.806, б.108.266, п.256 = 114.328; Сычевский – в.95.159, п.119 = 95.278; Юхновский – в.104.047, с.14.626, п.110 = 118.783. В общих цифрах население делится на великороссиян – 487.930 (42,42% от общего числа жителей), белорус – 537.149 (46,68%), смесь великорусских и белорусов – 121.407 (10,55%), прочие 4.055 (0,35%), общее число жителей – 1.150.541 человек (стр.50).
Примечание: В пятом томе «Волости и важные селения Европейской России» проводят деления по «губерниям Литовской области» – Виленской, Ковенской и Гродненской и «губерниям Белорусской области» – Минской, Витебской, Могилевской и Смоленской.
Отдельно можно привести мнения «Энциклопедического словарь Брокгауза и Ефрона»: – «В этнографическом отношении Смоленская губерния представляет две неравные части: вост., меньшую, в которую входят уу. Гжатский, Сычевсшй, Юхновский, почти весь Вяземский и большая часть Бельского — населена великороссами, составляющими 42,3% всего населения губ.; зап. часть губ., заключающая в себе остальные уу., населена белорусами, которые составляют 46,7% населения; остающиеся 11,0% — смешанное население.», также отмечается что – «В последнее время заметен прилив инородного населения, в особенности евреев в губ. гор. и латышей в уездах; но, в общем, выселение, хотя и незначительно, преобладало над иммиграцией.»
Похожего мнения придерживается и написанный на польском языке «Географический словарь Царства Польского и других славянских стран. Том 10. 1889 г.» – по его мнению, число беларусов в губернии доходит до 90% от всего населения (стр.901).
Однако для определения этнической принадлежности одной статистики мало, важно еще знать как можно больше о культуре, быте и языке жителей Смоленщины. В этом могут помочь выходившие тогда краеведческие книги.
Например «Смоленский этнографический сборник» Владимира Николаевича Добровольского, скрупулезно записавшего и систематизировавшего не только особенности речи и языка смолян, но и собравшего широкую коллекцию местных песен/поговорок/сказок.
Также можно посоветовать и труды Павла Андреевича Расторгуева, в частности «Говоры на территории Смоленщины» 1960 года издания.
Особенно ценным источником по беларуским, в целом, и по Смоленским, в частности, культуре и языку являются книги профессора Евфимия Фёдоровича Карского – в частности труд «Белорусы. Том 1: Введение в изучение языка и народной словесности. 1903 г.» – «В Смоленской губернии граница белорусского племени идет по меже между уездами Дорогобужским и Бельским, с одной стороны, и Юхновским, Вяземским и Сычевским – с другой; при чем большая часть губернии населена белорусскими племенем и лишь четыре восточных уезда (Юхновский, Вяземский, Сычевский и Гжатский) принадлежит южновеликорусскому наречию). Вообще, к востоку от Смоленска по железным дорогам (которых здесь много) белорусская речь уступает место великорусской, как это удалось наблюдать мне лично. (стр.16)»
Кстати, непосредственно о численности беларуского населения он пишет так – «Количество белорусского населения Смоленской губернии довольно точно определяется в «Обзоре Смоленской губернии за 1901 г.» (всеподданнейший доклад губернатора). Здесь в белорусских уездах, за исключением городского населения, показано 920.042 чел. Если прибавить сюда за два года прирост населения (1,51%) – 27,784, то получим белоруссов в Смоленской губернии 947.826 человек. Это число довольно близко к действительности, так как и в городах есть белорусы, но с другой стороны, и великорусы имеются по селам в белорусском районе, особенно около железных дорог. Это цифра не далеко будет от той, которою определялось число белорусов в Смоленской губернии в 1860 году (1.122.00). Число белорусов в Смоленской губернии конечно понемногу уменьшается.(стр.187-188)»
Наградная медаль переписчикам 1897 г.
Таким образом автор выводит число беларусов-смолян в 947.826 человек (из общего числа в 8.317.961 человек в империи). В своих трудах Евфимий Фёдорович аргументирует свое мнение о «беларускости» жителей смежных областей убедительными лингвистическими и этнологическими данными.
С мнением Карского открыто полемизирует Владимир Бенедиктович Станкевич. В своей книге, 1921 года издания, «Судьбы народов России» писатель приводит процентное соотношение населения в Российской Империи: «Из общего числа в 129 млн. великороссы составляют – 55.673 тыс. (то есть 43,3% населения империи), украинцы: 22.415 (17,4%), поляки 7,931 (6,2%), белоруссы 5.886 (4,5%), евреи 5.063 (3,9%)… (стр.4)», к 1918 году населении империи должно было составлять, по его мнению, около 180 млн. соответственно увеличилось и число каждой народности.
Автор также отмечает «катастрофическое понижение культуры русифицируемых областей: Польша, Литва, Украина…(стр.5)», описывает подробности «Столыпинского национализма», пытается выявить причины, которые привели к развалу империи и кровавой бойне (т.н. Гражданской войне в России) и видит их в Первой мировой, которая заставила людей по новому взглянуть на себя и окружающий мир, задаться вопросом – «а что такое, собственно, моя страна и мой народ?»
Однако, говоря о нашей непосредственной цели прочтения его труда – Владимир Бенедикович, опираясь на статистику 1897 года, подтверждает что «белорусское население составляло большинство… в Суражском уезде Черниговской губернии и в Краснинском уезде Смоленской губернии (стр.20)» однако он критикует Карского, утверждая, что «С ревностью ученого, повсюду отыскивающего объект своего исследования, проф.Карский, на основании фонетических особенностей речи, относит к Белорусской территории еще Мглинский, Стародубский, Новозыбковский, части Новгород-Северского, Соснинского и Городокского уездов Черниговской губерии, Бельский, Порческий, Духовщинский, Смоленский, Рославльский и часть Ельниского и Дорогобужского уездов Смоленской губернии и т.д.»
Также Станкевич обвиняет автора труда «Белорусы» также и в «увеличил численность беларусов» с 8.272.156 (примерное число беларусов, высчитанное им из статистики1897 года) до 9.300.000 (у Карского) – «особенно бесцеремонно поступлено со Смоленской губернией, число белорусов в которой Карский с 140.000 увеличивает до 842.000, при чем опору и основание для этого он ищет в виде данных учета населения, произведенного в 1866 году!»
Однако выше уже было дано объяснение расхождениям данных переписи и цифр Карского, так что возмущения Владимира Бенедиктовича понятны, но, к счастью, ошибочны. А вот приводимые некоторыми тогдашними беларускими деятелями цифры в 12 млн. и более явно взяты с потолка.
Не менее важной частью единства и самоопределения народа является религия.
В этом плане вероисповедание смолян весьма привычно для современности – православные занимают 88,10% от населения городов и 97,04% в целом по губернии, вторыми идут старообрядцы – 0,55% в городах, 1,36% в целом, однако в городах также высок процент верующих иудеев (6,07% и 0,73% по губернии) и католиков (4,22% в городе, 0,56% в губернии).
Для сравнения даются вероисповедания соседних русских губерний – Тверская, Орловска, Черниговская и Калужская имеют безусловное преобладание православного населения (99,64%, 99,39%, 94,58%, 99,54%), а вот в беларуской Могилевской помимо православных (84,53%) есть также и большая иудейская диаспорас (11,92%).
В соседней Витебской губернии показатели разнятся еще сильнее – православных 61,01%, католиков – 23,99%, а иудеев – 11,80%.
Из этого можно заключить, что в религиозном плане смоляне были ближе, чем прочие беларуские губернии, к русским православным соседям.
Границы этнической территории белорусов
Четвертым, и наверно наиболее важным, показателем национальной принадлежности народа является самоидентификация.
Считали ли смоляне себя, так же как сейчас, русскими людьми, или же дистанцировались от них?
Важно понимать, что в 19 веке все еще активно шло противостояние поляков и русских за земли Беларуси и Украины.
С одной стороны стояла идея о «едином народе Русском в котором главный народ великороссов освободил своих младших братьев – белороссов и малороссов», с другой стороны уверения того, что эти земли польские, а сама Польша это щит, который отделяет Европу «от нашествия татарского варварства».
В такой ситуации жителям этих областей постоянно приходилось опасаться быть «утопленными в русском море или польской луже», забыв свой род и историю своих предков, чего конечно им никак не хотелось.
Относительно беларусов – очень долго образованная общественность Варшавы и Петербурга имела весьма смутное представление об этой территории в целом, и активный интерес к Беларуси пробудился после восстания 1863 года.
С одной стороны было несколько веков активной полонизации. С другой, под давлением пропаганды, которая старалась объявить эти земли русскими, началось активное изучения этого края – и как следствии нахождение его очевидной обособленности и отличия от других русских земель.
Принадлежность смолян именно к беларусам подтверждали многие ученые, но наиболее подробно эту тему разобрал Пыпин, Александр Николаевич, в своей работе «История русской этнографии. Том 4».
Изучая эту тему можно прийти к тому, что в свое время описал Карский, говоря о понимании местным населением слова «белорусс» - «Въ настоящее время простой народъ въ Бѣлоруссіи не знаетъ этого названія. На вопросъ: кто ты? простолюдинъ отвѣчаетъ — русскій, а если онъ католикъ, то называетъ себя либо католикомъ, либо полякомъ; иногда свою родину назоветъ Литвой, а то и просто скажетъ, что онъ «тутэйшій» (tutejszy) — здѣшній, конечно противополагая себя лицу, говорящему по-великорусски, какъ пришлому въ западномъ краѣ.»
Если же говорить конкретно о смолянах, то они хоть и отделяли от себя «москалей» :
«…Загадали поляки с москалями воевать
Садились за лесами, становились за кустами
Постарались москали, все чупики стаскали»
Однако все же думал о России неотделимо (то обстоятельство, которое часто забывают особо ретивые из так называемых «националистов», которые таковыми являются лишь только по самоназванию), что видно хотя бы из этой народной песенки:
«Как в двенадцатом году;
объявил француз войну;
на матушку на Москву;
на Россиюшку на всю…»
Та же мысль приводиться и в сборнике «Живописная Россия: Литовское и Белорусское полесье», – «Одним словом – на этих окраинах естественным образом облик белорусского племени не мог окончательно и целиком выказаться, и соседи, так сказать, сами еще не разобрались между собой. Скажем больше: тони еще и сами себя не опознали в смысле самостоятельной племенной группы…
Название «белорус» – искусственное, книжное и официально. Сами себя потомки Кривичей под таким именем не знают, хотя в сущности ни одного эпитета нельзя подобрать более типичного…
… под именем Белой Руси разумеет тамошний народ Великороссию, а во время недавнего национального возбуждения, являвшегося последствием последнего польского восстания, местная интеллигенция начала считать название «белорус» даже обидным, признавая себя без ограничением чистыми «русскими», более древнего и чистого происхождения.» (стр. 438-439).
В целом, изложенная мной информация наглядно показывает самобытность и взаимодополняемость русской и беларуской культур в истории и повседневности Смоленской земли. Его можно называть «самым беларуским из русских городов» или наиболее «обрусевшим беларуским городом», а я вижу в нём символ единства и близости двух народов, их общей великой и драматичной истории.
Надеюсь, смог пробудить у читающих интерес к истории Смоленска, а у смоленских беларусов – чувство родства с этой «столицей древних кривичей» и нашим родным городом.
_________________
Tautos jėga ne jos narių vienodume, o vienybėje siekiant pagrindinio tikslo - Tautos klestėjimo.
|
|
Prisijungti
Registruotis
DUK
Ieškoti
Dalyvių sąrašas
