11. Но можно спросить, могут ли этим знаком пользоваться бастарды или спурии 7? Видимо, нет, так как они не принадлежат к семье (de familia) либо к родственникам по мужской линии (...). Однако противоположный этому обычай наблюдается в Тоскане, и его следует придерживаться. Когда же множатся те, кто носят одинаковые знаки или гербы, то по обычаю поверх некоторых добавляется еще что-либо, чтобы их распознавать и от других отличать, что разрешается, подобно тому как к фамилии (nomen) прибавляют имя (praenomen). Существуют также и знаки неких сообществ торговцев; но здесь, так как сообщество не переходит к наследникам, о них говорить не надо. 12. Но у кого останется этот знак (signum) если сообщество распадется? Ведь то, что все пользуются одним и тем же знаком, не все равно, как было сказано выше. Я отвечаю, что если есть в сообществе один, кто был как бы главою (capitaneus) и как бы старшим (magister) сообщества, то он и будет его носить; то же относительно сходных случаев (. . .). Знак должен остаться у него, так как среди прочих он был наиболее уважаемым (...). Если же там не было такового, тогда пусть останется у того, кто был наиболее состоятельным членом сообщества. А что же, если все равны? Тогда решает жребий (...). Я полагаю, однако, что если при распадении сообщества останется один [продолжающий дело] торговец, то и знак должен остаться у того, у кого останется дело, и это потому, что для других это не важно. Кроме того, хотя распалось сообщество, однако дело остается у него. Следовательно, было бы несправедливо, чтобы знак, бывший принадлежностью этого предприятия, был бы от него отделен (. . .). Существуют и некие знаки (signa) ремесла или мастерства; и здесь надо отметить, что когда есть эти ремесленные знаки, то они в основном обозначают качество [изделий] этого места. Пример: в Анконской марке есть некий благородный замок [castrum], имя которому Фабриано, где в основном процветает ремесло изготовления бумаги; и там для этого много мастерских; и лучшая бумага — оттуда, во многом благодаря добросовестности работающих там. И, как мы видим, там любой лист бумаги имеет свой знак (signum), посредством которого обозначается, в помещении какой [мастерской сделана] бумага. Следовательно, у кого по праву ли собственности или аренды [jure conductionis] или под любым другим обозначением, целиком, частично или в кредит — остается помещение, в котором она делается, у того в этом случае остается и знак. И пока он владеет [мастерской], использование знака не может быть [ему] запрещено, как и в отношении прочих имущественных прав (. . .). То же относительно берущихся за подобные занятия. Существуют и некие знаки ремесла, которыми в основном обозначают высокое качество ремесла, как мы видим это в клеймах (insignia), которые ставятся на шпагах, мечах и других металлических изделиях, и в этом случае все, кто водится в одной мастерской (statio), могут использовать этот знак, так как глава этой мастерской отвечает за эти изделия (…). Если же они отделяются, то тогда знак должен остаться у того, кто был главным в мастерской (...). Но если случится так, что все были равны, тогда они собираются вместе, и у кого останется этот знак, определяется жребием (...). 13. Далее важно рассмотреть, как эти гербы либо знаки должны быть нарисованы, запечатлены и носимы. Для этого надо знать, что иногда они носятся на знамени (vexillis) и флажках (vexillulis) (8), иногда на одеждах человека, иногда на щитах, на покрывалах ложа и другом тому подобном, иногда рисуются либо иначе изображаются на стенах или на других неподвижных предметах. Желательно рассмотреть каждый случай из указанных выше. Необходимо знать, что иногда эти знаки выбираются из каких-либо существующих вещей; ведь многие берут [в качестве такового] какое-либо животное, либо замок, либо гору, либо цветок, либо что-то подобное; а иногда эти знаки не заимствуют какого-либо существующего предмета. И это есть знаки простые, то есть сочетания цветов, [делящие щит] пополам или на четверти, либо прямостоящими полосами, либо поперечными и наклонными и тому подобными; а иногда смешивается и то и другое. Сказав об этом, посмотрим, как их носят. 14. На знамени носят знаки, которые обозначают какой-либо уже существующий предмет. Добавлю, что искусство подражает природе, насколько может: поэтому эти знаки должны следовать природе вещи, которую изображают, а не иначе (...). Что же касается знамени, то, согласно его предназначению, оно носится на древке, древко движется впереди, и знамя следует за ним 9; поэтому, каким бы ни было животное, которое должно быть изображено на знамени, оно должно быть обращено головой (facies) к древку, так как но природе своей голова должна быть впереди.
То же касается всякой вещи и фигуры, имеющей части, которые могут быть обозначены как предшествующие (ante) и последующие (post), как было показано в предыдущем примере, тогда предшествующая часть вещи всегда должна быть обращена к древку; иначе она кажется как бы идущей назад, что противоестественно. Но если гербом или знаком избирается только предшествующая часть какой-либо вещи, подобно тому как некоторые употребляют в качестве своего знака голову агнца, или быка, или другого животного, тогда предшествующая часть не может быть обращена к древку, но смотрит в сторону. 15. Но как быть, когда есть сомнения, каким образом указанные животные должны быть изображены — либо стоящими прямо, либо ровно идущими по земле, либо как-то иначе? Отвечаю. Указанные животные должны изображаться в их наиболее благородных позах, а также в тех, в которых в наибольшей степени проявляется их сила (...), подобно тому как с древности принято, чтобы государь и понтифик изображались со знаками их достоинства. 16. Касательно основного предмета я считаю, что есть некие животные — лев, медведь и им подобные, — натура которых свирепа (...), и они должны быть изображены в состоянии свирепости. Следовательно, лев изображается стоящим прямо, с оскаленной пастью, скрежещущий зубами, роющий лапами; и подобные ему животные [изображаются] таким же образом. Ведь в этом состоянии лев проявляет более всего свою силу. 17. Существуют и несвирепые животные. Их наиболее благородное состояние должно также быть показано различными способами. Отсюда, если кто-либо носит в качестве своего герба [изображение] коня, не должен изображать его поднятым на дыбы: поскольку это для коня — порок; поэтому должно его рисовать устремленным вперед таким образом, как будто конь скачет. Ведь в этом состоянии более всего проявляется его сила. 18. Но тому, кто в качестве своего герба носит [изображение] агнца, его следует изображать спокойно идущим по земле. Ведь в этом состоянии более всего проявляется его сила. И обо всех других животных и птицах можно сказать то же самое. 19. Что же касается [изображения] ног, то надо заметить, что впереди всегда должна идти правая нога, ибо, как было сказано выше, движение начинается справа. Другими словами, изображать ее левой было бы против естества, что порочно (. . .). Однако здесь есть некоторые сомнения. Как быть, если [при взгляде] на то, что изображено на знамени, с одной стороны видится так, будто правая нога идет впереди, [а при взгляде] с другой — видится, что идет впереди левая нога? Это несоответствие еще более явно заметно у тех, кто в своем гербе имеет какую-то одну или несколько букв. Ведь буквы выглядят правильными лишь с одной стороны, а с другой стороны форма букв чаще всего неверна, что становится ясным, если посмотреть написанные буквы с оборотной стороны. 20. Но надо сказать, что, подобно тому как смотрят на ту сторону букв, которая повернута к пишущему, а не на оборотную, так и в знамени смотрится та часть, которая обращена к несущему, а не другая; ведь то, что видно с одной стороны, не соответствует главному предназначению, но случайно, словно некто самого себя увидит в зеркале: ведь то, что у него справа, в зеркале окажется левым. Сказанное справедливо для знамен и флажков, которые носятся на древке, для которого естественно быть поднятым прямо (...). 21. Но когда мы говорим о свободно ниспадающих знаменах и флажках, которые прикрепляются к трубам (а им свойственно водиться у рта трубача), тогда голова либо передняя часть изображаемого предмета не должны быть обращены к трубе, как к древку. Ведь труба годится не впереди [подобно древку], а сверху, и поэтому должны быть обращены туда же, куда и [изображение на занавеси] в положении, когда труба расположена ровно. Но когда речь идет об особенностях гербов и [о том], как их надо смотреть, сказанное достаточно сомнительно. 22. А если носят в гербе двух животных, обращенных либо друг к другу, либо в стороны друг от друга? Тогда нет места и предшествующему изысканию, так как в неясном и неопределенном есть место для предположений (. . .). 23. Относительно второго заметим, что так как гербы (anna) иногда суть некие простые знаки (insignia) и сочетания цветов, то надо уяснить, каким образом их должно носить; и прежде всего скажу, что более благородные цвета должны предпочитаться и помещаться в более благородные места (...). Также замечу, что место впереди и вверху [гербового щита] более благородно, чем позади и внизу (10) (..).
Сделав эти предварительные замечания, скажу, что гербы иногда делят пополам, окрашивая половины в разный цвет. Так поступают, когда носят как герб полосы (banderiam) двух цветов, и тогда он делится посередине либо [горизонтально] на верхнюю и нижнюю части, либо [вертикально] на часть впереди и сзади. И при сомнении в этих случаях более благородный цвет должен быть вверху, то есть в той части, которая обращена к небу, или впереди, то есть в той части, которая обращена к древку. Если же [герб] окрашивается по четвертям, тогда более благородный цвет должен располагаться в верхней и передней четверти, то есть ближе к древку. Если он раскрашивается вертикальными полосами, тогда полоса более благородного цвета должна быть первой от древка. Если же он раскрашивается поперечными полосами, то полоса более благородного цвета должна быть обращена к небу. Если же есть наклонные полосы (listae vel bandas pendentes), то, так как древко считается как бы первой частью полосы знамени (banderia), более поднятая часть [наклонной полосы] должна быть обращена к древку. Таким образом, все основывается на вышеизложенном. 24. Но бывает сомнение, какой цвет более благороден, и тогда надо точно определить: один цвет считается благороднее или ниже другого либо сам по себе, либо исходя из значения того, что он олицетворяет. Прежде всего наиболее благородным считается золотой цвет: ведь им обозначается свет, и если кто желает изобразить лучи солнца, так как оно является телом наиболее светоносным (...), наиболее правдоподобно он может сделать это лучами из золота. Несомненно, что нет ничего благороднее света (...). Поэтому на священной странице в качестве наиболее замечательной вещи изображается солнце (...). И вследствие его благородства никому не позволено носить золотые одежды, кроме одного государя (...). 25. Следующий благородный цвет — пурпурный (purpureus) или алый (rubeus) — изображает огонь, который выше и благороднее всех прочих элементов и есть следующее после солнца светоносное тело; и вследствие его благородства никому не дозволено носить покровы названного цвета, кроме одного государя (. . .) (ив указанных зако[Ой..] говорится, что этот цвет более благороден, чем другие).
_________________ Tautos jėga ne jos narių vienodume, o vienybėje siekiant pagrindinio tikslo - Tautos klestėjimo.
Paskutinį kartą redagavo Žygeivis 29 Lap 2006 02:47. Iš viso redaguota 1 kartą.
|