 |
| Svetainės tvarkdarys |
 |
Užsiregistravo: 05 Spa 2006 01:16
Pranešimai: 27103
Miestas: Ignalina
|
RETURNING TO THE THEME OF ANCIENT MIGRATIONS OF THE GALINDS
The article is a review of the critical work of A. Lukhtanas and O.V. Polyakov «Galinds in the vastness of Europe-archaeological, historical, linguistic reality or fiction?» (2019) The article analyzes the main arguments of the authors that deny both the migration of the West Baltic population in the IV-V centuries, and the settlement in the Upper Pooch region of the special Goliad ethnic group recorded in the Chronicles.
РЕЦЕНЗИИ
И.М. Тарасов. ВОЗВРАЩАЯСЬ К ТЕМЕ ДРЕВНИХ МИГРАЦИЙ ГАЛИНДОВ
Независимый исследователь (Санкт-Петербург, Россия) e-mail: tarasowilya@yandex.ru
Researcher ID: B-5780-2018 http://orcid. org/0000-0002-0831-2813 SPIN-код: 1877-7287
АВТОРСКОЕ РЕЗЮМЕ
Статья является рецензией на критическую работу А . Лухтанаса и О. В. Полякова «Галинды на просторах Европы - археологическая, историческая, лингвистическая реальность или вымысел?» (2019). В статье приводится разбор основных аргументов авторов, отрицающих как миграции западнобалтского населения в IV-V вв. , так и расселение в Верхнем Поочье особого этноса голядь, зафиксированного летописями.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: галинды, голядь, готы, Великое переселение народов, сарматы, балты, славяне, В .Н.Топоров.
RETURNING TO THE THEME OF ANCIENT MIGRATIONS OF THE GALINDS
Ilya Tarasov
Independent Researcher (St . Petersburg, Russia) e-mail: tarasowilya@yandex.ru
ABSTRACT
The article is a review of the critical work of A. Lukhtanas and O.V. Polyakov «Galinds in the Vastness of Europe -Archaeological, Historical, Linguistic Reality or Fiction?» (2019). The article analyzes the main arguments of the authors that deny both the migration of the West Baltic population in the 4th-5th centuries AD and the settlement in the Upper Oka River basin of the special Goliad ethnic group recorded in the Chronicles.
KEYWORDS: Galindians, Golyad, Goths, Migration Period, Sarmatians, Balts, Slavs, V. N. Toporov.
Недавно вышли несколько статей А. Лухтанаса и О.В. Полякова (далее - Авторы), в которых резкой, и порой просто некорректной, критике были подвергнуты работы известного русского учёного В.Н. Топорова. Авторы попытались опровергнуть гипотезу о миграциях галиндов в Западную Европу и попутно «разоблачить» ещё несколько «мифов» (наличие балтских названий в Центральной Европе, проживание голяди в Поочье и др.) (Лухтанас, Поляков 2017: 90-93; 2018: 13; 2019: 112-136).
В глаза сразу бросается то, что само построение названия одной из статей Авторов «Галинды на просторах Европы: история одной псевдонаучной гипотезы» (Лухтанас, Поляков 2017) сугубо необъективное, манипуля-тивное и предвзятое. Псевдонаучной гипотеза, которую можно опровергнуть, быть не может, согласно известному постулату Поппера. Даже если какие-то аргументы этой гипотезы оказались бы ошибочными, то сама гипотеза от этого не перестала быть научной. Ошибаться может каждый, в том числе и учёный. Ошибались в разное время сотни выдающихся специалистов. Однако, ошибка вовсе не делает исследователя псевдоучёным, а его труды - псевдонаукой. Попытка объявить её таковой -это классическая манипуляция мнением читателя.
Помимо выдающегося исследователя истории и языков евразийских народов, интеллектуала и полимата В.Н. Топорова, который de facto назван в работе «фальсификатором» и «спекулянтом» (Лухтанас, Поляков 2018: 13). Авторы, по сути, оскорбили А.А. Куника, Ф. Брауна, М. Гимбутас, В.Б. Вилинбахова, А. Ванагаса и ещё нескольких известных и уважаемых учёных. Элементарные правила научной этики требуют бережного отношения к памяти ушедших исследователей, т.к. они уже не могут ответить и «постоять за себя».
При этом Авторы не забывают пользоваться наработками «фальсификатора» Топорова, пытаясь оспорить других исследователей древностей балтов, - к примеру, В.И. Кулакова (Лухтанас, Поляков 2019: 120). Значит, в одних случаях, когда Лухтанасу и Полякову, выгодно, они раскавыченно цитируют выводы Топорова, а когда нет - объявляют его «фальсификатором», который излагал «домыслы».
Начиная разбор собственно аргументации Авторов, представленной в их итоговой статье, хотелось бы сперва указать на одну ошибку, которую совершили несколько учёных, в разное время доверившиеся такому авторитетному специалисту по славянским древностям, как Павел Йозеф Шафарик. Речь идёт о монете императора Волузиана (251-253 н.э.), на которой на самом деле никогда не было легенды с упоминанием титула «Галиндский».
Авторы совершенно верно указали на подобную ошибку в построениях В.Н. Топорова и ряда других исследований. По сути, конечно, они всего лишь повторили вывод об ошибочности прочтения легенды, озвученный почти столетие назад (Volteris 1930). Однако, обратив внимание на одну из ошибок построений оппонента нельзя делать далеко идущие выводы о ложности всей гипотезы, т.к. легенда на монете отнюдь не является её краеугольным камнем. Топоров оказался в плену ошибки, доверившись авторитету Шафарика, автора известного труда «Славянские древности», писавшего о легенде «Самодержцу императору Вандальскому, Финскому, Галиндскому, Вендскому, Волусияну Августу», якобы присутствовавшей на монете Волузиана (Шафарик 1847: 125). Шафарик, в свою очередь, без должной критики отнёсся к сообщению Ж. Фуа-Вай-яна, который впервые и высказал эту ошибочную догадку («Imperator Caesar Vandalicus, Finnicus, Galindicus, Vendenicus...»: Foy-Vaillant 1697: 2201). О том, почему французский нумизмат Фуа-Вайян пришёл к такому выводу, мне не известно. Возможно, фантазия здесь могла разыграться после прочтения труда Иордана, где упоминается, что римский император Волузиан и его соправитель «заключили союз с готским племенем» (gente pepigerunt Gothorum) (Get. 106). Правда, не указано какое именно племя имелось в виду. Это, видимо, и дало основание для мыслей французского автора.
В своей публикации Авторы пытались представить гипотезу о миграции галиндов в эпоху Великого переселения народов порождением нашего времени. Однако, вовсе не В.Н. Топоров, не М. Гимбутас и даже не В.Б. Вилинбахов стояли у её истоков. Ещё польский историк Матей Стрыйковский (1547-1586/93), разбирая книгу своего старшего современника Мартина Бельского (ок. 14951575), отмечал миграцию галиндов и их соседей (судинов и бодинов Птолемея) за пределы ареала своего проживания. Историк отмечал, что эти три племени «ушли прочь в итальянские края [вместе] с кимврами, с готами и с аланами», а позднее на их земли пришли литовцы (Kron. pol. II, 6). Под «итальянскими краями», разумеется, следует понимать владения Римской империи. Значение термина раскрывает сам Стрыйковский в дальнейшем: «Готы, Кимвры и Вандалиты, часть которых поселилась в тех странах, где ныне Литва, Жмудь и Латвия. А другая часть тех же вандалитов, готов и кимвров, объединив свои силы со Славянскими и Немецкими, а также с Литовскими народами, повоевали всю Европу, Венгерскую, Греческую, Итальянскую и Французскую земли» (Kron. pol. IV, 2). Есть основания считать, что у него было определённое количество материалов, которые недоступны для современных исследователей. К примеру, он мог пользоваться трудом Аблавия (V в.) по истории готов, на книгу которого опирались Кассиодор и Иордан.
1 В одной из своих работ Авторы приписывают формулу «финский, галиндский, венедский» Топорову (Лухтанас, Поляков 2018: 13).
Также он пользовался утерянной «Хроникой» Бернарда Вапо-вского (1450-1535). Историк Матей Стрыйковский, ссылаясь на какие-то свои источники, упоминал «почтовые станции» Аттилы в Литве (Kron. pol. II, 7.3), информацию о которых он почерпнул из некой «Истории Аттилы». Это свидетельство, как минимум, указывает на то, что древние «литовцы» (т.е. балты) принимали участие в логистических операциях «кочевой империи» Аттилы и, скорее всего, в его походах. В другом месте своей «Хроники» Стрыйковский со ссылкой на работу немецкого историка Эразма Стелла Либонатана (1460-1521), писал, что после поражения от германцев часть «аланов» ушла на север, где смешалась с местными пруссами (Kron. pol. II, 4). Это можно связывать с оседанием на территории проживания балтских народов каких-то групп населения, принимавших участие в бурных событиях Великого переселения народов.
Другой автор Нового времени - Литвин Михалон в записках «О нравах татар, литовцев и москвитян» (1548-1551) отмечал какое-то очень смутное предание, по которому римляне, ушедшие на север, воевать против «скифских народов» (gentes Scythicas), стали предками литовцев (Михалон 1994: 86). Он же упоминает в дальнейшем войны с ятвягами, роксоланами и др. (Михалон 1994: 86), смешивая всё с последующими событиями позднего средневековья (XIII-XIV вв.).
Петр Дусбургский (ум. 1326) приводит прусские предания, согласно которым пруссы воевали с Юлием Цезарем, а также с некими «девятью братьями из Швеции, которые назывались Гампты» (Chron. Prus., II, 7). В первом случае Юлий Цезарь был персонификацией римской власти (наверное, самый известный представитель Рима той эпохи наряду с Августом Кесарем). Во втором, бесспорно, речь идёт о пришедших с севера готах, которые, стоит полагать, покорили местных балтов (часть из которых должны были включить в свой состав).
Ещё более раннее свидетельство (косвенное) о миграциях балтов в эпоху Великого переселения народов имеется у Паоло Джовио (Павла Иовия, 1483-1552), который приводит слова русского интеллектуала Дмитрия Герасимова, посетившего резиденцию папы римского Климента VII летом 1525 г. На вопрос Джовио не осталось ли у русских «какого предания или письменного памятника о готах», которые за тысячу лет до того низвергли Римскую империю и опустошили сам Вечный город, Герасимов ответил, что «название Готского народа (Gotthicae gentis)... равно как и имя царя Тотилы (Totilae regis) у нас весьма хорошо известно; в походе же против Римской империи принимали участие многие народы, - и более других московиты (Moschovitas). Присоединившиеся к ним ливонцы (Livoniorum) и приволжские татары (Circumvolganorum Tatlarorum) еще более увеличили их силы; названы же все они вообще готами потому, что готы (Gotthi), населявшие остров Исландию или Скандинавию (Scandauiam), были главными виновниками сего похода» (Павел Иовий 1836: 32).
В своём ответе Джовио Дмитрий Герасимов объединил несколько исторических эпох - как собственно готского нашествия на Римскую империю (кон. IV - V вв.), так и события сер. VI в. (война Остготского королевства с Ромейской империей). Герасимовым было указано, что в составе готского конгломерата племён были не только германцы. Что касается упоминания «ли-вонцев», «московитов» и «заволжских татар», которые помогали готам в старину, то под «московитами» здесь должно подразумевать русь (именно так себя именовали «московиты» \VI-XVII вв. (Тарасов 2019: 78-79) и именно это название должно было фигурировать в речи Герасимова). Замена одного названия другим вписывалась в гуманитарно-этнографические представления той эпохи, когда Владимира Святославича называли «московитским князем» (Поссевино 1983), а его сына, Ярослава Мудрого, именовали «королём» Московии (М0БС0У1е) (Мевегау 1646: 39).
Под «приволжскими татарами» Герасимова, бесспорно, следует понимать ираноязычные «скифские» народы (аланов и сарматов), т.к. в раннем Новом времени тогдашнее научное сообщество считало древних скифов, как правило, татарами и турками (Тарасов 2019: 80). В рамках данной статьи нас интересуют исключительно «ливонцы» Герасимова. «Ливонцами» в рассказе русского посла обозначены, конечно же, прибалтийские эстии (айсты). Под этим именем до конца IX в. подразумевали, как известно, исключительно западных балтов (Петр из Дусбурга 1997: 270, примеч. 1; Кузьмен-ко 2011: 170). Позднее термин эсты нередко применялся по отношению к чуди древнерусских летописей, т.е. предков современных эстонцев- таагаИуав, к примеру, у Генриха Латвийского (1187-1259) (Попов 1973: 72).
Эстиев, которых упоминали источники раннего Средневековья, известные Герасимову, он соотнёс с прибалтийскими народами, которых назвал «ливонцами» по географическому признаку, т.к. большую часть Прибалтики (территории современных Эстонии и Латвии) в обозначенную эпоху занимали владения Ливонского ордена.
То, что Герасимов использовал для западных бал-тов-айстов термин «ливонцы», а не «литовцы» (которые проживали в нач. XVI в. в основном на территории современных Белоруссии и прилегающих районов Литвы и именем которых («литвины») зачастую именовали восточнославянское население Великого княжества Литовского), явно указывает, что в источниках говорилось о миграции вместе с готами (и возможно гуннами Аттилы) именно прибалтийского населения. Мне представляется весьма возможным напрямую соотнести этих «ливонцев» непосредственно с галиндами.
Приведённые свидетельства указывают на то, что в позднем Средневековье - раннем Новом времени книжники и учёные имели информацию об участии населения Прибалтики в войнах гуннских правителей. А современная археология подтверждает, что какие-то группы гуннов доходили до Прибалтики - трёхлопастные («гуннские») стрелы находят на городищах V в. на территории современной Литвы (Шименас 1989).
Интересно, что уже в самом начале своей работы Авторы делают резкое заявление, что у сторонников галиндской миграции, кроме топонимов с корневой основой «галинд-» ничего нет: «Однако науке неизвестны примеры, чтобы народ оставлял на огромной территории свой этноним и ничего более» (Лухтанас, Поляков 2019: 113). Данное утверждение ошибочно. Как показал В.И. Кулаков, присутствие в Европе ряда чётко связанных с балтами фибул делает неактуальным «недавнее заявления ряда вильнюсских коллег о якобы отсутствии показателей появления западнобалтского элемента на западе континента в гуннское время» (Кулаков 2020: 9).
Археологические данные пребывания балтов на востоке, вне зоны, очерченной ареалом богачёвской культуры (обычно связываемой с историческими галиндами (Щукин 1997: 128; Кулаков 2003: 46; Jovaisa 2014: 238, 245)) также имеются, и это полностью увязывается с «галиндской» гипотезой. Давно установлено, что балтские вещи эпохи Великого переселения народов находят далеко на юге, в лесостепи и даже степи (Казанский 1999: 411).
М.М. Казанский связывал миграцию известной по древнерусским летописям голяди с данным передвижением с запада германо-балто-славянских дружин в указанное время (V - перв. пол. VI в.) (Казанский 1999: 415). Т.е. это могла быть и поздняя инфильтрация галин-дов в уже сложившуюся мощинскую и соседние с ней культуры. В дальнейшем галинды дали местным «племенам» своё этническое имя, однако не навязав своего языка и со временем полностью растворившись в них. Принимая основные тезисы Казанского, я не соглашаюсь с его датировкой миграций галиндов и отношу их к более раннему временному отрезку. Указанные передвижения могли иметь место уже после оседания галин-дов в Верхнем Поочье.
В своё время О.А. Гей и И.А. Бажан, исследовавшие захоронение с комплексом вещей круга эмалей на Нижнем Днепре у Красного Маяка(датировка: втор. пол.I -пер. треть III в.), обнаружили аналогии вещам, которые ранее они наблюдали в Прибалтике и лесной зоне Восточной Европы в ареалах мощинской и дьяковской культур. По мнению исследователей, данное захоронение свидетельствует о наличии в составе нижнеднепровского населения накануне появления черняховской культуры чужеродного компонента, связанного происхождением с балтским миром. Исследователи пришли к выводу, что это свидетельствует об участии в событиях эпохи Великого переселения народов балтского этноса, известного как галинды (Гей, Бажан 1993: 57, 58). Подтверждением подобного вывода может служить факт распространения топонимов с основой galind-, ареал которых совпадает с некоторыми выразительными находками круга эмалей, в частности, бронзовых «гривен» (Зиньковская 2011: 74).
Видимо, какие-то группы балтов проживали непосредственно на черняховских поселениях. К ним могли время от времени подселяться какие-то другие «окраинные» балты (балтские «украинцы», «галинды» (самоназвание которых реконструируется как *galindai) (Ла-учюте 2004: 70).
На северо-западе Дунайско-Днестровского междуречья черняховской культуры среди местного населения антропологами отмечены «группы балтов», наряду с популяциями вельбарской культуры северной Польши и «готскими сериями» («второе направление антропологических связей» по Т.А. Рудичу) (Рудич 2010: 229). Это население является пришлым из Прибалтики. На антропологическом материале в юго-западном регионе черняховской культуры морфологическую близость с синхронными сериями Прибалтики демонстрирует выборка черепов из могильника Балцаты (Рудич 2010: 230).
Свидетельствуют о контактах готов с балтами и некоторые данные лингвистики (Bojtár 1999: 100). В пользу этого вывода Эндре Бойтара я могу привести примеры языковых контактов германцев с западными балтами. Ср. германизмы в ятвяжском языке (словарик «Gwar poganskich z Narewu»), как то: ate 'мать' (ср. герм. *al^in 'мать', гот. aißei, др.-в.-нем. eidi); auu 'вода' (ср. герм. *axwö 'вода', гот. а^а 'река', нем. Au(e) 'луг'); hantuf 'рука'. (< герм. *xanduz, гот. handus, др.-англ. hánd, др.-сакс. hand, др.-в.-нем. hant) и др. (Орел, Хе-лимский 1987: 122-125).
Что касается времени заимствований, то речь может идти исключительно о догуннской эпохе, когда предки ятвягов (судины) несколько веков соседствовали на юго-западе своего ареала с германцами (прежде всего, готами и народами «готского ареала» - гепидами и возможно вандалами). Вполне может быть, что судины даже входили с галиндами в одну археологическую общность (Щукин 1997: 128). Характерно, что в ятвяжском языке словом guti обозначали крестоносцев и, вероятно, в целом германцев, что может указывать на определённое время заимствования (до сер. V в. н.э. - времени гибели последних очагов черняховской культуры). Ятв. guti фонетически безупречно воспроизводит самоназвание gut- (в композите gut^iuda 'народ готов' из готского календаря VII в., в форме gutani (род. п. мн. числа) на кольце из Пьетроассы. Т.е. перед нами явные следы соседства народов «готского ареала» и судинов, чудом сохранившиеся до нашего времени.
В своё время В. Шименас высказал гипотезу, согласно которой часть балтов был вовлечена в поток готов, устремившихся от Балтики на юг, где, вероятно, между балтами и готами установились тесные связи при Эр-манарихе (Siménas 1994). Но на этом, как пишет Шименас, миграции балтов не закончились. Вторжение гуннов вынудило готов и сосуществовавших с ними балтов устремиться на запад, включившись тем самым в Великое переселение народов (Топоров 2006: 34). Я полагаю, отголоском той, древней готско-айст-ской (германо-балтской?) связи является знаменитое посольство айстов к Теодериху Великому (489/493526) с янтарём, о котором упоминает сам Кассиодор (Cassiod. Var. V, 2). Контакты готской элиты Италии и ай-стов-пруссов в раннем Средневековье - научный факт (Кулаков 2020: 141).
В.И. Кулаков обращает внимание, что жители Бар-барикума (европейского мира, не входившего в состав Римской империи), в том числе и балтского Янтарного берега, в своем движении на юг «были увлечены блеском казавшегося доступным римского золота, плодородием земель средиземноморского побережья и близкой угрозой гуннского нашествия» (Кулаков 2003: 248). Фибулы с рудиментами декора Ringgarnitur-Stil, скорее всего, были показателями участия групп жителей германо-балтского пограничья в событиях, потрясавших римский лимес !У-У вв. (Кулаков 2003: 248). Таким образом, участие балтов в мультиплеменных дружинах эпохи Великого переселения народов обосновано.
Интересна гипотеза В. Шименаса о притоке в низовья Немана групп балтских воинов, вернувшихся в родные земли после участия в гуннских походах на приду-найских землях. Значительное количество украшений западно-мазурского происхождения в могилах ламатов и скалвов объясняет причину их появления на берегах Немана (Кулаков 2003: 44). Возможно, представители этих народностей могли принять участие в войнах эпохи Великого переселения народов вместе с галиндами (под их общим именем, которое сохранилось в письменных источниках того периода - об этом ниже). Возможно же, что эти украшения принадлежали галиндам, осевшим в разных частях балтского мира. Мотив «возвращения на прародину» известен у некоторых народов раннего Средневековья (к примеру, у герулов или у искавших Асгард скандинавов периода Уе1^е11:Иеп). Поэтому желание каких-то групп балтов попасть на земли предков не должно нас удивлять.
В.И. Кулаков указывал на то, что свидетельством возвращения каких-то групп западных балтов с Пиренейского полуострова может служить использование балтами раннего Средневековья специфического ножа-кинжала, шиповидное окончание клинка которого генетически связано с испанскими фалькатами и римскими мечами (Кулаков 2017: 97). По мнению Кулакова, ознакомившись с западноевропейскими образцами, балтские кузнецы пришли к идее создания после 430 г. вполне уникального клинка ножей-кинжалов (Кулаков 2017: 97, 102-103.
Примечательно, что Авторы не соглашаются с упомянутым выводом Кулакова, но никаких контраргументов не приводят. Вместо этого они называют интересное наблюдение Кулакова «открытием» (в кавычках, явно принижая значимость, что указывает на весьма опосредованную и примитивную попытку манипуляции) и называют идею о возвращении балтов домой «странной» (Лухтанас, Поляков 2019: 120). Притом, что возвращение в родные края каких-либо групп населения в указанную эпоху не вызывает серьёзных возражений (например, итальянских остготов - в Крым, где их предки жили несколько веков, а герулов - на Скандинавский полуостров). И только возвращение галиндов в Прибалтику выглядят для Авторов «странным». Далее Авторы решив (видимо, для себя), что Кулаков «ошибался», пытаются представить: а что бы могло побудить Кулакова принять «ошибочное» (по их мнению) решение («Возможно, он был заворожен находкой таинственного ножа "туровского типа", якобы принесенного в Ленинградскую область из далекой Испании)?» (Лухтанас, Поляков 2019: 120). Разумеется, это уже обычная догадка, которая не имеет никакой научной ценности. Что же касается указанного ножа, то давно указано, что аналогичные ножи «известны только в одном регионе - в средней Испании в трёх пунктах» (Александров 2011: 225).
Так с какой же народностью можно соотнести данные передвижения балтов? Если мы изучим источники, то нет никаких других кандидатов на это, кроме галиндов. И в письменных источниках, и по данным топонимики мигрирующим элементом балтских миграций выступает исключительно галинды (возможно, при участии каких-то групп родственных им судинов).
Кулаков справедливо замечает, что серьёзный прессинг вельбарцев (готов и, возможно, гепидов) на землях айстов (эстиев), мог привести к оттоку балтского населения на восток уже в раннеримское время (Кулаков 2018: 90). Мигрировать балты должны были строго в промежутке между перв. пол. II в. и втор. третью IV в. н.э. Хронологические рамки определены довольно точно, т.к. жившая в Поочье голядь ещё неизвестна Клавдию Птолемею и его предшественнику Марину Тирскому, но уже упоминается в готской саге о завоеваниях «короля» Гер-манариха (предводителя гревтунгов Эрманариха).
Другим свидетельством миграции западнобалтско-го населения в древности может служить балтская топонимика, на что автор уже обращал внимание ранее (Тарасов 2017). Балтская («галиндская») топонимика уже давно отмечена в Центральной Европе. Известны многочисленные названия типа чеш. Holedec (< *СоИ-ьсь), подкрепляемые свидетельством Баварского географа (IX в.) о племени Golencizi (пять городов этого племени -Golencizi civitates упоминаются и во Вроцлавской булле 1155 г.: gradice Golensiczeshe) (Топоров 2006: 22).
Отмечается присутствие галиндов далеко к югу от исторической Галиндии, где-то на границе польских и чешских земель, на северных подступах Карпат и Судет (Топоров 1982: 129-130; Bojtár 1999: 108). В Восточной Чехии вообще известна обильная топо- и гидронимика предположительно балтского происхождения, которую приписывают неким «восточнобогемским балтам» и обычно соотносят с историческими галиндами (Бла-жек 2006: 85). К некоторым «балтизмам» Блажек приводит и славянские параллели, но не всегда они смотрятся убедительно, хотя, к примеру, даже такой «исконно балтский» гидроним, как Úpa (левый приток Эльбы) (Блажек 2006: 76) может иметь и славянское происхождение, ср. раннепраслав. *uopa 'озеро, водный резервуар', цслав., др.-болг. вапа 'озеро, пруд, лужа'.
Помимо упомянутого гидронима, приводятся следующие: 1) Brlenka (ср. лит. названия рек Burliokiné, Burliok-upis, лит. burl(i)okas 'болотистый', burlas 'грязь, слякоть'); 2) Cidlina (ср. лтш. Cidul-upe, Ciduli; лит. Kidul-upis, Kidulia, жемайт. Kiduli ~ Kiduly); 3) Ledhuje (ср. балт. слово для обозначения льда: лит. ledus (ledas), лтш. l^dus 'лёд'); 4) Metuje (ср. лит. названия рек Meduja наряду с Med-upis/Med-upys, и название озера Meduvys, лтш. M^daine, M^d-upis, Med-upJte, Meds-purvs и т.д.; прус. Medien, Medyn, Medenithen, Medenouwe; курш. Medda, Medde и т.д.) и ещё свыше полдюжины примеров.
Однако, здесь мы сталкиваемся с серьёзной проблемой. Дело в том, что установить точно, кто дал имя большинству из приведённых названий - балты, славяне или даже, возможно, какое-то «балтославянское» население, невозможно в силу того, что балты и прасла-вяне разделились недавно (относительно эпохи, о которой идёт речь) и имеют огромное количество изоглосс.
По версии В. Блажека, эти галинды продвинулись вплоть до Пиренейского полуострова вместе с некоторыми германскими племенами в перв. пол. V в. Однако, какие-то их группы оставались в Восточной Чехии вплоть до бурного на события VI столетия (Блажек 2006: 88).
Стоит отметить, что в польской топонимике также представлен корень Golend-/Golqd, традиционно соотносимый с галиндами (Golendzin, Golqdkowo и др.) (Топоров 2006: 22). В старопольской ономастике отмечены имена типа Golandin (XI в.) < *GolTdzin, Golanda (1458), которые напоминают отэтнонимические имена вроде Ятвягъ, СвЪнь у руси X в. (ПСРЛ, 1: 47) и у эллинизированного населения Боспорского царства: 'AonoupYoq, Хаироцатп^. Известен в Польше и знатный род Gol^dy/Galindowie наряду с известнейшим родом Прусы (Лаучюте 2004: 71). Связь и тех и других с балтами - бесспорна.
«В небольшом по объему труде «Getica» Иордана упомянуто около 250 этнонимов и имен местных жителей. Среди названий народов с начальным g- упомянуты: ге-рулы (эрулы), гитоны, гольтескифы, гревтунги и другие, однако «союзники и спутники» готов — галинды отсутствуют» (Лухтанас, Поляков 2019: 127-128).
Во всей «Гетике» Иордана нет названия «гревтунги», на что Авторы, лениво полиставшие указатель этнических названий в конце книги, не обратили внимание (гревтунги упоминаются только в современных примечаниях к книге, но не в самом тексте Иордана). Из этого можно сделать вывод, что с трудом готского историка они знакомы поверхностно, а сама тема в целом для них чужда. Но правда ли, что больше нигде нет сведений о галиндах? («Гольтескифов» из «Готской саги VI в.» мы пока предусмотрительно вынесем за скобки, о них поговорим ниже.) Неужели нет ни одного источника, в котором бы были упомянуты галинды, которые мигрировали с территории Прибалтики в восточном направлении и на запад - вплоть до Испании?
Кажется странным, что Авторы не говорят о том, что один и тот же племенной союз может быть известен под разными именами. Классический пример -вандалы, которых также именовали лугиями (Щукин 1994: 248; Щукин 1999а: 80). По всей вероятности, и те и другие были разными этносами одной пшеворской общности, что, однако, не мешало античным авторам называть пшеворцев то одним именем (Тацит, Плиний), то другим (Страбон). В связи с этим вполне можно предположить, что галинды были известны современникам (кроме дотошного Птолемея, который, кажется, даже имя славян впервые зафиксировал письменно) под другим именем. В тексте Иордана дважды проскальзывает название Aesti (Get. 36, 120). Известно, что в западноевропейских источниках пруссов именовали эстами аж до конца IX в. (Петр из Дусбурга 1997: 270, примеч. 1). Одна из прусских земель в Прибалтике называлась Га-линдия, а населяли её галинды (Petr Dusb. III, 3). Таким образом древние галинды в числе других «племён» могли быть скрыты в книге Иордана под общим балтским именем эстиев.
Однако, позднеантичные авторы упоминали галиндов, кажется, и под своим собственным именем, только с заметным искажением, «подстраиваясь» под общепринятые правила фиксации этнической номенклатуры Восточной Европы. В поздних произведениях Античности под именем «гелоны» иногда могли скрываться и западные балты-галинды (Тарасов 2017: 103). Однако, из этого вовсе не следует, что «классические» гелоны Геродота (V в. до н.э.) - балты. Учитывая торговлю римских купцов с эстиями и локализацию галиндов на одном из торговых путей, на что указывал Д.А. Ма-чинский (Мачинский 2018: 555 слл.), вполне очевидно, что рассказы о галиндах вновь «оживили» свидетельства о гелонах, только теперь они уже имели под собой какие-то смутные представления о галиндах, проживавших в Прибалтике («предел земли», на берегу Океана, омывавшего мир).
Итак, гелонами в Античности называли отдалённые северные дикие племена, «бледные из-за удаляющегося солнца» (Ермолова 1998: 33). И лишь в позднеантичную эпоху гелоны вновь проникают в литературу для обозначения народности, вполне реальной - наряду с германцами и сарматами. Полагаю, здесь определённо играло свою роль созвучие галинд - гелон, в результате чего отдалённое, малознакомое римлянам имя чуждого народа было соотнесено с далёкими северными варварами прошлой поэтической традиции.
Сидоний Аполлинарий в своем панегирике в честь императора Авита (455-456) упоминается «falce Gelonus»
— «гелона, [побеждаемого в умении владеть] косой». У Клавдия Клавдиана (ок. 370 - ок. 404) гелоны (Gelonus) вместе с другими варварами идут служить Гонорию, «отбросив звериную шкуру» (Claud. VIII, 486) (цит. по: Ермолова 1998: 32-33). В своё время М.М. Казанский пришёл к выводу, что это оружие (так называемые клинки с вырезами, которые насаживались на древко) появилось где-то в районе Китайской цивилизации и с волнами варваров попало через Кавказ и Северное Причерноморье в Галлию эпохи Великого переселения народов (Казанский 2014а). Гелоны в этнической номенклатуре у Сидония Аполлинария соседствуют рядом с вполне реальными герулами, гуннами, франками, савромата-ми, которых на Рейне и Дунае победил «последний римлянин» Аэций. Всё это свидетельствует в пользу того, что под именем «гелонов» римские авторы V в. действительно понимали именно балтов-галиндов.
Не так давно историк Д.А. Мачинский высказал остроумную догадку, что упомянутые Аммианом Марцелли-ном (Amm. XXXI, 2, 14-16) на территории современной Белоруссии нервы (nervi) и видины (vidini) - это отсылка к геродотовым Nsupoi и BouSTVoi, но с учётом современных ему (Аммиану) реалий III - IV вв. Под nervi следует понимать балтославянскую нереву дренерусских источников и nerivani Баварского географа, а под vidini - праславян-венедов (Мачинский 2018: 534). Можно добавить, что третий, упомянутый Аммианом поблизости от первых двух «классический» народ Геродота (Geloni) (Amm. XXXI, 2, 14) следует соотнести с мазурскими галиндами (raÂivSai). Т.е. перед нами явная архаизация в духе античной (геродотовской) традиции: Nervi - нерова/ нерома, Vidini - vinidi/venedi и Geloni - raÂivSai/galindai. Более того, испорченный конец перечня «arctoi gentes» у Иордана также отражает этот же перечень: «...Navego, Bubegenas, Coldas» (Get. 117), т.е. сильно искажённые сперва эпической традицией, а потом - переписчиками те же Nervi (*Narova?), Vidini (*Vidinas?) и Gelonos (*Galindas?). Во втором случае даже чётко улавливается Budinoi gentes, причудливо превращённое в какую-то непонятную словоформу «Bubegenas», неизвестную более ни в одном из источников. Вероятно, сказитель готской саги при дворе Теодериха Великого, рассказывая о походах доблестных воинов Эрманариха в лесную зону, дополнил список покорённых легендарным «королём» народов этими тремя именами из какого-то позд-неантичного сочинения. Таким образом, начиная перечисление «arctoi gentes» от голяди (мощинская культура) готский сказитель-liu^areis заканчивает его на «кол-дас», которых следует считать галиндами Прибалтики, не имевших зависимости от «скифов»-номадов.
«При этом не поясняется, почему галинды - "спутники и союзники западных готов" оказались в Пиренеях на территории германцев-свевов. На их земли западные готы не входили, что, кстати, явствует и из карты» (Лухтанас, Поляков 2019:113). «Несколько выше М. Б. Щукин поместил карту распространения вестготских могильников V-VIII вв. в Испании. Они занимают в основном центральную часть Пиренейского п-ова и полностью отсутствуют в северо-западной Испании на территории "пиренейской Галиндии"В.Н. Топорова» (Лухтанас, Поляков 2019:128).
На самом деле В.Н. Топоров вовсе не отрицал наличия топонимов с корнем «галинд-» в других частях Пиренейского полуострова. Он писал, что данные названия «довольно редко», но встречались и в других областях Иберии, занятых в том числе и вестготами (Топоров 1982: 138). Таким образом, Топорову приписываются те выводы, которых он не высказывал. Что касается германской народности свевов, то они, вероятно, входили в состав государственного образования ещё причерноморских готов (Александров 2011: 229). Т.е. свевы вполне могли контактировать с балтами, которые, как мы уже убедились, проживали на территории черняховской культуры.
Здесь необходимо отметить, что в целом об истории пиренейских свевов мы знаем очень мало. История соседних вестготов освещена куда как более подробно. Покорено соседями Свевское королевство было в 585 г. «Галиндские» имена, которые приводит Топоров, могут относиться и собственно к тем вестготам, которые переселились на земли свевов. Сами миграции групп вестготов в Испанскую Свевию начались веком спустя, только в кон. VII в. (Bishko 2020). Надо полагать, с момента арабского вторжения (начало VIII столетия) подобный отток населения на север только усилился. Так что наличие «галиндских» имён в поздние времена на территории Свевии вполне логично. В целом, конечно же, имя Галинд (Galindo, Galind, Galindus, Galin) вполне может восходить к этносу с соответствующим названием (galiñdai). Как известно, в Западной Европе распространён антропоним Алан (лат. Alanus, англ. Alan, фр. Alan, шотл. м. Alan, ж. Alana), который также восходит к названию отдельного этноса (др.-греч. 'Mavoí, лат. Alani). Точно так же есть имя Frank (François, Francisco, Franco, Franz), которое в старину являлось обозначением представителя народности франков (лат. Franci, фр. Francs). Но можно, как и Авторы, всё сводить к схожим словам, имеющимся в разных европейских языках (к примеру, кельт. *alan 'согласие, гармония', гаэл. álaind 'красивый, прекрасный', валл. alan 'олень', брет. alan - 'лисица') и таким образом уводить от решения вопроса всё дальше и дальше, создавая неразрешимые демагогические загадки (по известному принципу Argumentum ad ignorantiam).
У германских племён были распространены личные имена, повторяющие названия соседних народов. К примеру, князь квадов Sido - ср. бастарн. Sidones; вождь лонгионов (лугиев) - Semno и Semnones; норв. Ju^ingaR (рунич. надпись) и Juthungi; герульск. предводитель 'АроиЭ < *Haru^ и Harudes в Ютландии; вандал Ambri и амброны; предводитель бургундо-вандальского отряда в III в. 'lY"¡AAoq (а также остгот Igila) и птолемеев-ские 'YuAAíuvsq и т.д. (Браун 1899: 252, примеч. 1).
Далее Авторы доходят в своём желании «ниспровержения Топорова» до того, что ими уже отрицается существование в первых веках II тыс. н.э. на Протве особого этноса голядь, в реальности которого не сомневалось подавляющее большинство отечественных историков XVIII-XX вв. Авторы пишут: «Как будет показано ниже, само существование "голядского этноса", с которым якобы "приходилось считаться как киевскому князю, так и ростовско-суздальским князьям", не подкреплено историческими фактами» (Лухтанас, Поляков 2019: 116).
Здесь Лухтанас и Поляков также не приводят никаких новых аргументов, повторяя за теми из историков, которые считали сомнительным существование голяди в Поочье. К примеру, Н.М. Карамзина, который упоминает голядов («народ латышский») и помещает их в Пруссии (Карамзин 1991: 44-45). Впрочем, Карамзин не исключает версии с переселением галиндов (вероятно, самостоятельном, в древности, а не насильственном в киевское время) (Карамзин 1991: 232, примеч. 110).
Далее Авторы продолжают демонстрировать поразительную неосведомлённость о теме, по которой они взялись «ниспровергать» кого-то: «Упомянул он (Топоров - И.Т.) и о "сохранении поверий о богатырях-Го-лядах". Правда, Голяда из богатыря почему-то превратился у него в разбойника» (Лухтанас, Поляков 2019: 116). На самом деле, никто ни в кого не «превращался». В источнике начала XX столетия, на который и ссылался Топоров, в Мещовском уезде Калужской губернии существовало предание, по которому, разбойник Голяда (либо Голяга, что определённо переделано из непонятного для калужских крестьян начала XX в. «Голяды») жил на горе и метал свой топор на 30 верст (Кашкаров 1901: 13). Известно было и другое предание: на горах Улитова и Мордасова проживали два разбойника, братья Голяги, которые перекидывали друг другу топор на 30 верст. Ссылок на труд Кашкарова у Авторов нет ни в одной из трёх обсуждаемых статей (Лухтанас, Поляков 2017; 2018; 2019). Следовательно, вполне логичным будет вывод, что с изложением преданий у Кашкарова они ознакомились через сторонний источник (в отличие от того же Топорова). Иначе в списке литературы была бы ссылка на указанный материал. Обратившись к первоисточнику, мы узнаём, что Голяда-Голяга и правда был разбойником. Ср.: «...жил разбойник Голяга...», «Обладал этот разбойник силою непомерною...» (Кашкаров 1901: 13). Рассказывая о братьях Голягах, которые метали друг другу топор, вполне естественно искушённому лингвисту Топорову называть их богатырями, в значении 'необычайный силач', который у данного слова имелся (Даль 1880: 104). Топоров указывал также на определённую схожесть упомянутых преданий с прусскими аналогиями: около Нидборка упоминалась Gora Galindzka, которая, по версии Симона Грунау (нач. XVI в.), связана с уже упомянутым сыном Видевута - Галиндом (Galindus). Таким образом, становится очевидно, что Gora Galindzka - вероятнее всего, - это такой окаменевший Голяда (Топоров 2010: 72). Как видим, Топоров был сторонником сближения образа двух братьев Голягов («богатырей») с богатырями прибалтийского и западнорусского локусов. Со временем богатыри превратились в народном представлении в разбойников, т.к. были реликтом чуждого этноса, голяди, «литвы» (о «литве» в представлении средневековых русских людей речь пойдёт ниже).
«К.Ф. Тиандер в работе "Датско-русские исследования" (1915) упоминает о "лангобардском переселенческом сказании" Павла Диакона, согласно которому лангобарды были выселены из Скандинавии в область Mauringa, а затем в Golanda или Golaida, Golada, Hallindt. Где была Golanda - им неизвестно. Тем не менее В. Н. Топоров отбрасывает три альтернативных ее названия и связывает исчезнувшую без следа Golanda исключительно с галиндами. "Лангобардское переселенческое сказание" произвольно превращается у него в ""лангобардское сказание о пресечении" племени галиндов» (Лухтанас, Поляков 2019:116).
Упомянутое в лангобардском предании название Golanda (с вариантами) восходит в конечном итоге к названию этноса галиндов - galindai (Лаучюте 2004: 70). Это установленный факт. Так что выбор Топорова (выдающегося специалиста по балтийским языкам) именно этого, основного названия - всего лишь следствие аналогичного вывода. К тому же «альтернативный» вариант Hallindt, «отброшенный Топоровым», подходит для галиндов, но совершенно невероятен для Готланда (швед. Gotland, гутн. Gutland).
Хотелось бы подробнее остановиться и на вопросе датировки миграции галиндов на восток. Вероятно, миграция галиндов на восток (и возможно каких-то других «племён» балтов) была как-то связана с так называемым «коллапсом II-III веков», когда в Верхнее Поочье прекратило существование значительное количество городищ.
Видимо, с переселением групп галиндского населения можно связывать создание мощинской культуры. Сама эта культура возникает как симбиоз пришлого из Прибалтики эстийского (айстского, западнобалтско-го) населения и местных носителей почепской традиции (Кулаков 2002: 23-24). В формировании мощинской культуры приняли и носители древностей культуры киевской (Кулаков 2002: 15).
В.И. Кулаков приводит интересные факты в пользу миграции из юго-восточной Балтии в ареал будущей мощинской культуры (Кулаков 2002: 12-13), ранний горизонт которой стоит датировать 2-й пол. III в. н.э. (Воронцов, Столяров 2018: 67). Кулаков отмечает: «Подобного рода аналогии трудно объяснить обменными и прочими контактами между разноэтничными племенами. В данном случае перед нами несомненное свидетельство миграции некоей части западнобалтского населения юго-восточной Балтии, происшедшего в I -начале II вв. н.э. и приведшего к появлению в глубинах Восточной Европы населения, принесшего с собой элементы уже сформировавнейся материальной и духовной культуры» (Кулаков 2002: 13).
В Поочье в позднеримское время наблюдается значительное количество следов влияния древностей западных балтов. В связи со всем этим делался вывод об «общих этно-культурных корнях галиндов и судинов позднеримского времени и носителей мощинской культуры» (Кулаков 2002: 13-15).
В ареале мощинской культуры В.В. Седовым отмечена западнобалтийская гидронимия (Седов 1970; Седов 1974). Однако В.В. Седов соотносил зарубинецкое население с западными балтами (Седов 1997: 79). Однако, полагаю, стоит говорить не о балтской гидронимии, а о балтопраславянской. Ср., к примеру, предположение К. Годловского, что гидронимия верхнего бассейна Днепра может относиться именно к балтославянским диалектам, в чём автор проявлял несогласие с Топоровым и Трубачёвым (они считали обозначенную гидронимику балтской) (Godtowsky 2000: 366-367).
Сама голядь (мощинцы) - это не балты, а «балтосла-вянское», «промежуточное» население между балтами и ранними праславянами, если угодно, «параславяне», которые не ушли на юг и юго-запад в середине I тысячелетия, но остались на своих местах, либо двинулись в противоположном направлении - на северо-восток.
На то, что голядь была праславянским этносом, чей диалект был «наиболее ранним ответвлением от праславянского», указывали отдельные отечественные лингвисты (В.А. Дыбо, Г.И. Замятина, С.Л. Николаев). Находимые на голядской территории балтские топонимы могут относиться к более раннему населению, либо к языку населения сопредельных территорий (Булатова 1990: 157-158). В своё время М.Б. Щукин полагал, что некоторые из так называемых «восточных балтов» (носителей ряда культур железного века) следует считать особой, «балтославянской» группировкой и обозначать как «днепровских балтов» (Щукин 1997: 132). Вполне вероятно, и мощинская культура (голядь) принадлежала к той же особой группе «балтославян». В отечественной лингвистике было высказано мнение, что древнепрусский язык вместе с языками ятвягов и голяди первоначально входил в протославянскую изоглоссную область, но позже эти языки, оторвавшись от неё, примкнули к балтской (летто-литовской) (Журавлёв 1968: 174).
«Балтская» гидронимия Поочья была оставлена в сер. I тыс. н.э. частью зарубинецких племён, двинувшихся на северо-восток до верховьев Оки, - так сложилась мощинская культура, а также почепская культура и древности типа среднего слоя Тушемли на левобережье Оки (Агеева 1990: 145). Д.А. Мачинский полагал, что верхнеокская голядь по языку отличалась от прусских галиндов, на что могут указывать данные топонимики (Мачинский 2018: 521). Но, бесспорно, главную скрипку в этой «непохожести» голяди на галиндов играл местный не-балтский субстрат.
На рубеже II-III вв. н.э. в Поднепровье появляются украшенные эмалью местные реплики застёжек-дериватов, подвески-лунницы групп I и III и прототипы браслетов с поперечными рёбрами. Этот феномен связывают с тем, что под давлением черняховцев мастера эмалей поднимаются вверх по Десне. Вместе с группами почепского населения они оказываются в бассейнах рек Ока и Жиздра, где и формируют новый для этого региона комплекс древностей. Таким образом, мощинская культура возникает как симбиоз пришлого из Прибалтики айстского населения и местных носителей по-чепской традиции (Кулаков 2002: 23-24). Оформилась данная культура ещё в догуннское время (Воронцов, Столяров 2018: 75). На севере мощинский ареал IV - сер. VII вв. простирался вплоть до впадения в Оку Протвы (Воронцов 2014: 311), т.е. до локуса, на котором в XI -XIII вв. летописными источниками зафиксирована го-лядь/«литва на Поротве» (о соотношении тех и других мы поговорим ниже).
Л.С. Клейн связывал с галиндами наличие элементов балтской мифологии у эрзи. Ср., к примеру, образы бога-громовика Пурьгине-паза (лит. Перкунас), Йондол-бабы (ср. балтославянская Додола). У остальных финских этносов Поволжья (в том числе у мокши) бог-громовик другой.
Считается, что упомянутое в «Origo gentis Langobardorum» (ок. сер. VII в.), переселение предков лангобардского «народа» (gens) из Скорингии в Маурин-гу отражает передвижение их из родины близ Нижней Эльбы на юго-востоке, по правому берегу этой реки. Ф. Браун считал этой территорией болотистую местность на Гавеле и Шпрее. К.В. Мюлленгоф полагал, что область Мауринга - это вся восточная Германия от Эльбы до Вислы (Якунина 2015: 109). Если принимать последнюю версию, то вполне логично соотнести Голанду с территорией прибалтийских галиндов, которая начинается к востоку от нижней Вислы. Ср. у Павла Диакона: «Выйдя из Мауринги, лангобарды двинулись в Голанду, где пребывали долгое время.» (Paul. Diac. I, 13). Таким образом, миграция галиндов может быть датирована периодом между к. II - нач. III (миграция готов и «других германцев» на юго-восток, в Ойум) и 2-й третью IV в. (походы готов «короля» Эрманариха на Golthescythia, которые вошли в готскую сагу). Полагаю, таким образом в движение галиндов Прибалтики привели именно готы и союзные им «племена», т.к. на какое-то время они остановились в прибалтийской Галиндии, «где пребывали долгое время.» Видимо, миграция галиндов на восток была связана с давлением германцев и может быть разбита на два главнейших этапа (миграцию в Поднепровье и далее на восток). В целом широкая датировка события такова: втор. пол. II - перв. пол. III вв. н.э.
«Как тут разграничить "свое" и "чужое", был ли этот гибрид "гото-скифским" "галиндо-скифским" "гото-чуд-ским" или он относился (как считал сам В.Н.Топоров) "к балтским (голядским) иранцам", - так и остается непонятным. В любом случае он прямо или косвенно связывал Golthescytha с галиндами» (Лухтанас, Поляков 2019:117). «Следы "восточной голяди" некоторые ученые склонны усматривать в этнониме Coldas, упомянутом Иорданом. В.Н. Топоров произвольно исправляет эту форму на Goldas... Однако лингвистически данное предположение абсурдно (из-за полного искажения звуковых соответствий), а исторически - маловероятно. Вряд ли Германарих во время рейдов в лесную зону Восточной Европы (третья четв. IV в.) слышал данный этноним в славянской огласовке» (Лухтанас, Поляков 2019:122).
На связь иордановых Golthe (Golthescytha) с голядью указывал ещё два с половиной века назад шведский историк И.Э. Тунманн (Golthes, Golthe) (Thunmann 1774: 369-370). Вслед за ним об этом писал и славист П.Й. Ша-фарик (Шафарик 1847 а: 302, примеч. 54). «Гольтески-фов» (а иногда и «колдов») с голядью соотносят многие историки и в наше время (Щукин 2005: 209; Мачинский 2018: 440-441; Мачинский, Кулешов 2004 и др.).
Никакой «гибридизации» в названии Golthescytha нет. И в античном/раннесредневековом мире подобная «двусоставная» терминология казалось вполне уместной. Вообще истории известно много подобных народов, в названии которых присутствуют имена разных этносов. Это и античные тавроскифы/скифотавры (термин сохранился вплоть до начала II тыс. н.э., правда, обозначал уже не иранское (индоарийское?) население Тавриды, а славяноязычную русь), и птолемеевские аланорсы, и венеды-сарматы Певтингеровой карты, и готаланы Иосафата Барбаро, и даже средневековые готогреки (roTSoYpaiKoo), проживавшие на малоазий-ском побережье в I тыс. н.э. Так что попытка представить эпический народ «гольтескифов» из саги о завоеваниях Эрманариха каким-то фантастическим не выдерживает критики и должна быть нами отброшена.
Исправление Coldas на *Goldas обосновано, учитывая, что Иордан пересказывает готский эпос о завоеваниях Эрманариха, и вполне уместно, ввиду ближайшей аналогии - Golthescytha (*Goldas-scythai?) (ср. вариант названия этноса галиндов у Птолемея - ToAiSavoi: Ptolemaei 1843: 171, p. 15), весьма близкий варианту древнерусских летописей). Не последнюю роль в образовании весьма причудливого эпического Golthescytha сыграло готское gul^ 'золото' и производное от него gul^eins (ei должно читаться в готском как i), что делало определённую семантику подвластного готам «золотого» народа, отдаляя эпическое прозвание голяди-ски-фов от исконного Gol^d^ Таким образом, открывает список «arctoi gentes» народ «гольтескифы», т.е. «окраинный» балтский этнос, как-то связанный со «скифами» (ираноязычным населением степи и лесостепи). Повествование делает круг, после чего заканчивается на голяди независимой, «кол-дас», т.е. «голдах» (прибалтийских галиндах).
Д.А. Мачинский и В.С. Кулешов полагали, что Coldas - народ Прикамья, тогда как Golthe(scytha) связывали с балтоязычным (либо балтопраславянским) этномас-сивом где-то в левобережье верхнего Днепра и в верхнем Поочье (Мачинский, Кулешов 2004; Мачинский 2018: 440-441, 489-490, 514, 521, 539). Я полагаю, что список народов шёл по кругу в соответствии с традициями той эпохи. Возможно, по такому кругу, по речным артериям, шли готские сборщики дани с «arctoi gentes» или купцы, выменивпвшие ценные северные товары на готское золото. Список начинался с Golthescytha и заканчивался Coldas, что может указывать на соседство и даже возможное родство этих двух эпических народов. Поэтому исправление Топорова вполне допустимо. «Колды» («Голды» Иордана) - это свободная голядь, а «гольтескифы» - голядь-скифы, т.е., вероятно, зависимая от «скифов», под которым нужно понимать ираноязычное население степи или лесостепи. К тому же, выше уже было показано, что «...Navego, Bubegenas, Coldas» Иордана -это сильно искажённые этнонимы нервии, видины (венеды) и галинды.
i
Не можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Галиндами (голядью) именовали, судя по всему, некоторые этнические группы «окраинных» балтов. Этимология этноса галиндов (откуда слав. голядь) следующая: < балт. *gal 'конец, край' (ср. литовск. galas, лтш. gals 'конец' < балт. *gal-as 'конец, край'), т.е. 'житель пограничной полосы' по аналогии с украинцами (жителями одной из окраин Русского государства) или марко-маннами (нем. Markomannen от Mark - 'граница, рубеж') (Фасмер 1986: 434). Варианты, полностью идентичные эпическому готскому этнониму, известны в ономастике средневековых пруссов: Goltenne, Golte (1289, 1438), Golthe (1347).
Искажения этнонимов вполне естественно для эпо-сов народов мира. Ср. былинные город Кряков, город Гурчевец, братья Ливики, земля Леденецкая, земля Тальянская и др., в которых можно узнать реальные Kraków и Вручии (Овруч), народ Uvi (или литвяков-ли-товцев/lietuviai), землю ляхов (Польшу, «Ляхистан» у русских казаков XVII-XVIII вв.) и страну Italia соответственно. Разумеется, искажение типа Coldas возможны. И исправлять эпические деформации мы имеем полное право. Книга Иордана написана на испорченной латыни, и в связи с этим названия некоторых народов могли быть донесены до нас с ошибками. К примеру, этноним Rhoxolani Иордан передал как Aroxolani (Get. 74). Упоминание росомонов (имя которых Кассиодором/ Иорданом также взяты из готской саги) в разных рукописях «Гетики» разнятся: Rosomonorum, Rosomanonim, Rosimanorum, Rosomorum (Скржинская 1960: 279, примеч. 389). Щукин отмечает, что перечень народов «arctoi gentes», которые «покорил» Эрманарих, является «во всех дошедших до нас рукописях попорченным и потому спорным» (Щукин 2005: 208).
В своё время Д.А. Мачинский совершенно справедливо отмечал, что перед походом на Thiudos in Aunxis, Vas in Anbroncas, Merens, Mordens, т.е. «чудь между озёрами Ладога и Онего, весь, мерю, мордву», Эрманарих должен был в первую очередь подчинить своей власти расположенных поблизости Golthescytha. Следуя логике рационально разместить последних между собственно готами черняховской культуры и перечисленными выше этносами, т.е. где-то на левобережье Днепра и в верховьях Оки (Мачинский 2018: 440-441). Как раз в Верхнем Поочье и фиксируется мощинская культура, которую уверенно соотносят с предками летописной голяди. Именно с балтской (или даже балтопраславянской) голядью Мачинский и связывал эпических Golthe(skytha) (Мачинский 2018: 521, 539). А о том, что отмеченные где-то в лесной зоне «колды» (жившие к северо-востоку от готов, неподалёку от Merens и Mordens), а значит и «открывающие» круг народов «гольтескифы» из готской эпической песни Иордана соотносились с айста-ми-эстиями, свидетельствует и другое указание Иордана (что эстии (айсты) проживают от Балтийского моря вплоть до акациров (Get. 36)). К западу от этих айстов расселились венеды (население киевской культуры). Акациры, как известно, обитали в указанное время где-то в нижнем Подонье, со смежными землями Днепровского степного левобережья и Нижнего Поволжья (Седов 1994: 282). Следовательно мы можем локализовать этих айстов где-то в лесной зоне, к северу или северо-востоку от готов черняховской культуры. На этой территории как раз располагались и мощинская культура, и «гольтескифы» готской саги, и (значительно позднее) голядь/«литва на Поротве» русских летописей.
Но почему тогда второй компонент этноса у Иордана - это скифы (skytha, искажённое сказителем или поздним переписчиком из *skythai), а не аланы? Почему в IV в. население граничащих с северо-востока с готским образованием территорий именуется «скифами», а не сарматами, которые отобрали господство в степях за шесть-семь веков до этих событий, загнав собственно скифов в Крым и Добруджу? Во-первых, стоит отметить, что в античной традиции даже «после появления сарматов, название "скифы", "скифский" оставалось наиболее обычным обозначением для всех, в том числе и предполагаемых сарматских племен» (Абаев 1949: 149). К примеру, Иосиф Флавий называет алан «скифским племенем» (Jud. bel. VII, 7, 4). Во-вторых, перед нами эпос готов, в котором чуждое население Европейской Сарматии названо «скифами» (ср. наименование в сагах Восточной Европы именно «Великой Свитьод» (Svi^jôô), т.е. именем намного более архаичной Скифии, а не Сарматии). Надо полагать, в готском эпосе сарматы были известны не под своим настоящим именем (alani, arii), а под именем «скифов», либо под локальными именами, к примеру, спалы и, возможно, анты (до славянизации последних).
В пользу союза (или, скорее, зависимости) мощин-цев от сарматского (сарматоидного) населения говорят находки в ареале мощинской культуры предметов с сарматскими тамгами, которые имеют аналогии в Каменной Могиле Северного Приазовья (сер. II - сер. III вв.) и Боспора (сер. II - сер. III/нач. IV вв.). Появление подобных тамг датировалось наиболее ранним периодом существования мощинской культуры, т.е. к III в. н.э. (Воронцов 2010: 68-70). Воронцов считал Верхнее Подонье (в котором в промежутке с сер. I по сер. III вв. фиксируется некая «сарматская группировка», использовавшая тамги) наиболее близкой к Верхнему Поочью территорией, через контакты с которой мог проникать рассматриваемый «сарматский импульс». Этот же исследователь отмечает «этнокультурные контакты» между двумя регионами. Он пишет о том, что местное мощинское население заимствовало у сарматов тамги. Использовавшие их группы мощинского населения находились в какой-то момент в союзнических или даже зависимых отношениях с сарматами (Воронцов 2010: 70).
В.Н. Топоров и О.Н. Трубачёв отмечали неоднократные примеры калькирования иранских местных названий балтским населением, что «бесспорно свидетельствует о непосредственном соседстве иранцев с племенами балтской языковой группы» (Седов 1965: 52). В.Н. Топоров в качестве примера подобных контактов приводит название комплекса Ропша - Лопан-ка - Лисичка, в котором каждое из названий скрывает в себе название лисы, соответственно на иранском, балтийском и славянском. Также он обращает внимание на балто-иранские лексические параллели, «относящиеся к обозначению злаков (литов. тгёлв, латыш. т^Б 'ячмень' при иран. та^-; литов. Сиопа 'хлеб' при иран. Сапа-; литов. ]ауаТ 'хлеб в зерне' при авест. уауа- и т.п.), продуктов молочного хозяйства (литов. зу1е$1аз 'масло' при авест хбу1С- 'молоко' и др.) и некоторых других сфер (ср., например, голубиную терминологию)» (Топоров 2006: 17). В бассейне Сейма отмечаются как иранские названия рек (Сейм, Свапа, Ту-скарь), так и балтские (Ломня, Ламенка, Ипуть) (Седов 1965: 57). Единичные изолированные иранские названия вод вплоть до левобережной Смоленщины на севере. Установлено, что северный фронт «сарматского пограничья» проходил через южную часть Тульской области, а сарматское культурное влияние распространялось и севернее (Кренке 2011: 89).
«Суть воззрений автора (Топорова - И.Т.) состояла в том, что галинды участвовали в миграциях и вестготов, и вандалов, и бургундов, и лангобардов, и в восточной колонизации, вплоть до Подмосковья. Часть их, по свидетельству Петра из Дусбурга, сохранялась на родине, вплоть до рубежа ХШ-ХIV вв.» (Лухтанас, Поляков 2019:118).
На самом деле, Топоров указал всего лишь два основных вектора миграций галиндов - западное, в пределы одряхлевшей Римской империи и восточное, в По-очье. Хотя упоминание Топорова о миграции галиндов с лангобардами и бургундами Авторы взяли из головы. Топоров лишь упоминал страну галиндов (Голанду), которая встретилась им на пути.
Небольшие высоко милитаризированные группы смешанного (как германского, так и негерманского -гуннского, аланского и др.) населения для эпохи Великого переселения народов - вполне естественное явление (Казанский и др. 2018: 41-42). В состав таких групп могли вливаться и «гелоны» (галинды), которых после некоторого перерыва внезапно «заново открывает» позднеантичная литература.
Далее, видимо, группы галиндов оказались в составе полчищ Радагайса, уводившего «готские народы» из-под власти гуннов (Вольфрам 2003: 241). Таким образом балты могли оказаться в Италии в самом начале V в. Оттуда, уже после разгрома и казни Радагайса, они влились в «народ-войско» везиготского «короля» Алариха.
Вместе с этими народами на запад уходили и группы балтского населения черняховской культуры. По всей вероятности, в числе «гелонов» вполне могли быть и «гольтескифы», т.е. мощинцы, которые проживали неподалёку от одного из «королевств» готов, появившихся после распада «державы» Эрманариха. Современные археологи выделяют на северо-востоке территории, входившей в «державу» Эрманариха, богатые захоронения знати (территория современных Курской и Орловской областей, а также прилегающих районов Украины). Они связываются с каким-то из «центров» готов, оставшихся после волны гуннского нашествия 376 г. Возможно даже это то самое «королевство» Винитария, о котором упоминает Иордан (Get. 246-250) (Казанский 1997; Радюш 2014).
Таким образом, территория «королевства» Винитария была в непосредственной близости от ареала мощинцев-Golthe (южные границы мощинской культуры находились буквально в 1,5 - 2,5 сотнях км к северу от него). Следовательно, «гольтескифы» могли быть в зависимости от этого готского «королевства».
Свидетельством миграции каких-то мощинцев вместе с готами могут быть археологические находки. К примеру, в Херсонесе археологами в одной из коллективных гробниц долгого использования была обнаружена пара фибул круга «варварских» эмалей. Большая часть аналогов им происходит из Мощинского клада на Верхней Оке. Мощинский клад содержал гребенчатый браслет, датированный по литовским материалам периодом СЗ. Скорее всего, эти «балтославянские» фибулы попали в Крым со второй, «черняховской» волной северных мигрантов (Казанский 2006: 32).
«На риторический вопрос "Кто заселял Галиндию после ухода галиндов?" сам автор не дает ответа, считая, что любой из них будет "невозможным или спорным"» (Лухтанас, Поляков 2019: 118).
О миграции пассионарной молодёжи во время войн у германцев писал ещё Тацит: «Если община, в которой они родились, закосневает в длительном мире и праздности, множество знатных юношей отправляется к племенам, вовлеченным в какую-нибудь войну, и потому, что покой этому народу не по душе, и так как среди превратностей битв им легче прославиться, да и содержать большую дружину можно не иначе, как только насилием и войной» (Tac. Germ. 14). Мне могут возразить, что речь идёт о германцах, а не о балтах. Но общий уровень социально-экономического развития западных балтов и их институтов, а также в целом отнесение айстов к германцам самим Тацитом (их «обычаи и облик» напоминали свебские (Tac. Germ. 45)), могут свидетельствовать в пользу того, что и у балтов существовали подобные практики. В миграциях германцев принимали участие и галиндские воинские дружины.
Как видим, никакой проблемы с гипотетическим запустением Галиндии нет, если учитывать, что мигрировал не весь народ, а его часть. Точно также, как в упомянутых преданиях гутов Готланда и предков лангобардов. Подобным образом мигрировали отнюдь не все восточноевропейские аланы, а их часть. Точно так же, как не все готы ушли на запад, спасаясь от гуннов. Какие-то готы оставались на прежних местах, и их «королевства» существовали в Северном Причерноморье несколько десятилетий под властью гуннов и завершили существование только в сер. V в. н.э. (Александров 2011: 225). Другая часть готов осталась в Крыму, основав своё государство Дори, о котором упоминал ещё Прокопий Кесарийский (De Aedif. VII, 13).
«Можно подвести итог: разработка галиндско-го-лядской тематики в научном творчестве В. Н. Топорова в целом неудачна. В ней упущена предыстория вопроса, проигнорированы альтернативные мнения, а самое главное - отсутствуют какие-либо новые для того времени исторические, археологические и лингвистические обоснования столь ответственных выводов» (Лухтанас, Поляков 2019:119-120).
На самом деле, сами Авторы не допускают альтернативных версий, замалчивая неугодные аргументы оппонентов (к примеру, целый ряд параллелей между названиями в Верхнем Поочье/Верхнем Поднепровье и Прусской Галиндии (Топоров 2006: 22-23), игнорируя бесспорно балтскую этимологию антропонима Galindo/ Galindus или как бы «не замечая» археологические примеры из монографии Щукина (речь об этом пойдёт ниже). Как уже было сказано, Авторы толкуют всё из принципа «лишь бы не балтийское», выбирая там, где им выгодно, древнеевропейскую, фракийскую, славянскую, германскую, арабскую (!) этимологии, решительно отвергая ту, что предлагал Топоров, исходя исключительно из собственных антипатий.
Нельзя не обратить внимания и на очередную ма-нипулятивную попытку Авторов навязать свою точку зрения, попросту измыслив за Топорова причину, по которой он в дальнейшем «отошёл» от тематики миграций галиндов (что, конечно же, не так). Авторы плохо знакомы с интеллектуальным наследием В.Н. Топорова и говорят неправду, т.к. Топоров никуда не «отходил», а краткий синопсис его «галиндской гипотезы» изложен, к примеру, в одной из последних его работ, вышедшей посмертно - главе «Балтийские языки» труда «Языки мира» (Топоров 2006: 21-23). Особо отмечу, что Авторы в очередной раз поступили очень непорядочно, выдав свои мысли за действительность и приписав Топорову некое «сомнение» насчёт правильности его «галиндской гипотезы», о котором он никогда и нигде не писал. Судите сами: «В дальнейшем ученый отошел от этой тематики. Он занялся подготовкой многотомного словаря прусского языка, затем переключился на написание объемных литературоведческих монографий. Можно только гадать: почувствовал ли В. Н. Топоров, что галиндская тематика себя исчерпала, или усомнился в аргументированности своих миграционных гипотез» (Лухтанас, Поляков 2019: 119). Эти же авторы поступают некрасиво, назвав научные открытия доктора исторических наук В.И. Кулакова «открытиями» в кавычках (Лухтанас, Поляков 2019: 120). В то же время Лухтанас и Поляков весьма оскорбительно высказываются о других исследователях, уважаемых и достойных учёных, которых Топоров якобы мог «ввести в заблуждение», как о каких-то юнцах, мало знакомых с наукой: «Они ввели в заблуждение целый ряд знатоков европейской археологии I тыс. н. э.» (Лухтанас, Поляков 2019: 119).
«М.Б. Щукин, не будучи лингвистом, отказывался судить о степени обоснованности гипотез В.Н. Топорова. Отмечая отсутствие сведений о галиндах в письменных источниках, он осторожно допускал возможность их участия в событиях Великого переселения народов» (Лухтанас, Поляков 2019:119).
Авторы здесь лукавят, как бы «забывая» уточнить, что такой выдающийся исследователь варварских древностей Европы, как М.Б. Щукин, как раз не сомневался в соотнесении упоминаемых Иорданом «гольте-скифов» и «колдов» с подмосковной голядью. Щукин не просто соотносил иордановых Со1СаБ и воШпеБкуПпа с голядью Верхнего Поочья (Щукин 2005: 209), но и вслед за Д.А. Мачинским и Г.С. Лебедевым, сопоставил список народов Иордана с заселённостью балто-волжского пути, которым владели готы, тем самым признавая реальность указаний древнего автора (Щукин 2005: 209210). По всей вероятности, Щукина Авторы читали либо очень плохо, либо умышленно умолчали о том, что Марк Борисович не просто был сторонником переселений галиндов-голяди, но и находил этому серьёзные свидетельства. Так, он упоминал о миграциях галиндов и подтверждал их археологическими доказательствами связей готской части Крыма и восточно-балтийских территорий (Щукин 2005: 432-434). Этот же автор отмечал, что участие галиндов в событиях Великого переселения народов «вполне возможно» и «ничего невероятного в этом бы не было» (Щукин 2005: 418). По всей вероятности, в список «не специалистов в лингвистике», которых когда-то «обманул» Топоров, нужно ввести и авторитетнейшего европейского медиевиста и исследователя готской истории Хервига Вольфрама, который также упоминает в Тулузском королевстве вестготов «более дюжины балтских галиндов» (Вольфрам 2003: 337). Он же отмечает участие галиндов в этногенезе вестготов (Вольфрам 2003: 20).
При рассмотрении проблематики голяди Поочья, Авторы просто отрицают наличие на Протве этого «племени». Походы против голяди Авторы помещают на территорию далёкой Прусской Галиндии (территория современной северо-восточной Польши), скрытой от территории Руси реками, озёрами, болотами и густыми лесами.
Так, Авторы не просто связывают поход русских на голядь 1058 г. с Прибалтийской Галиндией, но и приписывают русской дружине уничтожение галиндских поселений в Мазурии: «...в середине XI в. галиндские поселения в районе озера Салент подверглись разрушению и более не восстанавливались. В слое пожара обнаружены "варяжские" наконечники стрел. Авторы склонны связывать эти события с военной активностью киевских князей и именно в них усматривать анонимных христиан Петра Дусбургского,уничтоживших галиндов» (Лухтанас, Поляков 2019: 120-121).
На самом деле из того факта, что несколько русских князей воевали в разное время с ятвягами вовсе не следует, что и упоминаемая много лет спустя голядь - это их соседи, население Прусской Галиндии. Конечно, из имеющихся скудных данных летописи мы не можем говорить со стопроцентной уверенностью против каких именно галиндов воевал Изяслав (прибалтийских или верхнеокских, голяди). Однако, по контексту понятно, что речь шла скорее о походе против той голяди, которая упоминается в летописи позднее (в 1147 г., на Протве). Сам князь Изяслав был скован внутренними делами Руси и не известно о его походах против западных балтов (они оторваны от походов на ятвягов (974, 983, 1038 гг. и др.) и Литву (в 1040, 1044 гг. и др.). Т.е. Изяс-лаву пришлось ждать много лет после «рати» на ятвягов, прежде чем вторгнуться в Прибалтику, что выглядит весьма странно. И хотя в 1060 году Изяслав Ярославич совершил поход и подчинил себе прибалтийско-финское «племя» сосолов (сакаласцев), возложив на них дань в 2000 гривен, логически более обоснован поход против чудского племени, проживавшего на западном берегу озера Выртсъярв (современная эстонская провинция Сакала), нежели военная экспедиция в далёкую Прусскую Галиндию. Озеро Выртсъярв находится в 115 км от Изборска, тогда как далёкая Галиндия - в полты-сяче километров. К тому же, в Прусскую Галиндию нельзя было добраться по рекам - требовалось выходить на сушу и катить ладьи волоком. Однако, в Выртсъярв можно было добраться на ладьях по связывающей с Чудским озером реке Омовже (ещё в нач. XVIII столетия по ней ходили русские карбасы). Но самое главное, земля прусских галиндов была отделена от восточнославянских территорий областями расселения летописной литвы и ятвягов. Однако войн с ними около 1058 г. ни одна летопись не упоминает.
Что касается «варяжских» стрел (оставим за скобками обширную дискуссию по этнической принадлежности варягов), не понятно, почему стрелы скандинавов обязательно нужно связывать с походами русских князей? Почему норманны сами не могли напасть на обитателей той местности с севера? Зачем нужно было делать крюк и нападать с востока, либо юго-востока? Эпоха военных походов викингов закончилась во втор. пол. XI столетия. Последний набег на Англию произошёл в 1085 г. Нашествие викингов в Балтийском регионе датированы IX-XI вв. (Краткая история 2015: 7). Т.е. формально сер. XI в. может относиться к поздним набегам скандинавских викингов на окрестные земли. Почему же обязательно нужно приписать «варяжские» стрелы русской дружине?
Непонятно, как Авторы углядели в анонимных христиан Петра из Дусбурга (Petr Dusb. III, 4) «варягов» (т.е., по их мнению, скандинавов), служивших киевским князьям. Ведь ещё В. Кентшинский показал, что в тексте Дусбургского речь идёт исключительно о суровом поражении, понесённом галиндами от поляков. Под словами «Cristiani, vicinior Christianorum terra», как показал Кентшинский, «невозможно подразумевать никого иного, кроме поляков» (Петр из Дусбурга 1997: 275, примеч. 5). Другой польский исследователь - Г. Ловмянский датировал это сообщение об истреблении периодом между сер. XI - перв. третью XIII вв. и склонялся к тому, что анонимные христиане - это воинство Болеслава Кривоустого (1102-1138), занимавшегося покорением Поморья и смотревшего в сторону Пруссии (towmianski 1931: 50).
Далее Авторы упрекают другого известного историка - В.В. Седова в «забывчивости» на том основании, что он считал «литву на Поротве» потомками голяди, но якобы не учитывал, что «в одной лишь Новгородской I летописи упомянуты походы Литвы на Шелонь (1217г.), Торопец (1223 г.), Торжок (1225 г.), Любну (1229г.), Русу и Клин (1234 г.), Торжок и Бежицу (1245 г.) и др. (ПСРЛ 2004. Т. 43:83,85-87,89-90, 94-95). Вне контекста р. Протвы никто не связывает эти походы с племенем голядь. Слово "'Литва" в Ипатьевской летописи упоминается 73 раза, в Лаврентьевской летописи - 25 раз, в Западнорусских летописях - 252 раза!» (Лухтанас, Поляков 2019: 121).
Не секрет, что под «литвой» на Руси ХМ-Х^ вв. зачастую подразумевали просто неславянские народы лесной зоны Восточной Европы (Топоров 2010а). В народной памяти «литвой» именовался какой-то чуждый и в то же время чудной этнос. На вероятность наименования литвы чудью, как чужого и в то же время чудного народа, чудаков, странных людей указывал и Топоров (Топоров 2010а: 168-170). Саму голядь на Протве я считаю «балтославянским» этносом, который, однако, показался летописцу «чуждым», почему и был записан в «литву». Тождество (в некоторых случаях) летописной «литвы» и чуди можно проиллюстрировать следующим примером: имеется упоминание Генриха Латвийского о набеге в 1212/13 г. на Псков войска эст-ского (чудского) вождя Лембиту и эстов, жителей Сака-лы и Вильянди (СИгоп. Ну. XV, 10). А в Новгородской I летописи этот поход описан уже как набег «литвы безбожной» (ПСРЛ, 3: 32). Т.е. «литва» здесь явное обозначение прибалтийских финнов, которых, как правило, на Руси именовали чудью.
Этой чуждой и чудной «литве» в народе нередко приписывали разрушение христианских святынь. Ср.: «И вот когда литва проходила, она, как тут проходила, и эту церкву, уж они эти кресты все снимали» (дер. Горницы, Мошенский р-н Новг. области) (Топоров 2010а: 174). Всё это может служить свидетельством паганизма «литвы». Подавляющее большинство собственно литовцев оставалось язычниками вплоть до последней четверти XIV в., а кое-где по окраинам - аж до второй трети XV-го. Долго сохраняли языческие верования и соседние балтские и прибалтийско-финские народы.
В Лаврентьевской летописи упоминается загадочная «литва на Поротве»: «Тое же з зимы оубьенъ бысть Михаило Ярославичь отъ поганъ1 Литвы» (ПСРЛ. 1:471). Ср. в Тверской летописи: «Тоя же зыми бишася князи Русти съ Литвою, и одолъша князи Руст'1е. Тогда уб'1енъ бысть князь Михайло Ярославичь, внукъ Всеволожь, Московшй, отъ Литвы на р/ъц/ъ Поротве, братъ князю Александру Невьскому» (ПСРЛ. XV: 395).
Обычно эту «литву на Поротве» принято считать пришедшей из Прибалтики и продвинувшейся до Протвы, где её и настиг князь Михаил Хоробрит. Т.е. эта самая река становится просто случайным свидетелем сражения литовцев и русских. Однако, имея информацию о проживании балтов в Верхнем Поднепровье/ Верхнем Поочье и то, что «литвой» именовали неславянские народности, соседствовавшие со славянами, вполне естественно допустить, что упоминание «литвы на Поротве» относится к какому-то неславянскому населению Поочья. Соотносить это сражение с набегами прибалтийской литвы стали значительно позднее, когда семантический смысл термина «литва» претерпел некоторые изменения. После упоминания о поражении Михаила Хоробрита в Лаврентьевской летописи есть строка, что в ту же зиму «оу Зупцева победиша Литву Су-ждальскыи князь» (ПСРЛ. I: 472). В более поздних летописях литва, разбитая у Зубцева при устье Вазузы была соотнесена с той самой «литвой» на Поротве, которая нанесла поражение Михаилу Хоробриту (ПСРЛ. V: 236, п. 5.7; ПСРЛ XVа: 31 и др.). Причина этого смешения понятна - в представлении русских (былинный эпос) «литва» хотя и характеризуется как сила агрессивная, но всегда терпит военное поражение или неудачу (Топоров 2010а: 175). Поэтому чуждая, поганая «литва», к тому же убившая князя, не должна была остаться в победителях и «безнаказанной».
На то, что «литва на Поротве» как-то связана с голядью указано уже давно (Седов 2000: 75; Куковенко 2012) Предков этой голяди славянское население именовали «прыски», что нашло отражение в топонимике Козельского микрорегиона. Здесь уместно привести гидронимы левобережья Оки, как, к примеру, Литвин, Литовка (Лаучюте 2004: 73).
В нашем случае, под «литвой» русские летописцы иной раз понимали отличные от прочих восточных славян, вероятно, языческую или полуязыческую славянизированную «балтославскую» народность, потомков мощинцев (ср. упоминавшийся выше акцент на разрушении «поганой литвой» христианских святынь).
Вероятно, именно с голядью напрямую или с их ближайшими балтоязычными (или «балтославяноязычны-ми») соседями можно связать некоторые упоминания «литвы» в раннемосковской истории XIV столетия. Расположенные к юго-западу от Москвы так называемые «верховские княжества» XIII-XV вв. как бы выламываются из истории Северо-Восточной Руси своей непохожестью и симпатиями к Литовскому государству, что также говорит о многом. Очевидно, что значительный процент местного населения как раз и состоял из той самой «литвы». Вряд ли виной всему может быть только подселение пришлого населения. Изначально тут жило чуждое, непохожее население. В связи с этим не кажется каким-то невероятным вывод В.В. Седова, что регион летописной голяди оставался недоступным для славянской колонизации до XV столетия (Седов 2000: 82).
В.Н. Топоров обращал внимание на некую схожесть предания о том, что литва упала с неба в виде камня (или уже на земле была превращена в камни) и фольклорный мотив о перебрасывании камнями двух братьев Голяд, которые этим и убили себя (Топоров 2010а: 169). Более того, литва стала соотносится с диалект. 'сильный дождь' (дождь из камней, связанный с литвой и перебрасывание камней (= «дождь»?)), который убил братьев Голяд. А мотив перебрасывания камней или топора известен в литовских, латышских и белорусских преданиях о богатырях, на что уже было указание в нашей работе. Можно говорить о том, что народная память как бы уловила родство первых и вторых.
Таким образом, приведённый пример Авторов с перечислением походов на Русь в XIII столетии не может быть принят. Хотя бы потому, что далеко не все набеги «литвы» были осуществлены прибалтийскими литовцами. Ещё несколько десятилетий назад В.Н. Топоров обращал внимание на то, что отнюдь не все из отмеченных летописью походов XIII в. могут относиться к той самой прибалтийской литве (Топоров 1972: 270). Часть из них могла совершить верхнеокская «литва», т.е. местное неславянское население (Тарасов 2017: 114). Разумеется, В.В. Седов, который был знаком с материалом Топорова от 1972 года, de facto разделяя его позицию, поэтому упрёк Авторов («ученый как бы забывает») не может быть принят всерьёз. К тому же, ещё в ранних своих работах Седов указывал, что экзоэтноним «литва» в Средневековой Руси недифференцированно распространялся и на другие восточнобалтские «племена» Верхнеднепровского правобережья, не подвергшиеся к тому моменту полной ассимиляции (Седов 1970: 25).
«Следует отметить, что народ голядь не упоминается в летописи ни в перечне славянских племен, ни в списке иных племен, населявших Русь или плативших дань» (Лухтанас, Поляков 2019:122).
В списке «племён», населяющих Русь, голяди действительно нет. Однако, упоминание голяди выглядело бы весьма странным, т.к. в состав восточнославянских княжеств её территория вошла довольно поздно. К примеру, как уже говорилось, Седов указывал на то, что летописный регион голяди на Протве был недоступен для славянской колонизации аж до XV в. (Седов 2000: 82). К тому же, голядь проживала на удалённом от основных речных торговых путей (Волховско-Дне-провскому/«Из Варяг в Греки», Волго-Балтийскому, Двинско-Днепровскому) локусе, поэтому отсутствие интереса к ним до конца 50-х гг. XI в. выглядит вполне логичным.
Впрочем, то же этнографическое введение Повести временных лет не упоминает и прибалтийских галиндов, реально существовавших в древнерусское время. Не знает оно ятвягов - очень сильное «племя», которое неоднократно воевало с русскими князьями. С ятвяга-ми, в отличие от «глухого угла» Протвы, русь имела немало военных столкновений. Ятвяги непосредственно граничили с восточнославянским «племенем» дреговичей.
Не упоминаются во введении Повести временных лет такие прибалтийско-финские этносы, как коре-ла и водь. Хотя их влияние на древнерусскую историю было заметно более ощутимым, нежели галиндов, проживавших на отдалённой Протве (остатков древних мо-щинцев). Не знает перечень народов недатированной части Повести временных лет и загадочной деремелы Слова о полку Игореве, проживавшей, видимо, где-то в верховьях Западной Двины (Тарасов 2017: 112). Упомянутая выше корела известна в русском летописании только с 1143 г. (!), «лопь» (лопари), с 1252 г., бесермяне - с 1319 г., а зыряне - только с 1581 г. (Токарев 2015: 14).
Более того, летописец совершенно не говорит о некоторых восточнославянских «племенах». К примеру, он обходит вниманием верхнедонских славян,
носителей боршевских древностей VIII-X вв., которые ещё существовали на момент создания Древнерусского государства (Седов 1982: 141, 142; Седов 1999: 80). Не упоминает летопись и особого славянского «племени», проживавшего во втор. пол. I тыс. н.э. в районе Владимиро-Суздальской земли (Седов 1982: 185). Как видим, молчание начальной части Повести временных лет о голяди вовсе не является аргументом в пользу того, что никакой голяди в Верхнем По-очье не существовало.
Давайте теперь рассмотрим данные «языка земли» - топонимики и прежде всего такого важного её раздела, как гидронимика. Ещё в начале XX в. выдающийся русский славист А.И. Соболевский указывал, что на территории части Московской, Калужской и Тверской губерний в домонгольское время проживало какое-то балтское население («литва») (Соболевский 1912; Седов 1971: 100). В пользу этого он приводил определённые доводы. В последующее время по мере накопления материала наука не только убедилась в правоте Соболевского, но и расширила ареал древнего обитания балтов (либо какого-то «балтоидного» населения, бал-топраславян). На сегодня уже установлено, что Протва (по берегам которой в XI-XII вв. фиксируются галинды, а в XIII в. отмечена некая «литва»), а также соседние реки бассейна Оки, имеют балтские имена. Притом, многие из них имеют явные параллели в Прибалтике (в Прусской Галиндии) (Топоров 2010: 70). Ср., к примеру: 1) Протва (< балт. *Prat-uva, *Prat-(a)va); 2) Нара (ср. Nár-upé в Прибалтике); 3) Жиздра (ср. балт. Zyzdrój, Sixdro, Sidra, Sidranka, Siderko и оз. Ziezdras); 4) Ока (балт. Akicz, Akur, лит. Akis, Akys, латыш. Aca, Ace). Балтское происхождение обосновано и у следующих рек: Москва, Угра, Упа, Гор(ь)ня, Проня и др. (Седов 1971: 107; Топоров 1972; Топоров 1988: 157; Кулаков 2002: 25). Объясняются из балтских языков и названия притоков Протвы - Кар-женка, Мжут, Репенка, Руть, Мемеиха, Исма (Топоров 1972: 250-251).
Оппоненты могут возразить, что перед нами гидронимы древнего балтского населения и к голяди они не имеют никакого отношения. Однако, передача подобных балтских (балтопраславянских?) названий славянским колонистам подразумевает наличие весьма значительного автохтонного населения (говоря простыми словами, должны быть те, кто передавал), притом на довольно широком локусе. В указанную территорию входит весь бассейн верхней Оки и прилегающие земли. Подобное население должно было существовать, как минимум, в VIII столетии, т.к. переселение вятичей в Поочье началось никак не раньше VIII в. (Седов 1982: 144-149; Седов 2000: 76). Однако, предположить, что это, отличное от пришлых славян, население было ассимилировано в том же столетии нельзя, т.к. источники упоминают в XI - XIII вв. в этих краях голядь (галиндов) и «литву», а сам летописный контекст подразумевает их автохтонность на данной территории.
На свидетельства лингвистики в пользу наличия где-то в Подесенье и прилегающих областях в первых веках новой эры балтского населения (в том числе в этнониме которых улавливается корень golth-) указывал Д.А. Мачинский (Мачинский 2018: 489-490). В понятие «прилегающие области» идеально вписывается Верхнее Поочье.
Имеются ли какие-то следы существования голяди где-то в Московской и Калужской областях, кроме данных «языка земли» и археологии (подробнее об археологии голяди: Седов 2000; Кулаков 2002)?
Ономастика. Личное имя Кучко, которое носил боярин, владевший деревнями и сёлами по Москве-реке, вероятно, имеет балтское (либо «балтославянское») происхождение. Ср. древнепрусские антропонимы из работы Рейнгольда Траутмана (Trautmann 1974): Kuseke (1422), Cusisz (1357), Kusith (1437), Kuse (1489), Kusse (1381), Quesige (1289), Quesse, Quetke (1306). Топоров упоминает также: прус. личное имя Kutcze, лит. Kucaitis и обширный пласт топонимики (прус. Kuke, Kukayn, лит. Kukis, Kukys, лтш. Kuki, Kukuti, курш. Kucken, Kucks и др.) (Топоров 1972: 275).
Антропология. Район расселения голяди попадает в ареал распространения так называемого «второго антропологического типа» восточных славян, который характеризуется средним или узким лицом и до-лихо-субмезокранией. Сравнительное сопоставление краниометрии славян днепровского левобережья и населения II - IV вв., известного по черняховским могильникам, обнаруживает их явную близость (Седов 1982: 8). Зафиксировано, что на черняховскую эпоху пришёлся «мощный приток славянского населения» на верхнюю Оку, в результате чего местные балты были ассимилированы (Седов 1994: 308). По всей вероятности, при сложении этого типа сыграли свою роль не только миграции славян, но и переселения позднезарубинецкого населения, в том числе и того, которое играло важную роль в сложении мощинской культуры.
Выдающийся отечественный антрополог В.В. Бунак отмечал, что в антропологическом типе населения верхней Оки (весьма обособленного) «преобладают признаки древнего восточноевропейского типа, видоизменённые воздействием понтийских и неопонтийских элементов» (Бунак 1965: 268). Что это был за народ Бунак не указывал, однако, из контекста следует, что он говорил явно не на славянском и не на финском языке.
На то, что балты занимали большую территорию в верховьях Днепра и Оки указывала и антрополог Т.И. Алексеева. Она же подчёркивала, что антропологическое сходство некоторых групп восточных славян с балтами «подтверждается различными системами антропологических признаков - соматологией, дерматоглификой и одонтологией» (Алексеева 2002: 311). Алексеева также отмечала, что автохтонное население Волго-Окского междуречья, подвергшееся позднее славянской колонизации, «передало свои черты» пришельцам, ставшим впоследствии «основой русского народа» (Алексеева 2002: 313). В западной части этого междуречья как раз и располагалась голядь.
Помимо этого, Т.И. Алексеева указывала на близость к славянам этноса мощинской культуры (Алексеева 2002: 155). Таким образом, мы видим именно смешанное, «балтославянское», население, которое, видимо, носило наименование людъ голядъ (подробнее об этом эндоэтнониме - ниже).
Генетика. Похожие выводы имеются и у генетиков. На составленной карте центра и юга Европейской части РФ население, живущее на территории Смоленщины, севера Брянской, юга Тверской и западе Московской областей несколько отличается от соседних восточных славян (белорусов и русских (великороссов)). Здесь мы можем наблюдать наличие какого-то иноэтнично-го, чуждого, возможно, реликтового (праславянского?) компонента, который как бы «выламывается» из общеславянской картины. Наличие такого населения на современных картах указывают на позднее время их окончательной ассимиляции. То, что перед нами не финское население, а именно балты (либо «балтославяне»), уверенно говорит местная гидронимия. Видимо, имело место смешение автохтонного населения Среднерусской равнины со славянскими колонистами (Балановские 2007: 53).
Лингвистика. Согласно данным лингвистики, в русских говорах Подмосковья, Смоленской и Калужской областей имеются следы балтизмов (Топоров 2010: 61). Местные среднерусские говоры (территория Подмосковья) усвоили не только целый ряд балтских слов, но и основные модели словообразования экспрессивных лексем (Топоров 1972: 278). Проиллюстрировать эти утверждения можно рядом примеров. Ср. др.-прус. БкогСеИй 'пахать' в виде термина скородить 'боронить', 'рыхлить почву' в Козельском микрорегионе Калужской области (Кулаков 2002: 29). В смоленском диалекте известно слово лаума 'ведьма' (восходит к балт. языкам, ср. лит. Ьаите, имя жены Громовержца) (Топоров 2010: 90). В смоленском и курском говорах дрягва 'болото, зыбун, трясина'. и дрегва, дрягва соответственно обозначают болото, зыбун, трясину (Даль 1880: 509).Ср. лит. С^пав, лтш. Сг^пб, Сг^пб 'влажный', Сипите 'влажность', Сгё^ПБ 'влажный, мокрый'. Всё это свидетельствует в пользу того, что верхнеокские «балтоиды» (или «балтославяне») были ассимилированы восточным славянством. Как и восточные славяне они являются физическими предками русского населения западной части Великороссии (европейская часть центральной РФ).
«Напрашивается логический вывод: а не имел ли летописец здесь в виду "люди голядь" в значении людей зависимых, малоимущих? В дальнейшем этот термин трансформировался в 'бедняка, нищего, бедности, нищеты' - ср. голяда, голядка, голендуха, голендай (оборванец'), голыдьба, голотьба» (Лухтанас, Поляков 2019: С.122).
Здесь у Авторов начинает нарушаться логика: получается, что под 1058 г. летописец, упоминая голядь, имеет в виду прусских галиндов (см. выше выводы Авторов: Лухтанас, Поляков 2019: 120-121), но под 1147 г., когда присовокупить прусских галиндов никак не получается (ибо есть чёткая географическая привязка — Протва, да и путь Святослава Ольговича довольно хорошо реконструируется по летописи), Авторы как заправские шулеры достают из рукава карту с давней попыткой истолкования голяди через русские диалектные слова, заявив, что слово голядь внезапно стало обозначать уже 'люди зависимые, малоимущие'. Чудесная трансформация летописного слова! Когда летописец упоминает голядь в первый раз (1058), то пишет о прибалтийских галиндах. Но внося в летопись название голядь ещё раз, он непременно имеет в виду некую голытьбу, голь, бедняков!
Что же пишет известный собиратель диалектизмов — В.И. Даль относительно слова голытьба? Две самые близки формы — голяда и голядка на деле оказываются, как пишет Даль, лишь костромскими диалектизмами, а гольтье - пермским обозначением неизрубленных дров (Даль 1880: 380, 383). Таким образом, во-первых, Авторам нужно доказать, что перед нами не костромские или пермские местечковые слова, распространённые в нескольких сотнях вёрст от ареала, где зафиксирована историческая голядь, но смоленско-калужские, а во-вторых показать, что данные диалектизмы, зафиксированные только в XIX в., использовались на Смоленщине или в Подмосковье за 700-800 лет до этого. Словарь русского языка X! - XV!! вв. не знает лексем голяда (голядка), голендуха, голендай. Всё, что хоть отдалённо напоминает приведённые Авторами диалектизмы, не подходит: голодня (от голод) 'голод', голодяй 'помещение для арестованных', голудба 'голытьба', голецъ (вид рыбы), голица 'кожаная рукавица', голкъ 'гром, грохот' (СРЯ 1977). Ничего похожего на голядь, голяда, голядка, голяга в русском языке XI-XVII вв. не было. Следовательно, Авторам следует обосновать использование в древнерусском языке домонгольской эпохи термина голяга/голяда/голядка в значении 'бедняк, нищий', а также его приоритетность перед названием голядь. Впрочем ещё М. Фасмер показал, что версия, будто бы летописная голядь - это «военнопленные из Пруссии» (как полагали в своё время Брюкнер и Геруллис) является несостоятельной (Фасмер 1986: 434). Русское диалектное голяда 'нищий' происходит как раз от этнонима голядь и под влиянием рус. голый (Кашкаров 1901: 13; Фасмер 1986: 434). Факт же изменения этнонима голядь в пользу диалектизмов (голецъ, голица) зафиксирован в поздних русских летописях, ср. «градъ Голеди» в Никоновской летописи (ПСРЛ. IX: 172), «люди Голед» в Холмогорской летописи (ПСРЛ. XXXIII: 43) и др., а также «горяд» в Погодинском списке (1620-е гг.) Ипатьевской летописи (ПСРЛ II: 151, п. 21). Ранние списки летописей фиксируют именно вариант Голлдь/Голядь, т.е. восточнославянский вариант балтского этнонима ваПпСа^ что обосновано лингвистически (Фасмер 1986: 434).
Авторы воспользовались старой попыткой истолкования имени древнего народа при помощи народной этимологии, в стиле историописателей XVII - XVIII вв., а ля «гунны - те, кто гундит», «готы - те, кто готовит» и т.д. Ср.,к примеру, у Татищева в характерном для перв. пол. XVIII в. духе: тектосаги - это толстогады, будины от бодения, дудины от дудения, сабоки «от множества собак», закхи - это женихи и т.д. (Татищев 1769: 444, 466).
Что касается «галиндских» названий, то в некоторых случаях о позднем семантическом переосмыслении под влиянием рус. голод, голодный, однако «связь большинства гидронимов с названием этнонима голядь кажется бесспорной» (Лаучюте 2004: 71). Следовательно речь может идти исключительно о том, что название чуждого местному уху этноса постепенно было переосмыслено как связанное с голодом или голью, голым местом, но никак не наоборот. Точно так же поздние русские летописцы заменяли незнакомое норци на «инородцы», мурому на «мораву», а севери приписывали новый семантический смысл «северяне», т.е. 'те, кто живёт на севере'. По такой же схеме чуждый этноним голядь (< galiñdai) из древней летописи позднее был переосмыслен под влиянием слов с корневой основой голод-. Что касается выходцев из Пруссии, которых якобы захватывали русские князья и переселяли в Поочье, то нет указаний о подобных походах.
Также мы не имеем никаких археологических свидетельств, которые фиксировали бы в Поочье сер. Х1в. резкую смену населения и прилив новых людских масс. Местная топонимика выводится из балтского (может быть, раннебалтославянянского языка?), что опять же говорит в пользу давнего проживания на этой территории местного балтского (или «балтославянского») населения, которое должно было контактировать с пришлыми славянами (факт передачи неславянской гидрони-мии). Да и летописная голядь помещается аккурат в тот ареал, что отводят мощинской культуре современные археологи, а исследователи текста Иордана про «arctoi gentes» - загадочным «гольтескифам». Все эти данные позволяют прийти только к одному-единственному выводу о том, что летописная голядь - это потомки иорда-новых «гольтескифов» (мощинцев).
«Сообщение 1147 г. о голяди на Протве позволяет засомневаться в том, что голядь в данном случае является этнонимом. Проанализировав контекст слова "люди" в Ипатьевской, Лаврентьевской и Западнорусских летописях, мы нигде не обнаружили его употребления с каким-либо этнонимом. В редких случаях с этим словом употребляются прилагательные принадлежности, ср. в Ипатьевской летописи: "людии Русское земли" (945г.), "люди Татарьскы" (1257 г.), "людие Миндогови"(1258г.)...» (Лухтанас, Поляков 2019:121). «То, что упомянутая голядь не есть этноним, подтверждают разночтения в списках летописей. Переписчики, не понимая слова голядь, в меру своего разумения представили всевозможные версии: "възя Людиголядь, верхъ Поротвы" (Воскресенская), "взя Людиголядь въверхъ Поротвы"(Типографская), "възя Люди, Голядъ" (Тверская), "взя градъ Голеди" (Никоновская), "взя Людголядь"(Ермолинская)» (Лухтанас, Поляков 2019:122).
Действительно, Ипатьевская летопись под 6655 (1147) г. упоминает некую группу населения, которая именуется «люди Голлдь» (ПСРЛ. II: 339). Это сочетание разнится в летописях: «Люди, Голядъ и прочая волости», «люди Голядъ», «людъ Голядь», «Людголядь», «Людиголядь», «люди Голед» и др. Однако, сочетание людъ Голядь не должно вызывать никакого удивления: голядь принадлежала к тому «балтославянскому» миру, к которому относился и кривичский субстрат (который летописец не смог отнести ни к одному из известных ему «миров» славянскому, балто- и финноугорскому («иные языци») и др.). Неудивительно, что именовали себя представители народности голядь попросту люди (в значении 'люди, народ', 'подданные', 'свободное население страны, княжества, города' (СРЯ 1981: 341)), как и кривичи (о том, что эндоэтноним кривичей - это люди см.: Янин 2011). Ср. также самоназвание таких славянских этносов, как лужицкие сербы - Serbski Lud (Се-миряга 1955: 3) или ильменские словене - новгородстии людие (НПЛсм 1950: 106). Впрочем, иногда встречались и варианты употребления слова «люди» вместе с этнонимом, ср. люди черкасы в некоторых источниках (СРЯ 1981: 342) (без «прилагательных принадлежностей», о которых говорят Авторы).
Людъ Голядъ русской летописи летописи имеет аналогии и в балтских языках: лтш. laudis 'люди', лит. liaudis '(простой) народ', др.-прус. ludis 'хозяин' (а также лит. ИС Liaudbaras 'народ бранящий', Liaudgintas и др.); ср. также ст.-слав. ljud^'e 'люди', рус. люд, люди, польск. lud. Более того, сейчас становится известно, что бал-ты, скорее всего, именовали себя попросту liaudis, т.е. людьми, народом (Валянтас 2004: 213).
Далее Авторы подчёркивают, что голядь В.В. Седов и Э. Йовайша «безоговорочно связывают с мощинской культурой», после чего объявляют мощинцев славянами, ссылаясь при этом на труд 1959 г. (!).
«Выделение хронологических горизонтов мощинской культуры показывает, что, возникнув в середине - второй половине III в. н.э., она исчезает в конце IV-V в. Лишь отдельные ее памятники, расположенные на малых притоках р. Оки, доживают до VI-VII вв. Исчезновение мощинской культуры отделяет от летописного упоминания людей Голяди полтысячелетия» (Лухтанас, Поляков 2019:123).
Для начала следует указать на явную ошибку Авторов в передаче чужой позиции. В.В. Седов не утверждал, что летописная голядь XI-XII вв. - это носители классической мощинской культуры, и общепринятую датировку существования этой культуры он никогда не отвергал. Археолог считал окскую голядь потомками мощинского населения. Голядь XII столетия у Седова - это «остатки» мощинцев (Седов 1982: 144; 1994: 308). Вместе с тем и он и другие авторы отмечали, что потомками мощинцев была не только летописная голядь, но и вятичи (Седов 1999: 81). Сам Седов уверенно связывает пласты топо- и гидронимики с корнем «голяд-» с ареалом мощинской культуры (Седов 1994: 308). В.Н. Топоров указывал на то, что в Подмосковье и смежных западных регионах России имеется обилие названий с этим же корнем. В их числе - многочисленные названия типа Голятино, Галятино, Голяжье, Голожье, Голожин, Глед-ково и т.п. Ср. также хорошо сохранившиеся отэтнони-мические названия типа: Голяди, деревня в Дмитровском уезде (о ней в грамоте 1474-1478 гг.: «А отвод тои земле... от Голдцькие земли по межю...»); Голяди, деревня в Клинском уезде; Голяди, речка и урочище около Николаевского Угрешского монастыря под Москвой (юг совр. Москвы); Голядь, Голядинка, Голядянка, Голе-динья, речки в бассейне Оки и - уже - в. Москвы. и т.д. (Топоров 2010: 70-71). В.И. Кулаков приводит аналогии между топонимикой юго-восточной Балтии и Козельского уезда Калужской области (к примеру, прус. посёлок Klicken (от лит. klykis 'освящать', 'приносить жертву') и козельск. Клюкса, Ardappen (от лит. ardati 'разрушать', 'разбирать') и Арденка, Popellen (< др.-прус. po и pelky 'болото') и Попелёво, Luben (< др.-прус. lubbo 'доска') и Лубны. Также им указано на наличие в Козельском микрорегионе топонима Прыски, который восходит к славянскому обозначению западнопрусского населения, характерного лишь для VI—VII вв. (Кулаков 2002: 28-29). На то, что в правобережье Оки отмечены гидронимы, содержащие основу prùs-, но с закономерным изменением *й в рус. ы (Прыс/Прыся, Прысинской ~ гидроним Prusina в Гданском Поморье в средневековых документах) указывают и прибалтийские коллеги (Лаучюте 2004: 72). На топоним Прусы в бывших Коломенском и Московском уездах Московской губернии обращал внимание В.Н. Топоров (Топоров 2010: 71).
Ничем, кроме «галиндского» следа, объяснить такие «гнёзда» скоплений названий с корнем Голяд-/Голед- (и примыкающие к ним топонимов Прус-/Прыс-) просто нельзя. Ведь нигде в мире более не фиксируются подобных скоплений названий. Вывод, который напрашивается сам собой, очевиден: славянские колонисты давали такое имя местности по названию предыдущего населения (модели: 'галиндская (деревня)', 'голядское (голяжье) село', '(река, на которой живёт) голядь' и др.). В качестве сравнения можно привести топонимику, производную от племенного названия дулебы, которая в целом совпадает с ареалом керамики Лука-Райковецкой культуры (в рамки которой и помещают дулебов) (Седов 1982: 93). Современные населённые пункты с названием Мордви-ново, расположенные, в основном, в соседних с Мордовией регионах (деревня в Клепиковском районе и посёлок в Сасовском районе Рязанской области и др.), разумеется, восходят, как правило, к общему экзоэтнониму эрзи и мокши, а не к неким «мордам». Довольно далеко отстоящие от территории расселения мордвы деревни в Можайской районе Московской области и Бобынин-ском районе Калужской губернии можно связать с переселенцами из мордовского края в исконно великорусские области. Точно так же переселенцы из голядского локуса (уже осознававшие себя русью, т.е. русскими) распространили название по другим территориям. Названия вполне могли быть принесены населением на новые земли, как, к примеру, на территории Северо-Восточной Руси оказались древние топонимы Юга (Галич, Трубеж, Переяславль и др.). Точно так же, как на территорию Южной Руси были перенесены какие-то крымские топонимы (Корсунь на Роси, Тмутаракань в Подесенье, упомянутые в «Списке русских городов дальних и ближних» и др.). В связи с этим вызывает недоумение сообщение Авторов, что, дескать, «формы типа Голедянка, Голядь, Голядинка, Голяди и т. д.» иногда «встречаются и там, где никаких галиндов не было и быть не могло» (Лухтанас, Поляков 2019: 126). Основной пласт «голядских» названий встречается как раз в ареале распространения мощинской культуры и в смежных регионах. А о перенесении ряда топонимов мигрирующим населением в более позднее время уже сказано.
Итак, на основании существования мощного пласта «галиндской» топонимики можно заключить, что мо-щинское население именовалось голядью (на что указывает и идеальное соотнесение иордановых «голь-тескифов» с мощинским локусом), а ареал расселения голяди до славянской колонизации был куда более обширным.
Что касается сохранения мощинского населения на северных лесных окраинах прежнего ареала после гибели самой культуры в VII в., то это вполне допустимо. (Традиционно считается, что «верхняя» дата мощинской культуры - это середина VII в. (Воронцов 2014: 319, 323)). К примеру, далёкие потомки скифо-сарматских племён укрылись на окраинах древнего Pax Iranica -в горах Кавказа, Таджикистана и Афганистана (только здесь спасительными оказались не труднопроходимые леса, как в случае с мощинцами, а горы). Примечательно, что после серьёзного кризиса мощинской культуры в V столетии, более поздние памятники (вплоть до сер. VII в.) расположены на мелких притоках Оки в глубине лесной зоны и, по всей видимости, отсутствуют на более близких к границе лесостепи территориях (например, в бассейне Упы) (Воронцов 2014: 323). Т.е. мощин-ское население уходило на север и могло дольше всего сохраняться в лесной зоне, в том числе и на Протве. Одной из причин упомянутого кризиса мощинской культуры может считаться отток местного населения (golthe-, голяди) с готами и другими черняховскими народами на запад под ударами гуннов на рубеже IV-V вв.
В.В. Седов прямо говорит, что оставшиеся после гибели мощинской культуры в VII в. галинды не покинули мест своего обитания с началом славянской колонизации и проживали вместе с пришельцами (Седов 2000: 87). Считается, что именно от голяди радимичи и вятичи переняли обычай ношения шейных гривен, в целом не распространённый у восточных славян. К тому же, уверенным признаком балтского происхождения, по мнению Седова, являлись останки конских захоронений в местных курганах (Седов 2000: 78-79, 82).
Первое появление каких-то групп славян в ареале мощинской культуры можно связывать с более ранними, чем VIII столетие, временами и увязать с находками «степных» трёхлопастных черешковых наконечников стрел, которые находят в лесной зоне (в ареале мощин-ской культуры и далее на север).
Что касается демографии галиндов, то Авторы выдают совершенно ничем не подтверждённые выкладки по территории Литвы (Лухтанас, Поляков 2019: 123) (sic!), которые совершенно никоим образом не могут свидетельствовать «за» или «против» миграции населения богачёвской культуры Мазурского Поозёрья (практически полностью расположенного на территории современного Варминьско-Мазурского воеводства Польши). С таким же успехом при рассчёте населения Римской империи Авторы могли бы привести данные по Парфянскому царству.
Петр Дусбургский (XIII-XIV вв.) упоминал о демографическом взрыве у средневековых галиндов. Рассказывая о событиях XI или XII вв., он писал, что жители Галиндии «расплодились, и размножились, и возросли [числом] и усилились чрезвычайно, и наполнилась ими земля их, так что она не могла никак вмещать их» (Petr Dusb. III, 4). Следовательно, «закрытая и малодоступная» земля галиндов вполне могла оказаться чрезвычайно перенаселённой. Т.е., как видим, исключать того, что когда-то и до XI-XII вв. Галиндия могла испытывать подобный демографический взрыв (возможно даже и не один!) нельзя.
Что касается демографических выкладок по античной Германии, то Авторы взяли интересные им данные и отталкиваются от них. Хотя мы должны понимать, что разброс данных должен исчисляться для той эпохи, как минимум, несколькими миллионами человек, т.к. у нас попросту нет данных переписи Германии, да никто её и не смог бы провести тогда. Нужно принимать a priori, что демографические данные по населению Европы в Средние века и тем более в эпоху Античности сугубо гипотетические и серьёзно разнятся у специалистов. К примеру, по Милаку античная Европа имела население 400 - 500 млн (Урланис 1941: 18). Какой процент населения в таком случае имел Барбарикум можно только гадать, но речь идёт явно не менее чем о 150 млн человек. По другой версии, германцев в Античности вообще насчитывалось примерно 3 млн, а население неримской Европы могло составлять 10 млн человек (Урланис 1941: 20). Как видим, разброс чисел просто колоссальный.
Точно также и данные по населению Литвы весьма и весьма условны. Что касается Мазурского Поозерья, то у нас нет вообще никаких, даже сугубо гипотетических данных о её населении в первые века новой эры. Самые ранние данные о численности этого региона восходят уже к Новому времени. Соответственно, что все указания Авторов на «данные демографии» не могут нами рассматриваться как аргумент. Нельзя делать вывода даже о примерной численности галиндов без очень серьёзных погрешностей. Тем более, что интересующий нас период охватывает сразу несколько столетий - как минимум, со II по V вв. н.э.
Лухтанас и Поляков связывают большинство топо-, этно- и антропонимов, Центральной Европы которые напоминают «по названию» эндоэтноним galindai (*Goland, старопольские антропонимы, чешские топонимы Holedec, *Holedcuv dvur, Holedecek, Holesice, Holetice (Holotice), немецкие топонимы Groß-Holetitz и др.; племенное название Golensizi (civitates — Баварский Географ около 870 г.), польский топоним gradice Golensiczeshe) со славянским апеллятивом *голъ- / *галъ- 'голое, безлесное пространство', и от него же производят название города Галич (Лухтанас, Поляков 2019: С. 127). Но не совсем понятно, почему Авторы игнорируют две наиболее обоснованные этимологические версии (Галичь < галица 'галка', либо от этнонима галаты с переработкой в форму на -ич по законам «Volksetymologie»). Вроде мелочь, а в очередной раз показывает желание Авторов подогнать задачку «под ответ».
Потому все утверждения Авторов, что, мол,то или иное название происходит от слав. голый, а не от имени этноса галиндов (позднее семантически переосмысленного с привлечением схожего славянского слова) - это всего лишь попытка выдать желаемое за действительное. Никаких доказательств этому быть не может. Языки очень похожи и любую аргументацию можно пытаться нивелировать тем, что в славянском языке есть множество похожих слов и корней. Учитывая тот факт, что имеются явные топонимические свидетельства пребывания
балтов в Центральной Европе (балтские названия с территории Польши и приграничных районов Чехии, о которых уже шла речь), априорно заявлять о славянском происхождении «галиндских» топонимов Центральной Европы нельзя. Это же касается и упоминавшихся антропонимов и в особенности этнонимии. Как уже было показано, раннесредневековых «голенсичей» (Golensici) Моравии, проживавших в Golensizi civitates, уместно связывать с потомками довольно активных и военизированных групп ольштынского населения (галинды), устраивавших свои рейды в глубине Польши.
«Исторические источники не позволяют согласовать гипотезы В. Н. Топорова с реальностью - ни в географическом, ни в хронологическом отношениях. Необъяснимо, как одно небольшое племя западных балтов участвовало в Великом переселении народов. Откуда на маленькой, скудной родине Галиндов возникли такие людские ресурсы, такой экономический и военный потенциал?!» (Лухтанас, Поляков 2019:127).
На том, что мигрировал отнюдь не весь галиндский этнос, уже акцентировалось внимание выше. Причиной всему был демографический взрыв, который дал обществу много пассионарной молодёжи. О том, что в Галиндии в XI или XII столетии резко возросла численность населения, также уже указывалось (Petr Dusb. III, 4). Т.е. все разговоры о «маленькой, скудной родине Галиндов» (sic!), как говорится, «в пользу бедных». Нельзя исключать того, что Галиндия могла быть перенаселённой и ранее, до описываемых Дусбургским событий.
Подобное галиндскому выселение было и на Готланде - весьма небольшом по площади острове в Балтийском море - всего 3 тысячи км2, т.е. два Санкт-Петербурга. В древности, во время великой миграции, остров покинул каждый третий мужчина. Причина была банальной - население сильно увеличилось вследствие демографического взрыва, и уже невозможно было прокормить такое число людей. Об этом сообщает Гутасага (Gut., 1) - очерк по истории Готланда, сохранившийся в книге договоров острова и Швеции (XIII в.).
«Следы "готского пути" хорошо прослеживаются археологически на разных этапах и согласуются с историческими источниками. Там, где готы правили дольше - на Иберийском п-ове, - известны их многочисленные могильники и памятники архитектуры и искусства. Но следы материальной культуры галиндов, их упоминания в письменных источниках во время готских походов до сих пор не обнаружены. Это признавал и сам В.Н. Топоров» (Лухтанас, Поляков 2019:128).
На самом деле известно, что проникновение и первые десятилетия проживания этноса на новой территории «улавливаются археологически с большим трудом» (Мачинский, Воронятов 2011: 256). К примеру, практически вековое пребывание вестготов на территории Южной Галлии и Северной Испании, по словам археологов, «практически не имеет отчётливых археологических следов» (Щукин 2005: 399). Поэтому «вестготы Галлии практически остаются неуловимыми археологически» (Щукин 2005: 400). Английский исследователь Эдвард Джеймс, специально занимавшийся этой проблемой, пришел к следующему заключению: если бы мы не прочли о существовании вестготского Тулузского королевства из письменных источников, то мы не знали бы о вестготах дотоледского периода ничего. Самого их присутствия в Галлии археологи бы даже не заметили.
«Отсутствие сведений о галиндах в Западной Европе не стало препятствием для гипотезы В. Н. Топорова. Он без анализа представил пять топонимов, обнаруженных им в "пиренейской Галиндии": Galende, Gainde, Gaindo, Guindo, Guindáes. Остальные формы - это лишь множество антропонимов, включая и распространенные в индоевропейских языках Ърнитоморфные" имена Galin, Galina (ср. uxor Galini), образованные от лат. gallina 'курица' и gallus 'петух', собранные со всех регионов Испании и Португалии» (Лухтанас, Поляков 2019:128).
В очередной раз Авторы не удосужились подтвердить свои выводы серьёзными лингвистическими исследованиями. Как из лат. gallina 'курица' и gallus 'петух' могут взяться дериваты с устойчивым D (тот же топоним Galende)? В данном случае версия Топорова кажется намного более убедительной. К тому же, на примерах таких антропонимов, как Alan и Frank было показано, что найти отэтнонимическому названию «местную», народную этимологию не составит большого труда. На это у лингвистов есть десятки галльских и романских языков, в одном из которых уж точно найдутся аналогии.
«Многие из цитируемых В. Н. Топоровым форм "с элементом *Galind-" явно связаны с кельтскими этнонимами (ср. campus Galindonis, Castellgali, Gali, collo Galinni, Galinnone, Galinosi и др.). Формы без плавного l (Gainde, Gaindo, Guindo, Guindaes и др.) могут быть и готского происхождения» (Лухтанас, Поляков 2019: 129).
Здесь не совсем понятно, как из таких разных форм, как Galindonis, collo Galinni, Galinnone, Galinosi Авторы вывели этноним Galli, к тому же, обозначавшему кельтское население не Испании, а земель к северу от Пиренеев. К сожалению, Лухтанас и Поляков снова не обосновывают свой вывод («явно связаны с кельтскими этнонимами») ссылками на авторитетные лингвистические исследования. Из всего списка форм на корень «Galind-» походит только первое название. При этом, Авторы не указывают локализацию и время появления данного топонима. Вероятно, это упоминаемый Топо-ровывм Galindonis campus de (993) в Арагоне. Почему этот топоним «явно связан» с кельтами, чьё присутствие в Арагоне было довольно ограниченным и куда ранее даты упоминания топонима(как минимум, на полтысячелетия), - не совсем понятно. Другие корни из списка, приведённого Авторами, не вполне походят на искомую основу «Galind-». Не обоснована также и готская версия.
Весьма фантастически выглядит и версия Авторов с арабским dal'at 'крепость', согласно которой «часть "галиндских" имен В. Н. Топорова связаны с этим словом» (Лухтанас, Поляков 2019: 130). Во-первых, не вполне понятен переход K в G. Он не обоснован Авторами в должной мере. Во-вторых, северо-запад Испании как раз был под властью арабов совсем непродолжительное время (с чем Авторы, кажется, не согласны, заявив, что «почти весь Иберийский полуостров» якобы «находился под их властью более 650 лет» (sic!)). Уже к концу XI столетия половина Иберийского полуострова была освобождена священным пламенем Реконкисты, и заполнить отдалённый Северо-Запад арабской топнимикой, по сути, проигнорировав другие регионы Пиренейского полуострова, арабы вряд ли смогли бы.
Подводя итог, подчеркну, что наука признаёт пласт «свевской» топонимики (с корнем БУеЬ-/зуеу-) на Пиренейском полуострове. Есть топонимика «готская» в Восточной Европе и в той же Испании, есть (в Восточной Европе) «ясская» и даже «варяжская» (хотя в дискуссии об этнической природе варягов до сих не поставлена точка). Но почему-то Авторы не желают признавать наличие топонимии «галиндской». При всём желании ко всем указанным выше топонимикам можно легко найти местные (кельтские, латинские, арабские) этимологии. Но разве это приблизить хоть как-то решение проблемы? Разумеется, очевидным кажется, что из всех названий, приведённых Топоровым, часть может оказаться славянской, кельтской и др. Но сам факт наличия «галиндской» топонимии в Центральной и Восточной Европе, а также на Пиренейском полуострове отрицать нельзя.
Практически вся аргументация Лухтанаса и Полякова не выдерживает серьёзной критики. Большинство аргументов Авторов заимствованы из трудов исследователей XIX-XX вв. (Г. Геруллиса, А.И. Попова и др.), которые давно разобраны. Доводы Авторов, порой граничащие с переходами на личности и плохо скрываемым хамством, плохо проработаны, в целом отрывочны и не могут быть приняты. Сложившаяся традиция помещать голядь на Протве и считать их потомками мощинского населения не поколеблена и остаётся научно обоснованной. Сейчас дискуссия относительно голяди на Протве может быть только про их этническую принадлежность (балты или «балтославяне») и время окончательной ассимиляции (XII-XV вв.). Попытки Лухтанаса и Полякова отрицать миграции воинских групп галиндов на Запад (в чём был уверен покойный В.Н. Топоров) напоминают потуги некоторых отечественных историков (С. Лесной-Парамонов и др.) в первые десятилетия после Великой Отечественной войны отрицать миграцию готов на юго-восток и присутствие германцев в Крыму (рудименты готского языка выдавались ими за следы, идиша!). При слабой изученности восточноевропейских культур первых веков новой эры и в силу определённого отношения к немцам у части аудитории подобные фантастические гипотезы выглядели вполне убедительно. Но сейчас, когда в руках у исследователей огромный выбор «оружия» (от данных по антропологии до археологических раскопок последних десятилетий), уже нельзя говорить о чём-то подобном. В целом, работа Авторов служит хорошим подспорьем для выявления слабых сторон концепции миграций галиндов в первой половине - середине I тыс. н.э., но, конечно же, не может опровергнуть ни одного из основных постулатов этой концепции.
ЛИТЕРАТУРА
Абаев 1949 - Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор. Т. I. М. ; Л. , 1949. Агеева 1990 - Агеева Р.А. Страны и народы. Происхождение названий . М. , 1990.
Александров 2011 - Александров А.А. Провинциально-римские древности первых веков н.э. на территории Псковской земли // Европейская Сарматия: Сборник, посвящённый М.Б. Щукину. СПб. , 2011. С . 225-238.
Алексеева 2002 - Алексеева Т.И. и др. Восточные славяне. Антропология и этническая история . М., 2002.
Балановские 2007 - Балановская Е.В., Балановский О.П. Русский генофонд на Русской равнине. М. , 2007.
Блажек 2006 - Блажек В. Балтийские горизонты в восточночешской гидронимии? // Балто-славянские исследования. М. , 2006. С . 76-92.
Браун 1899 - Браун Ф. Разыскания в области гото-славянских отношений . I. Готы и их соседи до V века. Первый период: готы на Висле. СПб. , 1899.
Булатова 1990 - Основы славянской акцентологии / Отв. ред . Р.В . Булатова . М. , 1990.
Бунак 1965 - Бунак В.В. и др. Происхождение и этническая история русского народа по антропологическим данным М , 1965
Валянтас 2004 - Валянтас С. Двусоставные антропонимы - реликты поэзии балтов // Балто-славянские исследования. XVI. М. , 2004. С . 201-223. Вольфрам 2003 - Вольфрам Х. Готы. СПб . , 2003.
Воронцов 2010 - Воронцов А.М. Тамги на предметах мощинской культуры // Лесная и лесостепная зоны Восточной Европы в эпохи римских влияний и Великого переселения народов . Т. 2 . Ч. 1 . Тула, 2010 . С . 68-74. Воронцов 2014 - Воронцов А.М. Поздний период существования мощинской культуры // Краткие сообщения Института археологии. Вып. 235. 2014. С . 311-327.
Воронцов, Столяров 2018 - Воронцов А.М., Столяров Е.В. Группа селищ мощинской культуры на р . Воздремок // Этнокультурные процессы на территории Белоруссии в I - начале II тысячелетия н .э. Минск, 2018. С. 67-76. Гей, Бажан 1993 - Гей О.А., Бажан И.А. Захоронение с комплексом вещей круга эмалей на Нижнем Днепре // Петербургский археологический вестник . 1993. № 3 . С . 52-59.
Даль 1880 - Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. I. А-З . СПб . ; М. , 1880.
Ермолова 1998 - Ермолова И.Е. Гелоны в послегеродотовой античной литературе // Восточная Европа в древности и средневековье. М. , 1998. С. 32-36.
Журавлёв 1968 - Журавлёв В.К. К проблеме балто-славянских языковых отношений // Baltistica . 1968. № 4. С. 167-177. Зиньковская 2011 - Зиньковская И.В. О новом ареале украшений круга выемчатых эмалей // Российская археология 2011 № 2 С 72-80
Иордан 1960 - Иордан. О происхождении и деяниях гетов. Getica / Перевод и комментарии Е .Ч . Скржинской . М. , i960. Казанский 1997 - Казанский М.М. Остроготские королевства в гуннскую эпоху: рассказ Иордана и археологические данные // Stratum + . 1997. С . 181-193 .
Казанский 1999 - Казанский М.М. О балтах в лесной зоне России в эпоху Великого переселения народов // Археологические вести. 1999. С . 404-417.
Казанский 2006 - Казанский М.М. Германцы в Юго-Западном Крыму в позднеримское время // Готы и Рим . Киев, 2006. С . 26-41 .
Казанский 2014 - Казанский М.М. Удила эпохи переселения народов из погребения в Доложском погосте // Stratum plus. 2014 . № 5 . С. 119-127 .
Казанский 2014а - Казанский М.М. Гелон с косой: о древковом оружии эпохи переселения народов // Stratum plus. 2014 . № 6.С.105-111 .
Казанский и др. 2018 - Казанский М.М., Зальцман Э.Б., Скворцов К.Н. Раннесредневековый могильник Заостровье-1 в Северной Самбии // Материалы спасательных археологических исследований. Т. 22 . М. , 2018. Карамзин 1991 - Карамзин Н.М. История Государства Российского. В двенадцати томах. Т. II-III. М. , 1991 . Кашкаров 1901 - Кашкаров В.М. К вопросу о древнейшем населении Калужской губернии: I. Меря. II. Голядь // Калужская старина . Год первый . Том I. Книга 2. Калуга, 1901 . С . 1-13 . Краткая история 2015 - От племени к нации. Краткая история Латвии. Рига, 2015.
Кренке 2011 - Кренке Н.А. «Сарматский след» в Подмосковье и особенности позднедьяковского культового комплекса // Кренке Н.А. Дьяково городище: культура населения бассейна Москва-реки в I тыс. до н.э. - I тыс. н .э. М. , 2011 С 89-93
Кузьменко 2011 - Кузьменко Ю.К. Ранние германцы и их соседи: Лингвистика, археология, генетика. СПб. , 2011 .
Куковенко 2012 - Куковенко В. Голядь и литва на Протве. Загадки исчезнувшего этноса . 2012 / Электронный ресурс: https://www.kukovenko .ru/gipotezy-i-versii/golyad-i-litva-na-protve-zagadki-ischeznuvshego-etnosa (дата обращения - 03.11.20).
Кулаков 2000 - Кулаков В.И. Интерпретация «курганных» захоронений эстиев (I-III вв. н.э. ) // Балто-славянские исследования 1998-1999 М , 2000 С 372-389
Кулаков 2002 - Кулаков В.И. Козельский микрорегион в I-VII вв . н.э. Ранняя миграция западных балтов // Slavia Antiqua . T. XLIII. 2002. С . 9-33 .
Кулаков 2003 - Кулаков В.И. История Пруссии до 1283 г. М., 2003.
Кулаков 2004 - Кулаков В.И. Древние воины Янтарного берега // Наука в России. 2004. № 3 . С. 80-83. Кулаков 2017 - Кулаков В.И. О происхождении ножей-кинжалов // Записки ИИМК РАН . Вып. 15 . СПб . , 2017 . С. 97-109. Кулаков 2018 - Кулаков В.И. Начало готского пути в Восточную Европу // Записки Института истории материальной культуры РАН. № 18. СПб . , 2018. С. 89-98.
Кулаков 2020 - Кулаков В.И. Арбалетовидные фибулы, обнаруженные при раскопках могильника Lauth / Б. Исаково (восточная окраина г. Калининграда) в 1998-2005 гг. // Ученые записки Новгородского государственного университета . 2020. № 2 (27) . С . 1-11 .
Кулаков 2020а - Кулаков В.И. Видевут, Брутен и прусская археология начала эпохи Меровингов // Гуманитарный вектор . 2020. Т. 15 . № 3. С . 135-144.
Лаучюте 2004 - Лаучюте Ю. Следы балтийских этнонимов в ономастике Славии // Балтийский филологический курьер 2004 № 4 С 70-74
Лухтанас, Поляков 2017 - Лухтанас А., Поляков О.В. Галинды на просторах Европы: история одной псевдонаучной гипотезы // Ранний железный век Евразии от рубежа эр до середины I тыс. н . э. Динамика освоения культурного пространства . СПб . , 2017 . С. 90-93.
Лухтанас, Поляков 2018 - Лухтанас А., Поляков О.В. Монеты императора Волузиана (251-253 гг. ) и Галинды: реконструкция исторической фальсификации // Трэщя навуковыя чытанш памяц прафесара Валянцша Навумавiча Рабцэвiча (1934-2008) . Минск, 2018 . С . 13 .
Лухтанас, Поляков 2019 - Лухтанас А., Поляков О.В. Галинды на просторах Европы - археологическая, историческая, лингвистическая реальность или вымысел? // Записки Института истории материальной культуры РАН. № 19. СПб . , 2019. С. 112-136.
Мавро Орбини 2010 - Мавро Орбини. Славянское царство. М. , 2010 .
Мачинский 2018 - Мачинский Д.А. Скифия - Россия. Узловые события и сквозные проблемы: В 2 т. СПб . , 2018. Мачинский, Воронятов 2011 - Щукин М.Б., Мачинский Д.А., Воронятов С.В. «Готский путь», плодороднейшие земли Oium и вельбаркско-черняховское поселение Лепесовка // Европейская Сарматия: Сборник, посвящённый М.Б. Щукину. СПб . , 2011 . С. 246-291.
Мачинский, Кулешов 2004 - Мачинский Д.А., Кулешов В.С. Северные народы середины IV - первой половины VI в . в «Getica» Иордана // Ладога и Глеб Лебедев . Восьмые чтения памяти Анны Мачинской. СПб . , 2004. С . 26-72. Мачинский, Тиханова 2018 - Мачинский Д.А., Тиханова М.А. О местах обитания и направлениях движения славян в I-VII веках нашей эры по письменным и археологическим источникам // Мачинский Д.А. Скифия - Россия. Узловые события и сквозные проблемы Т 1 СПб , 2018 С 342-378
Михалон 1994 - Михалон Литвин. О нравах татар, литовцев и москвитян . М. , 1994. НПЛсм 1950 - Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов . М. ; Л. , 1950.
Орел, Хелимский 1987 - Орел В.Э., Хелимский Е.А. Наблюдения над балтийским языком польско-«ятвяжского» словарика // Балто-славянские исследования. 1985. М. , 1987. С . 121-134.
Павел Иовий 1836 - Павел Иовий. Посольство от Василия Иоанновича, Великого Князя Московского, к Папе Клименту VII // Библиотека иностранных писателей о России. Отделение первое. Т. I. СПб . , 1836. С . 3-93. Петр из Дусбурга 1997 - Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской . М. , 1997.
Попов 1973 - Попов А.И. Названия народов СССР. Введение в этнонимику. Л. , 1973.
Поссевино 1983 - Поссевино А. Исторические сочинения о России XVI в. 1983 / Электронный ресурс: http://www.
vostlit. ¡nfo/Texts/rus5/Possevino/frametext11 .htm (дата обращения - 03.11.20) .
ПСРЛ. I - Полное собрание русских летописей. Т. I. Лаврентьевская летопись . Л. , 1926-1928.
ПСРЛ. II - Полное собрание русских летописей. Т. II. Ипатьевская летопись . СПб . , 1908.
ПСРЛ. III - Полное собрание русских летописей. Том III. Новгородские летописи . СПб . , 1841 .
ПСРЛ. IX - Полное собрание русских летописей. Т. IX. Летописный сборник, именуемый патриаршею
или Никоновскою летописью. СПб . , 1862.
ПСРЛ. V - Полное собрание русских летописей . Т. V. Издание второе. Софийская первая летопись . Выпуск первый . Ленинград, 1925
ПСРЛ. XV - Полное собрание русских летописей . Т. XV. Летописный сборник, именуемый Тверскою летописью. СПб . , 1863. ПСРЛ XVa - Полное собрание русских летописей . Т. XV. Издание второе. Выпуск первый . Рогожский летописец. Пг. , 1922. ПСРЛ. XXXIII - Полное собрание русских летописей. Т. XXXIII. Холмогорская летопись . Двинской летописец . Л. , 1977. Радюш 2014 - Радюш О.А. «Княжеская» и «вождеская» культура начала V века в Среднем Поднепровье: новые исследования и находки // Краткие сообщения Института археологии . № 234. М. , 2014 . С . 234-251. Рудич 2010 - Рудич Т.А. Население черняховской культуры Дунайско-Днестровского междуречья по материалам антропологии // Stratum plus. 2010 . № 4. С . 223-231.
Седов 1965 - Седов В.В. Балто-иранский контакт в Днепровском левобережье // Советская археология. 1965. № 4. С. 52-62. Седов 1970 - Седов В.В. Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья. М . , 1970.
Седов 1971 - Седов В.В. Балтская гидронимика Волго-Окского междуречья // Древнее поселение в Подмосковье. М. , 1971 С 99-113
Седов 1974 - Седов В.В. Гидронимические пласты и археологические культуры Центра // Топонимия Центральной России. М. , 1974.
Седов 1982 - Седов В.В. Восточные славяне в VI-XIII вв. М. , 1982.
Седов 1994 - Седов В.В. Славяне в древности . М. , 1994.
Седов 1995 - Седов В.В. Славяне в раннем средневековье. М. , 1995.
Седов 1997 - Седов В.В. Контакты балтов с финноязычными племенами эпохи раннего железа // Балто-славянские исследования 1988-1996 М , 1997 С 72-80
Седов 1999 - Седов В.В. Древнерусская народность: Историко-археологическое исследование. М. , 1999.
Седов 1999а - Седов В.В. Миграция готов в Причерноморье (Археологические комментарии к труду Иордана «Гетика») // rENNAAIOI: к 70-летию академика Г.Г. Литаврина . М. , 1999. С . 156-169.
Седов 2000 - Седов В.В. Голядь // Is baltq kultQros istorijos. Вильнюс: Diemedis, 2000. C. 75-84.
Седов 2002 - Седов В.В. Славяне: Историко-археологическое исследование. М. , 2002.
Семиряга 1955 - Семиряга М.И. Лужичане. М. ; Л. , 1955.
Скржинская 1960 - Скржинская Е.Ч. Комментарий // Иордан. О происхождении и деяниях гетов. Getica. М. , 1960. С . 183-364
СРЯ 1977 - Словарь русского языка XI-XVII вв . Вып. 4 (Г-Д) . М. , 1977.
СРЯ 1981 - Словарь русского языка XI-XVII вв . Вып. 8 (Крада - Лящина) . М . , 1981.
Тарасов 2017 - Тарасов И.М. Балты в миграциях Великого переселения народов // Исторический формат. 2017 . № 3-4 (11-12). С . 95-124.
Тарасов 2019 - Тарасов И.М. Древние славяне и их соседи в «Скифской истории» Андрея Лызлова // Исторический формат . 2019 . № 2 (18). С . 77-85.
Тарасов 2020 - Тарасов И.М. Этническое происхождение летописной «Пургасовой руси» // Студенческое сообщество и современная наука . Материалы Всероссийской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. 2020. С . 255-265.
Татищев 1768 - Татищев В.Н. История Российская с самых древнейших времен. Кн . I. Ч. 1. М . , 1768. Татищев 1769 - Татищев В.Н. История Российская с самых древнейших времен. Кн . I. Ч. 2. М . , 1769. Токарев 2015 - Токарев С.А. История русской этнографии. М. , 2015.
Топоров 1972 - Топоров В.Н. «Baltica» Подмосковья // Балто-славянский сборник. М. , 1972. С . 217-281 . Топоров 1982 - Топоров В.Н. Галинды в Западной Европе // Балто-славянские исследования. М. , 1982. С. 129-139. Топоров 1983 - Топоров В.Н. Ещё раз о Golthescytha у Иордана (Getica, 116): к вопросу северо-западных границ древнеиранского ареала // Славянское и балканское языкознание. Проблемы языковых контактов . М. , 1983. С. 38-48. Топоров 1988 - Топоров В.Н. Балтийский элемент в гидронимии Поочья . Ч. I // Балто-славянские исследования. 1986 М , 1988 С 154-177
Топоров 2000 - Топоров В.Н. К реконструкции балто-славянского мифологического образа Земли-Матери *Zemja & *Mate (*Mati) // Балто-славянские исследования. 1998-1999. М. , 2000. С . 239-371. Топоров 2006 - Топоров В.Н. Языки мира: Балтийские языки . М. , 2006.
Топоров 2010 - Топоров В.Н. Древняя Москва в балтийской перспективе // Исследования по этимологии и семантике . Т. 4: Балтийские и славянские языки. Кн. 1 . М. , 2010 . С . 57-112 .
Топоров 2010а - Топоров В.Н. Еще раз о «севернорусской» литве и ее мифологизированном образе // Исследования по этимологии и семантике Т 4: Балтийские и славянские языки Кн 1 М , 2010 С 168-184 Урланис 1941 - Урланис Б.Ц. Рост населения в Европе. Опыт исчисления. М. , 1941 .
Фасмер 1986 - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка . В 4 т. / Пер . с немецкого и доп. члена-корреспондента АН СССР О .Н. Трубачева. М. , 1986.
Шафарик 1847 - Шафарик П.И. Славянские древности. Т. I. Кн. 1 . М. , 1847. Шафарик 1847а - Шафарик П.И. Славянския древности . Т. I. Кн . 2 . М. , 1847.
Шименас 1989 - Шименас В. Великое переселение народов и балты // Археология и история Пскова и Псковской земли . Псков, 1989.
Щукин 1994 - Щукин М.Б. На рубеже эр. СПб . , 1994.
Щукин 1997 - Щукин М.Б. Рождение славян // Stratum: структуры и катастрофы. СПб. , 1997. С . 110-147 . Щукин 1999 - Щукин М.Б. Феномен черняховской культуры эпохи Константина - Констанция, или Что такое черняховская культура? // Stratum plus. 1999. № 4. С . 66-101.
Щукин 1999а - Щукин М.Б. Забытые бастарны // Stratum plus. 1999. № 5. С . 75-90.
Щукин 2005 - Щукин М.Б. Готский путь (готы, Рим и черняховская культура) . СПб . , 2005.
Якунина 2015 - Якунина В.А. К проблеме происхождения лангобардов // Прорывные научные исследования
как двигатель . Ч. 3. Уфа, 2015 . С . 107-111 .
Янин 2011 - Янин В.Л. Куда исчезла новгородская демократия? Беседа с академиком В .Л . Яниным . 2011 / Электронный ресурс: http://pereformat.ru/2011/08/kuda-ische ... emokratiya (дата обращения - 03.11.20) . Bishko 2020 - Bishko C.J. Spanish and Portuguese Monastic History 600-1300. 2020 / Электронный ресурс: https://libro. uca . edu/monastic/monastic. htm (дата обращения - 03.11.20) .
Bojtar 1999 - Bojtar E. Foreword to the past . A Cultural History of the Baltic People // Central European University Press . October 15. 1999.
Foy-Vaillant 1697 - Foy-Vaillant J. Numismata Aerea Imperatorum Augustarum et Caesarum in coloniis et municipiis. Paris, 1697
Godtowsky 2000 - Godtowsky K. Pierwotne siedziby Stowian. Wybor pism . Krakow, 2000.
towmianski 1931 - towmianski H. Studja nad pocz^tkami spoteczenstwa i panstwa litewskiego. T. I. Wilno, 1931. Meseray 1646 - Meseray F. de. Histoire de France, Depuis Faramond jusqu regne de Louis le Juste. Tome Second . Paris, 1646. Ptolemaei 1843 - Claudii Ptolemaei . Geographia. Editio stereotipa. T. I. Lipsiae, 1843.
Simenas 1994 - Simenas V. Legenda apie Videvutj ir Brutenj (legendos saltiniq klausimu) // Prüsijos kultüra . Vilnius, 1994. S. 18-63 . Thunmann 1774 - Thunmann J . Untersuchungen über die Geschichte der östlichen Europäischen Völker. V. I. Leipzig, 1774. Trautmann 1974 - Trautmann R. Die altpreußischen Personennamen. Göttingen, 1974.
Volteris 1930 - Volteris E . Archeologiniai nesusipratimai: 5 Volusiano pinigas // Praeitis . T. 1 . Kaunas, 1930. S . 339-342.
REFERENCES
Abaev 1949 - Abaev V.I. Osetinskij yazyk i fol'klor. T. I [Ossetian language and folklore. Volume I], Moscow; Leningrad, 1949 [in Russian].
Ageeva 1990 - Ageeva R.A. Strany i narody. Proiskhozhdenie nazvanij [Countries and peoples. Origin of names], Moscow, 1990 [in Russian].
Aleksandrov 2011 - Aleksandrov A.A. Provincial'no-rimskie drevnosti pervyh vekov n. e. na territorii Pskovskoj zemli [Provincial-Roman antiquities of the first centuries A.D . on the territory of the Pskov land], in: Evropejskaya Sarmatiya: Sbornik, posvyashchyonnyj M.B . SHCHukinu [European Sarmatia: Collection dedicated to M.B . Shchukin], St. Petersburg, 2011, pp . 225-238 [in Russian].
Alekseeva 2002 - Alekseeva T.I. i dr. Vostochnye slavyane. Antropologiya i etnicheskaya istoriya [East Slavs . Anthropology and Ethnic History], Moscow, 2002 [in Russian]
Balanovskie 2007 - Balanovskaya E.V., Balanovskij O.P. Russkij genofond na Russkoj ravnine [Russian gene pool on the Russian plain], Moscow, 2007 [in Russian].
Bishko 2020 - Bishko C.J. Spanish and Portuguese Monastic History 600-1300, 2020, Electronic resource: https://libro.uca . edu/monastic/monastic . htm (Date of access - 03.11.20) [in English].
i
Не можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Blazhek 2006 - Blazhek V. Baltijskie gorizonty v vostochnocheshskoj gidronimii? [Baltic horizons in East Bohemian hydronymy?], in: Balto-slavyanskie issledovaniya [Balto-Slavic studies], Moscow, 2006, pp . 76-92 [in Russian].
Bojtar 1999 - Bojtar E. Foreword to the past. A Cultural History of the Baltic People, in: Central European University Press, October 15, 1999 [in English].
Braun 1899 - Braun F. Razyskaniya v oblasti goto-slavyanskih otnoshenij. I. Goty i ih sosedi do V veka . Pervyj period: goty na Visle [Research in the field of Goto-Slavic relations . I. Goths and their neighbors before the 5th century. First period: the Goths on the Vistula], St . Petersburg, 1899 [in Russian].
Bulatova 1990 - Osnovy slavyanskoj akcentologii / Otv. red. R .V. Bulatova [Fundamentals of Slavic Accentology / Executive Editor R.V. Bulatova], Moscow, 1990 [in Russian].
Bunak 1965 - Bunak V.V. i dr. Proiskhozhdenie i etnicheskaya istoriya russkogo naroda po antropologicheskim dannym [The origin and ethnic history of the Russian people according to anthropological data], Moscow, 1965 [in Russian]. Dal' 1880 - Dal' V.I. Tolkovyj slovar' zhivogo velikorusskogo yazyka . T. I. A-Z [Explanatory Dictionary of the Living Great Russian Language . Volume I. A-Z], St . Petersburg; Moscow, 1880 [in Russian].
Ermolova 1998 - Ermolova I.E. Gelony v poslegerodotovoj antichnoj literature [Gelons in post-Gentile antique literature], in: Vostochnaya Evropa v drevnosti i srednevekov'e [Eastern Europe in antiquity and the Middle Ages], Moscow, 1998, pp . 3236 [in Russian]
Fasmer 1986 - Fasmer M. Etimologicheskij slovar' russkogo yazyka. V 4 t. / Per. s nemeckogo i dop . chlena-korrespondenta AN SSSR O . N. Trubacheva [Etymological dictionary of the Russian language. In 4 volumes / Translated from German and supplemented by O .N. Trubachev], Moscow, 1986 [in Russian].
Foy-Vaillant 1697 - Foy-Vaillant J. Numismata Aerea Imperatorum Augustarum et Caesarum in coloniis et municipiis [Air coins august emperor of emperors in the colonies and municipalities], Paris, 1697 [in Latin].
Gej, Bazhan 1993 - Gej O.A., Bazhan I.A. Zahoronenie s kompleksom veshchej kruga emalej na Nizhnem Dnepre [Burial with a complex of things of the circle of enamels on the Lower Dnieper], in: Peterburgskij arheologicheskij vestnik [Petersburg archaeological bulletin], 1993, № 3, pp . 52-59 [in Russian].
Godtowsky 2000 - Godtowsky K. Pierwotne siedziby Stowian. Wybor pism . [The original seat of the Slavs. Choice of writings], Krakow, 2000 [in Polish].
lordan 1960 - lordan. O proiskhozhdenii i deyaniyah getov. Getica / Perevod i kommentarii E . CH. Skrzhinskoj [About the origin and deeds of the Getae. Getica / Translation and comments by E . Ch. Skrzhinsky], Moscow, 1960 [in Russian] Karamzin 1991 - Karamzin N.M. Istoriya Gosudarstva Rossijskogo. V dvenadcati tomah. T. II-III [History of Russian Goverment. In twelve volumes . Volume II-III], Moscow, 1991 [in Russian].
Kashkarov 1901 - Kashkarov V.M. K voprosu o drevnejshem naselenii Kaluzhskoj gubernii: I. Merya. II. Golyad' [On the question of the most ancient population of the Kaluga province: I. Merya . II. Golyad], in: Kaluzhskaya starina . God pervyj . Tom I. Kniga 2 [Kaluga antiquity. Year one . Volume I. Book 2], Kaluga, 1901, pp . 1-13 [in Russian].
Kazanskij 1997 - Kazanskij M.M. Ostrogotskie korolevstva v gunnskuyu epohu: rasskaz Iordana i arheologicheskie dannye [Ostrogoth Kingdoms in the Hunnic Era: Jordan's Tale and Archaeological Data], in: Stratum +, 1997, pp . 181-193 [in Russian].
Kazanskij 1999 - Kazanskij M.M. O baltah v lesnoj zone Rossii v epohu Velikogo pereseleniya narodov [About the Balts in the forest zone of Russia in the era of the Great Migration of Peoples], in: Arheologicheskie vesti [Archaeological news], 1999, pp . 404-417 [in Russian].
Kazanskij 2006 - Kazanskij M.M. Germancy v YUgo-Zapadnom Krymu v pozdnerimskoe vremya [Germans in Southwest Crimea in late Roman times], in: Goty i Rim [Goths and Rome], Kiev, 2006, pp. 26-41 [in Russian].
Kazanskij 2014 - Kazanskij M.M. Udila epohi pereseleniya narodov iz pogrebeniya v Dolozhskom pogoste [Bit of the era of migration of peoples from the burial in the Dolozhsky churchyard], in: Stratum plus, 2014, № 5, pp . 119-127 [in Russian]. Kazanskij 2014a - Kazanskij M.M. Gelon s kosoj: o drevkovom oruzhii epohi pereseleniya narodov [Gelon with a scythe: on polearms of the era of the migration of peoples], in: Stratum plus, 2014, № 6, pp . 105-111 [in Russian]. Kazanskij i dr. 2018 - Kazanskij M.M., Zal'cman E.B., Skvorcov K.N. Rannesrednevekovyj mogil'nik Zaostrov'e-1 v Severnoj Sambii [Early medieval burial ground Zaostrovye-1 in Northern Sambia], in: Materialy spasatel'nyh arheologicheskih issledovanij. T. 22 [Rescue archaeological research materials. Volume 22], Moscow, 2018 [in Russian].
Kratkaya istoriya 2015 - Ot plemeni k nacii. Kratkaya istoriya Latvii [From tribe to nation. Brief history of Latvia], Riga, 2015 [in Russian]
Krenke 2011 - Krenke N.A. «Sarmatskij sled» v Podmoskov'e i osobennosti pozdned'yakovskogo kul'tovogo kompleksa ["Sarmatian trace" in the Moscow region and features of the late Dyakovsky cult complex], in: Krenke N.A. D'yakovo gorodishche: kul'tura naseleniya bassejna Moskva-reki v I tys . do n. e . - I tys . n. e . [Dyakovo settlement: the culture of the population of the Moskva River basin in the 1st millennium BC - I millennium AD], Moscow, 2011, pp. 89-93 [in Russian]. Kukovenko 2012 - Kukovenko V. Golyad' i litva na Protve. Zagadki ischeznuvshego etnosa [Golyad and Lithuania on Protva . Mysteries of the disappeared ethnos], 2012, Electronic resource: https://www.kukovenko.ru/gipotezy-i-ver ... ego-etnosa (Date of access - 03.11.20) [in Russian].
Kulakov 2000 - Kulakov V.I. Interpretaciya «kurgannyh» zahoronenij estiev (I-III vv. n. e. ) [Interpretation of the "barrow" burials of the Aestians (1st-3rd centuries AD)], in: Balto-slavyanskie issledovaniya . 1998-1999 [Balto-Slavic studies. 19981999], Moscow, 2000, pp . 372-389 [in Russian].
Kulakov 2002 - Kulakov V.I. Kozel'skij microregion v I-VII vv. n. e. Rannyaya migraciya zapadnyh baltov [Kozelsk microregion in the 1st-7th centuries . AD Early migration of the Western Balts], in: Slavia Antiqua, Volume XLIII, 2002, pp . 9-33 [in Russian]
Kulakov 2003 - Kulakov V.I. Istoriya Prussii do 1283 g. [History of Prussia until 1283], Moscow, 2003 [in Russian]. Kulakov 2004 - Kulakov V.I. Drevnie voiny YAntarnogo berega [Ancient warriors of the Amber Coast], in: Nauka v Rossii [Science in Russia], 2004, № 3, pp . 80-83 [in Russian].
Kulakov 2017 - Kulakov V.I. O proiskhozhdenii nozhej-kinzhalov [About the origin of dagger knives], in: Zapiski IIMK RAN. Vyp . 15 [Notes of the Institute for the History of Material Culture of the Russian Academy of Sciences . Edition 15], St . Petersburg, 2017, pp. 97-109 [in Russian].
Kulakov 2018 - Kulakov V.I. Nachalo gotskogo puti v Vostochnuyu Evropu [The beginning of the Gothic path to Eastern Europe], in: Zapiski Instituta istorii material'noj kul'tury RAN [Notes of the Institute for the History of Material Culture of the Russian Academy of Sciences], № 18, St . Petersburg, 2018, pp . 89-98 [in Russian].
Kulakov 2020 - Kulakov V.I. Arbaletovidnye fibuly, obnaruzhennye pri raskopkah mogil'nika Lauth / B. Isakovo (vostochnaya okraina g. Kaliningrada) v 1998-2005 gg. [Crossbow brooches discovered during excavations of the Lauth / B. Isakovo burial ground (eastern outskirts of Kaliningrad) in 1998-2005], in: Uchenye zapiski Novgorodskogo gosudarstvennogo universiteta [Scientific notes of Novgorod State University], 2020, № 2 (27), pp . 1-11 [in Russian].
Kulakov 2020a - Kulakov V.I. Videvut, Bruten i prusskaya arheologiya nachala epohi Merovingov [Videwuth, Bruten and Prussian archeology of the early Merovingian era], in: Gumanitarnyj vektor [Humanitarian vector], 2020, T. 15, № 3, pp . 135144 [in Russian].
Kuz'menko 2011 - Kuz'menko YU.K. Rannie germancy i ih sosedi: Lingvistika, arheologiya, genetika [Early Germans and Their Neighbors: Linguistics, Archeology, Genetics], St . Petersburg, 2011 [in Russian].
Lauchyute 2004 - Lauchyute YU. Sledy baltijskih etnonimov v onomastike Slavii [Traces of Baltic ethnonyms in the onomastics of Slavia], in: Baltijskij filologicheskij kur'er [Baltic philological courier], 2004, № 4, pp . 70-74 [in Russian].
towmianski 1931 - towmianski H. Studja nad pocz^tkami spoteczenstwa i panstwa litewskiego. T. I [Studies on the beginnings of Lithuanian society and state . Volume I], Wilno, 1931 [in Polish].
Luhtanas, Polyakov 2017 - Luhtanas A., Polyakov O.V. Galindy na prostorah Evropy: istoriya odnoj psevdonauchnoj gipotezy [Galindians in the vastness of Europe: the history of a pseudoscientific hypothesis], in: Rannij zheleznyj vek Evrazii ot rubezha er do serediny I tys. n. e. Dinamika osvoeniya kul'turnogo prostranstva [Early Iron Age of Eurasia from the turn of
the era to the middle of the 1st millennium AD The dynamics of the development of the cultural space], St . Petersburg, 2017, pp . 90-93 [in Russian].
Luhtanas, Polyakov 2018 - Luhtanas A., Polyakov O.V. Monety imperatora Voluziana (251-253 gg. ) i Galindy: rekonstrukciya istoricheskoj fal'sifikacii [Coins of Emperor Volusian (251-253) and Galindians: Reconstruction of Historical Falsification], in: Treciya navukovyya chytanni pamyaci prafesara Valyancina Navumavicha Rabcevicha (1934-2008) [Third scientific readings in memory of Professor Valentin Naumovich Ryabtsevich (1934-2008)], Minsk, 2018, pp . 13 [in Russian]. Luhtanas, Polyakov 2019 - Luhtanas A., Polyakov O.V. Galindy na prostorah Evropy - arheologicheskaya, istoricheskaya, lingvisticheskaya real'nost' ili vymysel? [Galindians in the vastness of Europe - archaeological, historical, linguistic reality or fiction?], in: Zapiski Instituta istorii material'noj kul'tury RAN [Notes of the Institute for the History of Material Culture of the Russian Academy of Sciences], № 19, St. Petersburg, 2019, pp .112-136 [in Russian]. Machinskij 2018 - Machinskij D.A. Skifiya - Rossiya . Uzlovye sobytiya i skvoznye problemy: V 2 t. [Scythia - Russia. Nodal Events and Cross-cutting Issues: In 2 Volumes], St. Petersburg, 2018 [in Russian].
Machinskij, Kuleshov 2004 - Machinskij D.A., Kuleshov V.S. Severnye narody serediny IV - pervoj poloviny VI v. v «Getica» Iordana [Northern peoples of the middle of the 4th - first half of the 6th century. at Getica Jordan], in: Ladoga i Gleb Lebedev. Vos'mye chteniya pamyati Anny Machinskoj [Ladoga and Gleb Lebedev. Eighth readings in memory of Anna Machinskaya], St. Petersburg, 2004, pp . 26-72 [in Russian].
Machinskij, Tihanova 2018 - Machinskij D.A., Tihanova M.A. O mestah obitaniya i napravleniyah dvizheniya slavyan v I-VII vekah nashej ery po pis'mennym i arheologicheskim istochnikam [About the habitats and directions of movement of the Slavs in the 1st-7th centuries AD according to written and archaeological sources], in: Machinskij D.A. Skifiya -Rossiya. Uzlovye sobytiya i skvoznye problemy. T. 1 [Scythia - Russia . Nodal events and cross-cutting issues. Volume 1], St. Petersburg, 2018, pp. 342-378 [in Russian].
Machinskij, Voronyatov 2011 - SHCHukin M.B., Machinskij D.A., Voronyatov S.V. «Gotskij put'», plodorodnejshie
zemli Oium i vel'barksko-chernyahovskoe poselenie Lepesovka ["Gothic Way", the most fertile lands of Oium and the
Velbark-Chernyakhovsky settlement of Lepesovka], in: Evropejskaya Sarmatiya: Sbornik, posvyashchyonnyj M.B . SHCHukinu
[European Sarmatia: Collection dedicated to M.B . Shchukin], St. Petersburg, 2011, pp . 246-291 [in Russian].
Mavro Orbini 2010 - Mavro Orbini. Slavyanskoe carstvo [Slavic kingdom], Moscow, 2010 [in Russian].
Meseray 1646 - Meseray F. de. Histoire de France, Depuis Faramond jusqu regne de Louis le Juste. Tome Second [History of
France, From Faramond to the reign of Louis the Just. Tome Second], Paris, 1646 [in French].
Mihalon 1994 - Mihalon Litvin. O nravah tatar, litovcev i moskvityan [About the customs of Tatars, Lithuanians and Muscovites], Moscow, 1994 [in Russian].
NPLsm 1950 - Novgorodskaya pervaya letopis' starshego i mladshego izvodov [Novgorod first chronicle of the senior and junior revisions], Moscow; Leningrad, 1950 [in Russian].
Orel, Helimskij 1987 - Orel V.E., Helimskij E.A. Nablyudeniya nad baltijskim yazykom pol'sko-«yatvyazhskogo» slovarika [Observations on the Baltic language of the Polish-"Yatvyazh" dictionary], in: Balto-slavyanskie issledovaniya . 1985 [Balto-Slavic studies . 1985], Moscow, 1987, pp . 121-134 [in Russian].
Pavel lovij 1836 - Pavel lovij. Posol'stvo ot Vasiliya Ioannovicha, Velikogo Knyazya Moskovskogo, k Pape Klimentu VII [Embassy from Vasily Ioannovich, Grand Duke of Moscow, to Pope Clement VII], in: Biblioteka inostrannyh pisatelej o Rossii. Otdelenie pervoe . T. I [Library of foreign writers about Russia. Branch first. Volume I], St . Petersburg, 1836, pp . 3-93 [in Russian]
Petr iz Dusburga 1997 - Petr iz Dusburga. Hronika zemli Prusskoj [Chronicle of the Prussian land], Moscow, 1997 [in Russian] . Popov 1973 - Popov A.I. Nazvaniya narodov SSSR. Vvedenie v etnonimiku [The names of the peoples of the USSR. Introduction to ethnonymy], Leningrad, 1973 [in Russian].
Possevino 1983 - Possevino A. Istoricheskie sochineniya o Rossii XVI v. [Historical writings about Russia in the 16th century], 1983, Electronic resource: http://www.vostlit . info/Texts/rus5/Possevino/frametext11 . htm (Date of access - 03.11.20) [in Russian]
PSRL XVa - Polnoe sobranie russkih letopisej. T. XV. Izdanie vtoroe . Vypusk pervyj. Rogozhskij letopisec [Complete collection of Russian chronicles . Volume XV. Second edition. First release . Rogozhsky chronicler], Petrograd, 1922 [in Russian]. PSRL. I - Polnoe sobranie russkih letopisej. T. I. Lavrent'evskaya letopis' [Complete collection of Russian chronicles . Volume I. Laurentian Chronicle], Leningrad, 1926-1928 [in Russian].
PSRL. II - Polnoe sobranie russkih letopisej. T. II. Ipat'evskaya letopis' [Complete collection of Russian chronicles. Volume II. Ipatiev Chronicle], St. Petersburg, 1908 [in Russian].
PSRL. III - Polnoe sobranie russkih letopisej. Tom III. Novgorodskie letopisi [Complete collection of Russian chronicles. Volume III. Novgorod Chronicles], St. Petersburg, 1841 [in Russian].
PSRL. IX - Polnoe sobranie russkih letopisej. T. IX. Letopisnyj sbornik, imenuemyj patriarsheyu ili Nikonovskoyu letopis'yu [Complete collection of Russian chronicles . Volume IX. Chronicle collection called the Patriarch or Nikon Chronicle], St . Petersburg, 1862 [in Russian]
PSRL. V - Polnoe sobranie russkih letopisej. T. V. Izdanie vtoroe . Sofijskaya pervaya letopis'. Vypusk pervyj [Complete collection of Russian chronicles . Volume V. Second edition. Sophia First Chronicle . First release], Leningrad, 1925 [in Russian]. PSRL. XV - Polnoe sobranie russkih letopisej. T. XV. Letopisnyj sbornik, imenuemyj Tverskoyu letopis'yu [Complete collection of Russian chronicles . Volume XV. Chronicle collection called the Tver Chronicle], St. Petersburg, 1863 [in Russian]. PSRL. XXXIII - Polnoe sobranie russkih letopisej. T. XXXIII. Holmogorskaya letopis'. Dvinskoj letopisec [Complete collection of Russian chronicles. Volume XXXIII. Kholmogory Chronicle. Dvina chronicler], Leningrad, 1977 [in Russian]. Ptolemaei 1843 - Claudii Ptolemaei . Geographia. Editio stereotipa. T. I [Geography. Stereotipa statement. Volume 1], Lipsiae, 1843 [in Latin].
Radyush 2014 - Radyush O.A. «Knyazheskaya» i «vozhdeskaya» kul'tura nachala V veka v Srednem Podneprov'e: novye issledovaniya i nahodki ["Princely" and "chieftain" culture of the beginning of the 5th century in the Middle Dnieper region: new research and findings], in: Kratkie soobshcheniya Instituta arheologii [Brief reports of the Institute of Archeology], № 234, Moscow, 2014, pp. 234-251 [in Russian].
Rudich 2010 - Rudich T.A. Naselenie chernyahovskoj kul'tury Dunajsko-Dnestrovskogo mezhdurech'ya po materialam antropologii [The population of the Chernyakhov culture of the Danube-Dniester interfluve according to anthropological materials], in: Stratum plus, 2010, № 4, pp . 223-231 [in Russian].
Sedov 1965 - Sedov V.V. Balto-iranskij kontakt v Dneprovskom levoberezh'e [Baltic-Iranian contact in the Dnieper left bank], in: Sovetskaya arheologiya [Soviet archeology], 1965, № 4, pp . 52-62 [in Russian].
Sedov 1970 - Sedov V.V. Slavyane Verhnego Podneprov'ya i Podvin'ya [Slavs of the Upper Dnieper and Podvina], Moscow, 1970 [in Russian].
Sedov 1971 - Sedov V.V. Baltskaya gidronimika Volgo-Okskogo mezhdurech'ya [Baltic hydronymics of the Volga-Oka interfluve], in: Drevnee poselenie v Podmoskov'e [Ancient settlement in the Moscow region], Moscow, 1971, pp . 99-113 [in Russian]
Sedov 1974 - Sedov V.V. Gidronimicheskie plasty i arheologicheskie kul'tury Centra [Hydronymic layers and archaeological cultures of the Center], in: Toponimiya Central'noj Rossii [Toponymy of Central Russia], Moscow, 1974 [in Russian].
Sedov 1982 - Sedov V.V. Vostochnye slavyane v VI-XIII vv. [Eastern Slavs in the VI-XIII centuries], Moscow, 1982 [in Russian].
Sedov 1994 - Sedov V.V. Slavyane v drevnosti [Slavs in antiquity], Moscow, 1994 [in Russian].
Sedov 1995 - Sedov V.V. Slavyane v rannem srednevekov'e [Slavs in the early middle ages], Moscow, 1995 [in Russian]. Sedov 1997 - Sedov V.V. Kontakty baltov s finnoyazychnymi plemenami epohi rannego zheleza [Contacts of the Balts with the Finnish-speaking tribes of the Early Iron Age], in: Balto-slavyanskie issledovaniya . 1988-1996 [Balto-Slavic studies . 19881996], Moscow, 1997, pp . 72-80 [in Russian].
Sedov 1999 - Sedov V.V. Drevnerusskaya narodnost': Istoriko-arheologicheskoe issledovanie [Old Russian people: Historical and archaeological research], Moscow, 1999 [in Russian].
Sedov 1999a - Sedov V.V. Migraciya gotov v Prichernomor'e (Arheologicheskie kommentarii k trudu Iordana «Getika») [Migration is ready in the Black Sea region (Archaeological commentaries on Jordan's work "Getyk")], in: TENNAAIOI: k 70-letiyu akademika G. G. Litavrina [rENNAAIOI: to the 70th anniversary of academician G . G . Litavrin], Moscow, 1999, pp . 156-169 [in Russian].
Sedov 2000 - Sedov V.V. Golyad' [Golyad], in: Is baltq kultüros istorijos [From the history of the culture of the Balts], Vilnius, Diemedis, 2000, pp . 75-84 [in Russian].
Sedov 2002 - Sedov V.V. Slavyane: Istoriko-arheologicheskoe issledovanie [Slavs: Historical and archaeological research], Moscow, 2002 [in Russian].
Semiryaga 1955 - Semiryaga M.I. Luzhichane [Luzhitsky], Moscow; Leningrad, 1955 [in Russian].
SHafarik 1847 - SHafarik P.I. Slavyanskie drevnosti . T. I. Kn. 1 [Slavic antiquities. Volume I. Book 1], Moscow, 1847 [in Russian] . SHafarik 1847a - SHafarik P.I. Slavyanskiya drevnosti. T. I. Kn. 2 [Slavic antiquity. Volume I. Book 2], Moscow, 1847 [in Russian]
SHCHukin 1994 - SHCHukin M.B. Na rubezhe er [At the turn of the eras], St. Petersburg, 1994 [in Russian].
SHCHukin 1997 - SHCHukin M.B. Rozhdenie slavyan [The birth of the Slavs], in: Stratum: struktury i katastrofy [Stratum: structures and disasters], St. Petersburg, 1997, pp . 110-147 [in Russian].
SHCHukin 1999 - SHCHukin M.B. Fenomen chernyahovskoj kul'tury epohi Konstantina - Konstanciya, ili CHto takoe chernyahovskaya kul'tura? [The phenomenon of Chernyakhov culture of the epoch of Constantine - Constance, or What is Chernyakhov culture?], in: Stratum plus, 1999, № 4, pp . 66-101 [in Russian].
SHCHukin 1999a - SHCHukin M.B. Zabytye bastarny [Forgotten bastars], in: Stratum plus, 1999, № 5, pp . 75-90 [in Russian].
SHCHukin 2005 - SHCHukin M.B. Gotskij put' (goty, Rim i chernyahovskaya kul'tura) [Gothic way (Goths, Rome and Chernyakhov culture)], St. Petersburg, 2005 [in Russian].
SHimenas 1989 - SHimenas V. Velikoe pereselenie narodov i balty [The Great Migration of Peoples and the Balts], in: Arheologiya i istoriya Pskova i Pskovskoj zemli [Archeology and history of Pskov and the Pskov land], Pskov, 1989 [in Russian].
Simenas 1994 - Simenas V. Legenda apie Videvutj ir Brutenj (legendos saltiniq klausimu) [Legend of Videvutis and Brutenis (on the sources of the legend)], in: Prüsijos kultüra [Prussian culture], Vilnius, 1994, pp . 18-63 [in Lithuanian].
Skrzhinskaya 1960 - Skrzhinskaya E.CH. Kommentarij [Luzhitsky], in: Iordan. O proiskhozhdenii i deyaniyah getov. Getica [Jordan. About the origin and deeds of the Getae . Getica], Moscow, 1960, pp . 183-364 [in Russian].
SRYA 1977 - Slovar' russkogo yazyka XI-XVII vv. Vyp . 4 (G-D) [Dictionary of the Russian language XI-XVII centuries. Issue 4 (G-D)], Moscow, 1977 [in Russian].
SRYA 1981 - Slovar' russkogo yazyka XI-XVII vv. Vyp. 8 (Krada - Lyashchina) [Dictionary of the Russian language XI-XVII centuries . Issue 8 (Crada - Lyashchina)], Moscow, 1981 [in Russian].
Tarasov 2017 - Tarasov I.M. Balty v migraciyah Velikogo pereseleniya narodov [The Balts in the Migration Period], in: Istoricheskij format [Historical format], 2017, № 3-4 (11-12), pp . 95-124 [in Russian].
Tarasov 2019 - Tarasov I.M. Drevnie slavyane i ih sosedi v «Skifskoj istorii» Andreya Lyzlova [Early slavs and their neighbors in historyof the scythians by Andrei Lyzlov], in: Istoricheskij format [Historical format], 2019, № 2 (18), pp. 77-85 [in Russian].
Tarasov 2020 - Tarasov I.M. Etnicheskoe proiskhozhdenie letopisnoj «Purgasovoj rusi» [Ethnic origin of the chronicle "Purgas Rus"], in: Studencheskoe soobshchestvo i sovremennaya nauka . Materialy Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii studentov, aspirantov i molodyh uchenyh [Student community and modern science. Materials of the All-Russian Scientific and Practical Conference of Students, Postgraduates and Young Scientists], 2020, pp . 255-265 [in Russian].
Tatishchev 1768 - Tatishchev V.N. Istoriya Rossijskaya s samyh drevnejshih vremen. Kn. I. CH . 1 [Russian history from the earliest times . Book I. Part 1], Moscow, 1768 [in Russian].
Tatishchev 1769 - Tatishchev V.N. Istoriya Rossijskaya s samyh drevnejshih vremen. Kn. I. CH. 2 [Russian history from the earliest times . Book I. Part 2], Moscow, 1769 [in Russian].
Thunmann 1774 - Thunmann J. Untersuchungen über die Geschichte der östlichen Europäischen Völker. V. I [The application of the European Community legislation. Volume I], Leipzig, 1774 [in German].
Tokarev 2015 - Tokarev S.A. Istoriya russkoj etnografii [History of Russian ethnography], Moscow, 2015 [in Russian].
Toporov 1972 - Toporov V.N. «Baltica» Podmoskov'ya ["Baltica" near Moscow], in: Balto-slavyanskij sbornik [Balto-Slavic collection], Moscow, 1972, pp . 217-281 [in Russian].
Toporov 1982 - Toporov V.N. Galindy v Zapadnoj Evrope [Galindians in Western Europe], in: Balto-slavyanskie issledovaniya [Balto-Slavic studies], Moscow, 1982, pp. 129-139 [in Russian].
Toporov 1983 - Toporov V.N. Eshchyo raz o Golthescytha u lordana (Getica, 116): k voprosu severo-zapadnyh granic drevneiranskogo areala [Once again about Golthescytha at Jordan (Getica, 116): on the issue of the northwestern borders of the ancient Iranian area], in: Slavyanskoe i balkanskoe yazykoznanie. Problemy yazykovyh kontaktov [Slavic and Balkan linguistics . Language contact problems], Moscow, 1983, pp . 38-48 [in Russian].
Toporov 1988 - Toporov V.N. Baltijskij element v gidronimii Pooch'ya . CH . I [The Baltic element in Poocia hydronymy. Part I], in: Balto-slavyanskie issledovaniya. 1986 [Balto-Slavic studies. 1986], Moscow, 1988, pp . 154-177 [in Russian].
Toporov 2000 - Toporov V.N. K rekonstrukcii balto-slavyanskogo mifologicheskogo obraza Zemli-Materi *Zemja & *Mate (*Mati) [Towards the reconstruction of the Balto-Slavic mythological image of the Earth-Mother * Zemja & * Mate (* Mati)], in: Balto-slavyanskie issledovaniya . 1998-1999 [Balto-Slavic studies . 1998-1999], Moscow, 2000, pp . 239-371 [in Russian]. Toporov 2006 - Toporov V.N. YAzyki mira: Baltijskie yazyki [World languages: Baltic languages], Moscow, 2006 [in Russian].
Toporov 2010 - Toporov V.N. Drevnyaya Moskva v baltijskoj perspektive [Ancient Moscow in a Baltic perspective], in: Issledovaniya po etimologii i semantike . T. 4: Baltijskie i slavyanskie yazyki . Kn. 1 [Research on etymology and semantics . Volume 4: Baltic and Slavic languages . Book 1], Moscow, 2010, pp . 57-112 [in Russian].
Toporov 2010a - Toporov V.N. Eshche raz o «severnorusskoj» litve i ee mifologizirovannom obraze [Once again about the "North Russian" Lithuania and its mythologized image], in: Issledovaniya po etimologii i semantike. T. 4: Baltijskie i slavyanskie yazyki. Kn. 1 [Research on etymology and semantics . Volume 4: Baltic and Slavic languages . Book 1], Moscow, 2010, pp . 168-184 [in Russian].
Trautmann 1974 - Trautmann R. Die altpreußischen Personennamen [The person concerned], Göttingen, 1974 [in German]
Urlanis 1941 - Urlanis B.C. Rost naseleniya v Evrope. Opyt ischisleniya [Population growth in Europe. Calculus experience], Moscow, 1941 [in Russian].
Valyantas 2004 - Valyantas S. Dvusostavnye antroponimy - relikty poezii baltov [Two-part anthroponyms - relics of the poetry of the Balts], in: Balto-slavyanskie issledovaniya . XVI [Balto-Slavic studies . XVI], Moscow, 2004, pp . 201-223 [in Russian]
Vol'fram 2003 - Vol'fram H. Goty [Goths], St. Petersburg, 2003 [in Russian].
Volteris 1930 - Volteris E. Archeologiniai nesusipratimai: 5 Volusiano pinigas [Archaeological Misunderstandings: 5 Volusian Money], in: Praeitis [Past], Volume 1, Kaunas, 1930, pp . 339-342 [in Lithuanian].
Voroncov 2010 - Voroncov A.M. Tamgi na predmetah moshchinskoj kul'tury [Tamgas on objects of Moschinskaya culture], in: Lesnaya i lesostepnaya zony Vostochnoj Evropy v epohi rimskih vliyanij i Velikogo pereseleniya narodov. T. 2. CH. 1 [Forest and forest-steppe zones of Eastern Europe during the era of Roman influences and the Great Migration. Volume 2 . Part 1], Tula, 2010, pp . 68-74 [in Russian].
Voroncov 2014 - Voroncov A.M. Pozdnij period sushchestvovaniya moshchinskoj kul'tury [The late period of the existence of the Moschinskaya culture], in: Kratkie soobshcheniya Instituta arheologii. Vyp . 235 [Brief reports of the Institute of Archeology. Issue 235], 2014, pp . 311-327 [in Russian].
Voroncov, Stolyarov 2018 - Voroncov A.M., Stolyarov E.V. Gruppa selishch moshchinskoj kul'tury na r. Vozdremok [A group of settlements of Moschinskaya culture on the river Vozdremok], in: Etnokul'turnye processy na territorii Belorussii v I - nachale II tysyacheletiya n. e. [Ethnocultural processes on the territory of Belarus in the 1st - early 2nd millennium AD], Minsk, 2018, pp 67-76 [in Russian]
YAkunina 2015 - YAkunina V.A. K probleme proiskhozhdeniya langobardov [On the problem of the origin of the Lombards], in: Proryvnye nauchnye issledovaniya kak dvigatel'. CH . 3 [Breakthrough scientific research as an engine . Part 3], Ufa, 2015, pp . 107-111 [in Russian].
YAnin 2011 - YAnin V.L. Kuda ischezla novgorodskaya demokratiya? Beseda s akademikom V.L . YAninym [Where has the Novgorod democracy disappeared? Conversation with Academician V.L . Yanin], 2011, Electronic resource: http://pereformat. ru/2011/08/kuda-ischezla-novgorodskaya-demokratiya (Date of access - 03.11.20) [in Russian].
ZHuravlyov 1968 - ZHuravlyov V.K. K probleme balto-slavyanskih yazykovyh otnoshenij [On the problem of Balto-Slavic linguistic relations], in: Baltistica, 1968, № 4, pp. 167-177 [in Russian]
Zin'kovskaya 2011 - Zin'kovskaya I.V. O novom areale ukrashenij kruga vyemchatyh emalej [About the new area of jewelry in the circle of champlevé enamels], in: Rossijskaya arheologiya [Russian archeology], 2011, № 2, pp . 72-80 [in Russian]
Тарасов Илья Михайлович
— Независимый исследователь (Санкт-Петербург, Россия). Ilya Tarasov
— Independent Researcher (St . Petersburg, Russia). tarasowilya@yandex.ru
_________________
Tautos jėga ne jos narių vienodume, o vienybėje siekiant pagrindinio tikslo - Tautos klestėjimo.
|
|
Prisijungti
Registruotis
DUK
Ieškoti
Dalyvių sąrašas
