 |
| Svetainės tvarkdarys |
 |
Užsiregistravo: 05 Spa 2006 01:16
Pranešimai: 27135
Miestas: Ignalina
|
Венды (Ливония)
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0 ... 8%D1%8F%29
Вендское городище Риекстукалнс (Ореховая гора) в Цесис; на заднем плане руины орденского замка, построенный в 1213/1214 году напротив деревянного вендского городища
Венды (латинском: wendi) Ливонии племя западнославянского, балтского или финно-угрского происхождения, из северной Курсы, которых курши в XI веке прогнали из устье реки Вента. После этого они какое-то время ютились на «Древней Горе, у которой ныне построен город Рига.» От туда венды "были опять изгнаны курами; многие убиты, "[1] и они переселились в Цесис к латгалам, где обосновались на Риекстукалнском городище. В 1206 году приняли Римско-католическую веру и стали верными союзниками ордену Меченосцев в борьбе против эстонцев и русских. Постепенно слились с Видземскими латгалами.
Генрих Латвийский в хронике Ливонии 1206 году пишет, что «венды в то время были бедны и жалки.»[1] Схоже он в 1208 году описывает в военном плане сильных Талавских латгалов, которые, по словам летописца, «до принятия христианства были в унижении и презрении, терпели много обид от ливов и эстов.»[2] Изображая латгалов и вендов в качестве жертв, Генрих желал показать что можно достичь в союзе со столь мощным союзником, который к тому же был распространитель христианской веры.[3]
Также найденные богатые захоронения и раскопки в вендском городище не позволяют рассматривать слова Генриха буквально.
Исходя из хроники Генриха, стратегическое значение Цесиса во время немецкого вторжения было незначительным. Однако ясно, что сохранившийся информация недостаточна, возможно, даже искажена. Поэтому трудно судить о роли тогдашнего вендского поселения. Своего рода доказательство того, что это место вызывало интерес, было строительство Венденского замка. Это было одно из первых сооружений ордена в Прибалтике. Нет никаких оснований считать, что строительство замка напротив Риекстукалнса начато из за любви к союзникам вендам. Такой сентиментализм абсолютно не совпадает с представлением об ордене и его деятельности в Прибалтике. Единственное объяснение, почему замок был построен именно здесь, это контроль над переправами Гауй на важных торговых путьях. Каждая переправа находилась на расстоянии 3 —5 км от замка и их было легко контролировать.
Венден (под номером 10) в первой половине XIII века со всех сторон окружали латгальские земли.
Содержание
1 Название
2 Эндоэтноним
3 Происхождение
3.1 Курское финно-угорское происхождение
3.2 Западнославянское происхождение
3.3 Цесис
4 Жильё
5 История
5.1 Экспансия куршев
5.2 Древняя гора
5.3 Хронология
6 Вендское наследие
7 Примечания
8 Литература
Название
Северная часть Вентавы, северная и восточная Ванемы — родина вендов.
Название «венды» нередко приводит к путанице, так как в истории Европы оно стало обозначением различных этносов (кельтские венеты во Франции, древние венеты в Италии, вендами называли некоторые западнославянские народы, которые с течением времени подверглись германизации и т. д.). Упомянутое античными авторами — Плинием и Птолемаем — слово «venedi» не славянского происхождения. Возможно, здесь речь шла о некой индоевропейского этнической группе, которая позже слилась с большими восточноевропейскими германскими группами — вандалами и готами.
Один из выдающихся авторов славянской филологии Макс Фасмер название Wenden в своём «Этимологическом словаре русского языка», беря во внимание региональные особенности, полностью связывает с финно-угорскими языками. В Эстонии, например, встречаются многие названия аналогичного происхождения, (Wendau, Vônnu, Wenden, Wendrama, Weneküla, Wenne и т. д.). Очевидно, что название Wenden (на юго-востоке от Хаапсалу) идентично древнему названию Цесиса. У этих эстонских названий нет ничего общего с западнославянскими вендами или Адриатическими венетами и венетами из Западной Европы. Название вендов в хронике Генриха Латвийского «wendi», объясняется как производное от реки Вента (в письменных источниках Wynda, Winda).
Но название этой реки гораздо теснее связано с древним названием Вентспилса, чем с Цесисом. В этом случае название Цесиса Wenden, которое в контексте хроники Генриха Латвийского совпадает с названием этноса вендов, становится ясным, если посмотреть на хронику как на памятник литературы XIII века, написанный традициях Центральной и Западной Европы, где понятие венды было известно как обозначение древних венетов, а также как обозначение всевозможных чужаков, — особенно в отношении западнославянских народов, включённых в состав Святой Римской империи. В их число Гельмольд из Босау в написанной им в XII веке «Славянской хронике» внёс и балтский народ — пруссов. Беря во внимания, что хронику Генриха Латвийского следует оценивать критически, как литературный материал своего времени, а не как «исторический источник», можно высказывать предположение, что упомянутое здесь название вендов и образованное от него название Цесиса (Wenden) — это результат синтеза литературных традиций хроник Центральной Европы, названий местности Курсы (Venta), а также топонимов Видземе и Эстонии.
Эндоэтноним
О самоназвании вендской общины не вполне ясно. В XIII веке про вендов пишет летописец Генрих Латвийский и Папа Римский, а XIV — Рижский архиепископ. С тех пор в исторических источниках венды больше не упоминаются. Однако дальнейшем в истории Цесис и близлежащем городу округе — в Ливской волости (Līvu vaka, позже Līvu pagasts), занимают Цесиские ливы. Есть основания предполагать, что вендский эндоэтноним был ливы, схожий с другими финно-уграмы, переселившимся из Курсы в Видземе. Частично это подтверждает запись в Новгородской первой летописи. Там про поход князя Всеволода Мстиславича в 1218 году (=6727) на Цесис говорится, что он там воевал против «Нъмьци, Литва, Либь» (то есть ливов). Наиболее убедительна этимология связывающая название венды с названием балтийских славян как венды.
Происхождение
Об происхождении вендов выдвинуты разные предположения. Ряд исследователей высказывались, считая их балтами — куршами (Я. Эндзелинс) или земгалами (А. И. Биленштейн), финно-уграми — Курскими ливами (Эльвира Шноре) или куронизированными ливами (Эвалдс Мугуревичс) и западными славянами (Д. К. Зеленин, М. В. Битов, В. В. Седов).
Курское финно-угорское происхождение
Реконструкция одежды вендской женщины.
Изначальная родина вендов в низовье Венты находилась в составе Вентавы (Wynda, Winda) — древнего княжества Курсы. Вентаву как край Прибалтийских финно-угров можно проследить со времён Сарнатского поселения с около 2000 г. д.н. э. (в Ужавском уезде Вентспилсского края). Это одно из наилучше исследованных поселений культуры ямочно-гребенчатой керамики в Латвии. Благодаря благоприятным природным условиям, там сохранилась домашняя утварь, орудии труда и охоты, предметы религиозных культов, остатки жилищ. Полоса соприкосновения между этническими группами балтов и финно-угров проходила вдоль линии низовье Венты — Абава. В XI—XII веку Вентаву завоёвывают курши. Это соответствует сказанному в летописи, что из низовьев Венты вендов прогнали курши. Про последний известный Курский этнос — скандинавских торговцев и викингов свидетельствует как руны («рунический камень про Вентаву») и саги, так и археологические находки.
Находки в поселении Сарнатес. Орудии труда из кости и камня.
Летописец упоминает Древнюю гору (Monte Antiquo) как местожительство вендов после их изгнания из Курсы. Согласно летописи и археологическим свидетельствам, после того, как венды покинули Древнюю гору они осели в нескольких местах в Видземе. Цесис был наибольшим, но не единственным их поселением. Среди сотни исследованных погребений Видземских ливов в низовье Даугавы, свыше 20 оказались сходные с вендской культурой. В летописи Генриха Латвийского в XV главе указан посёлок Вендекула (Wendeculla), который находился к северу от Турайды в сторону Цесисса. Перевод «посёлок вендов» из языков Балтийских финно-угров (küla на ливском и эстонском, kylä на финском — «посёлок») указывает на этническую принадлежность и родной язык проживающего там населения (сравнить с Икшкиле). В 1638 году во шведской ревизии плугов там упомянут посёлок Венгула, позже именуемый Турайдские Вингелиеши (Turaidas Viņģelieši).
Об языковом сходстве вендов и Видземских ливов косвенно свидетельствует проповедническая деятельность в 1206 году знатока ливсково языка, миссионера Даниила. В X главе хронике Генриха Латвийского можно проследить, что он проповедовал только среди ливского населения — в Саласпилсском, Лиелвардском, Сидгундском, Реминском, Айзкраукльском краях, далее на землях ливов реки Гауя — Турайдском краю Каупо и Саттезельском краю Дабрелиса, «а потом, оставив эту область, прошёл к вендам».[1] Также и венды попали под властью ордена в результате раздела ливских земель в 1207 году.
Из за скудных письменных источников проблему вендского вопроса помогли решить археологические раскопки. Первые с артефактами богатые захоронения XI—XIII века были обнаружены в 1888 году во время строительства Цесиской железнодорожной станции. При проведении земляных работ в 1910 году Цесиский врач Кивулис констатировал ещё 11 погребений. Он предполагал, что это могильник латгалов.[4]
В 30-е годы XX столетия расширялись археологические раскопки в Риге, окрестностях Цесиса и северной Курземе. Они поменяли взгляд на этническую принадлежность похороненных жителей в могильнике Цесиской станции. Основываясь на новые материалы, Э. Шноре в 1936 году сделала вывод, что венды были ливы, которые, преследуемые куршами, в начале XI века кратковременно жили возле Риги, а потом дошли до Цесис. Там на горе Риекстукалнс они построили себе городище — Wendorum castrum.[5][6] В 1974 году она ещё раз подчеркнула, что в могильнике Цесиской станции ясно видна курземское происхождение там похороненных, поэтому их можно связывать с вендами.
Молодой ливский воин, художник Артурс Бауманис.
Исчерпывающий отчёт про вендов в 1973 году опубликовал археолог и историк Эвалдс Мугуревичс.[7] Сравнивая высказанные гипотезы с письменными источниками, архитектурными памятниками и топонимикой низовье Венты и Даугавы и в городе Цесис, он также сделал вывод, что венды являлись группой Курземских ливов.
Обширный обзор про археологические исследования в низовье Венты Мугуревичс опубликовал и в 2000 году. Оценивая материалы из раскопков могильника Варвские Стрики (Vārves Strīķi), он отверг предположение которое в 1932 году выдвинул археолог Х. Риекстиньш, что там похоронены курши. Каменная кладка, разнообразный погребальный инвентарь характерен не у куршских трупосожжений, а Балтийским финнам, который также обнаружен в захоронениях могильника Цесисской железнодорожной станции XI—XIII веков. Первый усопший Варвских Стрикьях погребён в I веку до н. э. и потом захоронения непрерывно продолжались весь железный век. Схожии могильники (Vārves Dumbrinieki, Ūdrandes Druķēni) обнаружены в других местах на территории, которое в документе о разделе Курсы в 1253 году названо как населённое место по обеих берегов Венты на земле Вентавы (Winda). Из этих исследований следует, что венды и их предки жили там постоянно ещё долго до их исхода.[8]
Раскопки в 1980 году вендском городище Риекстукалнс снова подтвердили выводы про принадлежность Цесиских вендов к культуре Курземских финно-угров, которые в 1936 и 1974 году опубликовала Э. Шноре и в 1973 и 2000 году — Мугуревичс. Не только украшения, но и другие свидетельства в материальной культуры показывали, что венды являлись Балтийскими финно-уграмы. Например, если латгалы в то время для согревания своих домов и приготовления еды пользовались глиняными печами, то ливы — очагами. Также в вендском городище единственный хорошо сохранившийся очаг был очень похож на те, которых обнаружили в поселениях Даугавских ливов в Саласпилской Лауксколе и в Икшкиле.
В последнее десятилетие в северной Курземе проводились значительные археологические исследования, которые дали новые материалы в разъяснении вендского вопроса. В раскопках в городищах Падурес (Падурская волость Кулдигского края) и Межитес (Лауциенская волость Талсинского края) и в близлежащих могильниках, найдены украшения столетия XI—XII века, аналогичные украшениям в могильниках Цесиских вендов и вендских женщин, идентифицированных среди захоронений Даугавских ливов.
При сравнивании погребальных традиций и инвентаря могил XI—XIII веку у Даугавских и Гауйских ливов с традициями жителей северной Курсы, обнаруживаются как сходства, так и различия. Например, если женщины Видземские ливов свои богатые цепочечные нагрудные украшения к плечам прикрепляли с т. наз. черепашьими фибуламы, то курземские финно-угры и Цесисские вендские женщины носили длинные бронзовые булавки с орнаментированными треугольными или крестообразными головками. Некоторые формы артефактов похожи, а иногда идентичны украшениям идумийцев, эстонцев и даже водью. К тому же к С-Ю-ым направлениям близкая ориентация захороненных, одинаковая ориентация у мужщин и женщин характерна не только у балтийских, но и волжских финнов (меря, мурома, мордва, марийцев).
Ливонская конфедерация во второй половине XIII века. Курляндское епископство.
Венды, которые непокинули Курсу, попали под властью куршев и со временем куронизировались. В XIII веке Вентаву между собой разделил Ливонский орден и Курляндское епископство. Орден получил две третьи Вентавы — всё побережье и возле устья Венты в конце столетия построил свой замок (Windau или Вентспилс). Остальная Вентава — земли по обы стороны Венты до впадения Абавы — была под веденьем епископа. Также и на территории епископства возник новый центр — Пилтене. Старое административное деление потеряло значение и название Вентавы исчезло. С вендами раньше понимали жителей данного края, однако сейчас это неимело смысла. Так как языковом отношении Курляндские финны были близки более известным ливам, их начали называть ливами; в первые 1413 году описании Жильбера де Ланнуа.[9]. В XVI веку Бальтазар Руссов в издании «Хроники провинции Ливонии» писал, что «жители Курляндской провинции говорят на куршском и ливском языке, а в некоторых местах и на литовском языке.» Похожие процессы происходили на всей территории Ливонии. Например ливов и латгалов Идумейского края Хроника Генриха Латвийского и булла папы от 31 января 1208 года называет идумийцами, а уже в XIV веке жителей данной области в описании Жильбера де Ланнуа — ливами (les lives) и летами (les Loches). По сей день население северной Курземы, включая Вентспилс, разговарывает на ливском диалекте латышского языка, и в народе их часто называют «вентиньями» (ventiņi), а их говоры — «вентиньский язык» (ventiņu valoda).
Западнославянское происхождение
Согласно этнологу Д. К. Зеленину, антропологу М. В. Битову, археологу Валентина Седова, венды произошли от западнославянского племени, которое во время Великого переселения народов в последних столетиях I тысячелетия н. э. пришло на территорию нынешней Курземы. Свою теорию Седов обосновывает с кольцевыми или пальцевидными фибулами, одна из которых найдена в низовье Немана, вторая в Селонии, а третья в низовье Венты. Седов связывает эти фибулы со славянами.
Другим доказательством является захоронения по обряду трупосожжения характерный для славян[10]. Погребальными памятниками ливов, проживавших на севере Курземе, до X—XI вв. являются каменные могильники с оградками, сопоставимые с древностями эстов, а также каменные курганы. Хорошо известны и погребальные памятники куршей — грунтовые могильники. Вместе с тем, в Северной Курземе известен и третий тип могильных древностей — песчаные курганы с захоронениями по обряду трупосожжения, идентичные тем, что есть в регионах Гауи и нижней Даугавы. Эти памятники здесь абсолютно чужды обрядности и куршей, и ливов. Э. Штурме, обобщая материалы по песчаным курганам Северной Курземе, насчитывал здесь 16 могильников и отмечал, что они датируются более ранним временем, чем аналогичные курганы на Гауе. Раскопки в окрестностях Сабиле показали, что курземские курганы относятся к последним векам I тыс. н. э.; с начала XI в. песчаные курганы в Северной Курземе уже не сооружались. И именно в это время (скорее всего, во второй четверти XI в.) такие курганы стали сооружаться в регионе нижней Даугавы и на Гауе. Местное население ещё в XIX в. называло эти курганные могильники «krievu kapi», то есть «русскими могилами». Становится понятным и исчезновение в начале XI в. в Северной Курземе курганной обрядности, и синхронное появление курганов в нижнем течении Даугавы и на Гауе. Венды были изгнаны куршами из прежних мест своего обитания (расселение здесь в XI—XII вв. куршей документируется археологией) и, поселившись на Даугаве и Гауе, перенесли сюда обычай сооружения курганных насыпей.
Присутствие чужих артефактов в каком-то культурном ареале включает в себе много разных возможных объяснений. Миграция лишь одна из них. Чужие артефакты могли появляться на других территориях через путешествующих ремесленников, пошлину и сборы, добычу, торговлю, подарков, трансформацию идей (религия, мода, идеология).[11] Например, Даугавские ливы в XII веке наряду с языческими символами пользовались и христианскими — крестиками, фигурками ангелов. Что случалось с украшениями молодых девушек (puellas), которых согласно словам Генриха, «единственно и щадят войска в тех странах»?[12]
Цесис
В конце XIII века Цесисскому замку принадлежали четыре волости. Из Аутинского края образовалась Авотинская волость, а с вендского поселения в Риекстукалнсе — Ливская волость. В это же время напротив собора Ливонского ордена появляется Ливская площадь и две Ливские улицы. Площаль и сегодня называется Ливской, а из улиц сохранилась одна — Lielā Līvu (Большая Ливская). В Цесиской церкви Святого Иоанна Цесисским ливам принадлежала ливская скамейка, ливский фонарь и ливский колокол. К тому же в городе было ливское кладбище и жилые здания.
Исходя из хроники Генриха Латвийского, всегда после крещения местных жителей, там скоро строилась приходная церковь. Кажется, венды не были исключением и после крещения осенью 1206 года, не позже 1207 года там должна была быть построена церковь. Косвенно об этом свидетельствует визит папского посла в 1225 году в Венден, где он встретил «величайшее множество вендов и латгалов». Основываясь на сведеньях в Ливонской хроники Германа Вартбергского, каменная Цесисская церковь Святого Иоанна построена в 80-е годы XIII века. Возможно, её построили на месте более древней, первой деревъянной церквьи вендского прихода.
Основываясь на эти данные, в книге Латвийского института истории «Regina in castro Wenda» пишется о связи средневековых Цесиских ливов и вендов:
«…считается, что описанные XVII—XVIII веку Цесисские ливы являются потомками упомянутых в XIII столетии вендов». 81.стр.
«…в Ливской волости следует искать и в источниках XIII века упомянутых потомков вендов». 84.стр.
Восстановленный озёрный посёлок-музей латгалов IX—X столетия в Арайши 7 км от Цесиса. Венды переселились на край, окружённый латгальскими землями.
Эту точку зрения подтверждает и то, что, включая сравнительно небольшое количество немецких переселенцев, венды и латгалы были единственными жителями края. Про балтов — земгалов и, начиная с VI века и латгалов — свидетельствует могильники позднего железного века в окрестностьях Цесиса (Drabešu Liepiņas, Priekuļu Ģūģeri, Kārļu Ainavas) и Арайшский озёрный посёлок. Уже в начале прибытия вендов окружали земли латгалов Аутине и Талава и река Гауя. Неимеется никакие сведения про присутствие другого ливского этноса на левом берегу Гауи, кроме вендов.
В свою очередь тесная дружба вендов и немцев может объяснить те особые привилегии, которые в средние века сохраняла группа, знакомая как Цесисские ливы.
Жильё
Высота вендского городища 18 м, ширина 50×20 м. В северной части площадки находился 3,5 м глубокий колодец. В культурном слое во время равкопок нашли 291 артефакта и несколько тысяч других находок (глиняных осколков, костей от употреблённых в пищу животных и др.) Находки принадлежат к периоду с XI/XII-XVI века. Особо интенсивно обитаемый период был в XI/XII- начала XIII века, после чего оборонительная роль городища уменьшалась.
Остатки зданий вокруг Риекстукалнса несохранились.
История
Экспансия куршев
Нападение куршев на Ригу в июле 1210 года.Нетерпимость куршев к вендам соответствует частым сообщениям об воинственном характере этого народа.
Уже в IX веке у куршев было 5 княжеств (civitas). Очень значимую роль в их жизни имели военные походы и разбойничество. Они особо активизировались в XI веке, когда связи с изменениями во внутренней политике и в структуре управления закончилось доминирование скандинав, и их место в Балтийском море заняли курши и Сааремские эстонцы. Так в 1203 году епископ Альберт в королевстве Дании застал «язычников эстов с 16 кораблями: они незадолго до того сожгли церковь, людей перебили или взяли в плен, разорили стану, похитили колокола и церковное имущество, как и вообще привыкли поступать и эсты и куры язычники в королевствах Дании и Щвеции.»[13]
Однако военные действия куршев неограничивались лишь разбойничеством и грабежами, они имели также элементы расширения территорий, политический характер и защиту своих интересов и их навязивание. К примеру в 1201 году «куры, услышав о прибытия епископа и возникновения города, отправили в город послов для заключения мира… Получив согласие христиан, они закрепили мир, по языческому обычаю, пролитием крови.»[14]
Нападение куршев на Ригу в 1210 году и другие сражения показывает, что у них была создана также тактика наземных военных действий. Перед сражением разведчики получали информацию, знали строй и соблюдали военную дисциплину; для заманивания противника в ловушку и разваливания их рядов пользовались приёмами рассеивания и отступления. Прекращая отступление, курши организованно возвращались в сражение и старались обладеть превосходством над рассеивавшимся противником. Такая тактика была возможна благодаря как высоким личным, так и коллективным умением маневрирования и эластичным руководством для использования благоприятной при сражении ситуации. Курши умели нападать на большие укрепления, предпочитая момент неожиданности, но и пользовались длительной осадой.
О значении лошадей в военной тактике куршев свидетельствуют почвозапцы, узды распределители недоуздки и оковка. Особенность Курсы была большая популярность секири. Длина их рукоятки превышала 1 метр, и секири позволяли сражаться со всадниками и противниками в доспехах.
Эти данные позволяют сделать вывод, что насильственное вытеснение более малочисленного финно-угорского населения из стратегически значимого верховье реки Вента являлось исторической закономерностью.
Древняя гора
Венды некоторое время жили на Древней горе (Mons Antiquus) или Рижской горе (Mons Rige) на территории нынешней эспланады. Возле горы были песчаные дюны и лес, поэтому Ливонская рифмованная хроника и Ливонская хроника эту местность характеризует как песчаную возвышенность, а в XIV веку на горе находились бортья. Упомянутый холм очевидно, служил для местного населения укреплённым городищем. Так в 1198 году «собралась в боевой готовности масса ливов и устроила стоянку за рижской горой.»[15] 1784/1785 году гору снесли, так как с него можно было просматривать и обстреливать город.
Хронология
Преследованные куршами, в начале XI века кратковременно переселяются в Ригу, а потом оседают в Цесис, где строют городище Wendorum castrum.
Рыцари Ливонского ордена.
В 1206 году после крещения ливских земель добровольно принимают католичество и становятся подданными Ливонского епископства. После раздела ливских территорий орден Меченосцев получает правый берег Гауй, где живут и венды. В том же году в городище вендов заселяется гарнизон меченосцев, которых руководил Бертольд (Bertholdus de Wenden).
31 января 1208 года, преувеличивая успехи католической миссии, папа римский Иннокентий III сообщает прелатам Германии, что католическую веру приняли все ливы, идумийцы и венды, а также половина латгалов («totam omni Livonian, Idumeos et Wendos cum media pene parte Lettorum»).
Осенью 1208 года в вендском городище латгальский князь Таливалдис, старейшины Варидотис и Русиньш и Цесиский рыцарь Бертольд заключают направленный против эстонцев договор. Бертольд в то время в Цесис выполнял объязанности заместиля орденского магистра. Поэтому немцы это городище, которое позже служило резиденцией магистра, прозвали Bertholdsburg, а русские из Новгорода и Пскова — Пертуев городъ.
Зимой 1209/1210 года венды совместно с магистром Бертольдом и латгальским правителем Русиньшсом отправляются в военный поход против Эстонии: «После этого, по истечении срока перемирия, заключённого с жителями Унгавнии, Бертольд, магистр рыцарства в Вендене, призвав Руссина с эго лэттами, а также и других лэтов из Аутинэ, вместе со своими вендами, пошёл в Унгавнию».[16]
1210 году большое войско эстонцев окружает деревъянное городище, где меченосцы в то время жили с вендами: «Эсты бились с Бертольдом, его братьями и вендами три дня у старого замка, где ещё жили братья и венды… Эсты собрали большие костры и подожгли огонь, чтобы сжечь замок. Притащив из лесу большие деревья с корнями, сложили из них нечто вроде осадной башни, подперли и укрепили другими бревнами и причинили великий вред бывшим в замке, так как внизу шёл бой, а сверху грозили огонь и дым.» Услышав о приближении большого отряда ливов и латгалов, эстонцы отступают. Союзники из преследуют, но в бою с эстами терпят поражение.[17]
Внешний вид реконструированного городища.
В 1213/14 году напротив вендского городища крестоносцы строят каменный Венденский замок, образовывая узкий коридор между двумя укреплениями. Венды пользовались также типично ливскими шилообразными или иглообразными наконечниками стрел. Таких наконечников изготавливали специально для борьбы с противниками, которые были одеты в кольчатых доспехах.
В 1218 году русские под предводительством Новгородского князя Всеволода Мстиславича «осадили замок вендов и целый день бились с вендами.» Вендам с соседнего замка пришли на помощь "стрелки братьев-рыцарей, " которые «выйдя из своего замка, перешли к вендам и много русских перебили и ещё больше ранили.» На следующий день «король новгородский, видя, что замка вендов он взять не может, хотя это самый маленький замок в Ливонии, заговорил о мире с братьями-рыцарями, но те, не желая и слыщать о таком мире, выстрелами из балист заставили русских отступить.» и те «поспешно ушли из страны».[18] Согласно Новгородской первой летописи «князъ Всеволодъ съ новгородьци къ Пертуеву и устретоша стороже Нъмьци, Литва, Либь, и бишася || и пособи богъ новгородьцемъ, идоша подъ городъ и стояша 2 недъли, не взяша города и придоша сторови».
В 1221 году в Ливонии вновь вторглись русские, более чем «двенадцать тысяч, собравшихся и из Новгорода и из других городов Руссии.» У ворот Вендена «их встретили братья-рыцари со своими вендами, но не будучи в силах противостоять массе врагов, сожгли дома и отступили в замок.»[19]
Летом 1225 года папский посол Вильгельм моденский (Willhelm von Modena) путешествуя по Ливонии, отправился в Венден и был принят «братьями-рыцарями, жившими там тевтонами, и нашел величайшее множество вендов и лэтов».[20] Это последний раз, когда летописец Генрих упоминает вендов.
Слияние вендов с латгалами показывает раскопки могильника от XIII—XIV века Упланты (Āraišu Uplanti). Оно расположено 6 км к югу от Цесис, и там хоронили Арайшских латгалов. Однако этнически усопшие не были однородны. Некоторые из захоронений принадлежали Курским финно-уграм. В одной из могил был похоронен мужщина венд, малолетний мальчик и латгальская женщина. Очевидно это было семейное погребение, в котором её члены по неизвестным нам причинам захоронены вместе.
Вендское наследие
Память о вендах хранит немецкое название Цесиса Wenden, имена некоторых спорт клубов города и хора, Ливская площадь, улица Ливу, посёлок Ливы, и другие свидетельства края.
Примечания
↑ Показывать компактно
Хроника Генриха Латвийского. 1206 год
↑ Хроника Генриха Латвийского. 1208 год
↑ Indriķa hronika. Rīga. Zinātne. 1993., 378. стр.
↑ Kivull E. Gewandreste und Bronzefunde aus einem lettischen Gräberfelde der jüngeren Eisenzeit bei Wenden // Mitteilungen aus der livländischen Geschichte. — Einundzwanzigsten Bandes erstes Heft. — Riga, 1911. — S. 1-29, Taf. I—V
↑ Kuršu senlietu atradumi Rīgā E. Šnore // Senatne un māksla. III. — Rīga. 1936. 73-75 стр.
↑ Pārskats par arheoloģiskajiem izrakumiem pie Cēsu dzelzceļa stacijas no 20.-26. IX 1946.g. — Latvijas vēstures institūta arhīvs, Nr. 44.
↑ Проблема вендов в период феодализма в Латвии, Мугуревичс Э. // Berichte über dem II Internationalen Kongree für Slawische Archäologie. —Bd. II. — Berlin. 1973. —S. 291—299 страница
↑ Arheoloģiskie pētījumi Ventas lejteces apgabala dzelzs laikmeta un viduslaiku pieminekļos. Izrakumi Zlēkās, Ē. Mugurēvičs // Arheoloģija un etnogrāfija. — 20. laidiens. —Rīga. 2000. 74-88 страница
↑ Описание путешествия Жильбера де Ланнуа по Ливонии латышск.
↑ Седов В. В. Славяне в раннем средневековье. — М.: Наука, 1995. Стр. 179—182
↑ Pohl, W. 2008. Migration und Ehnogenesen der Langobarden aus Sicht dier Scriftquellen.— Kulturwanden in Mitteleuropa. Langobarden. Awaren. Slawen. Rõmisch-Germanische Kommision des Deutschen Arhälogischen Instituts Frankfurt a. M.
↑ Хроника Генриха Латвийского. Начало книги четвёртой об Эстонии
↑ Хроника Генриха Латвийского. Пятый год епископства Альберта. Третий приезд Альберта в Ливонию.
↑ Хроника Генриза Латвийского. Третий год епископства Альберта. Мир с курами.
↑ Хроника Генриха Латвийского. Книга вторая. Бой с ливами и смерть Бертольда.
↑ Хроника Генриха Латвийского. Поход против Эстонии.
↑ Хроника Генриха Латвийского. Поход эстонцев против Венден.
↑ Хроника Генриха Латвийского. Поход русских в 1218 году.
↑ Хроника Генриха Латвийского. Поход русских в 1221 году.
↑ Хроника Генриха Латвийского. 1225 год.
Литература
Каспарс Клявиньшь. Цесис. Символ истории Латвии. Агентура самоуправления «Цесиский центр истории и культуры». 2012. Стр.63. Перев. Инна Лебедянцева. ISBN 978-9984-49-624-5
Ванкина Л. «Торфяная стоянка Сарнате». — Рига. 1970
Vasks A., Vaska B., Grāvere R. "Latvijas aizvēsture: 8500 g. pr. Kr. — 1200. g. pēc Kr. — Rīga. 1997.
Bērziņš V. Senie mednieki un zvejnieki Užavā un Sārnatē. // Līvlist Āigastrōntõz. Lībiešu gadagrāmata 2004. (Ливский ежегодник)
Bērziņš, V. Sārnate:Living by a coastal lake during the East Baltic Neolithic. Oulu: Oulun yliopisto. 2008. ISBN 978-951-42-8941-5
Senā Latvija. Agris Liepiņš. Apgāds Zvaigzne ABC. ISBN 978-9934-0-0156-7
Āraišu arheoloģiskais muzejparks. Jānis Apals. Latvijas Nacionālais Vēstures muzejs. 2008. ISBN 978-9984-747-18-2
Regina in castro Wenda. LU Latvijas vēstures institūta apgāds. 2011. ISBN 978-9984-824-24-6
Arheoloģija un etnogrāfija. XXVI. Vendu jautājums Latvijas aizvēsturē. Zinātne. 2012. ISBN 978-9984-879-40-6
Lībieši. Vēsture, valoda un kultūra. Renāte Blumberga, Tapio Mekeleinens, Karls Pajusalu. Līvõ kultūr sidām. Rīga. 2013. ISBN 978-9984-49-730-3 95-130 стр.
_________________
Tautos jėga ne jos narių vienodume, o vienybėje siekiant pagrindinio tikslo - Tautos klestėjimo.
|
|
Prisijungti
Registruotis
DUK
Ieškoti
Dalyvių sąrašas
