 |
| Svetainės tvarkdarys |
 |
Užsiregistravo: 05 Spa 2006 01:16
Pranešimai: 27135
Miestas: Ignalina
|
"Raudonieji" partizanai 1920-1925 m. Rytų Lietuvoje, užgrobtoje Lenkijos
"Raudoniesiems" vadovavo Vaupšas Stanislovas - Vaupšasovas: Ваупшасов Станислав Алексеевич (1899—1976). Наст. фам. Ваупшас. Полковник.
Apie jį:
http://www.google.lt/search?hl=lt&clien ... A1ka&meta=
http://www.google.lt/search?hl=lt&q=%D0 ... =&aq=f&oq=
Šaltinis - Lietuvos istorijos forumas
Tema - Gudavičius - bolševikų pusėje
http://forum.istorija.net/forums/thread ... etcookie=1Cituoti: Tomas Baranauskas - 2008-11-13 6:15 PM Tačiau aš galiu deklaruoti ir savo poziciją – žvelgdamas į Rusijos pilietinį karą esu raudonųjų pusėje. - Kodėl? - Jeigu ne raudonieji, Lietuva nebūtų tapusi nepriklausoma. rai, galima parinkti šiek tiek „politiškai korektiškesnę“ formuluotę – „pradinis feodalinis kapitalizmas“. http://www.lrytas.lt/-12265809721224523 ... Emogus.htm
Pvz. galiu pridurti, jog jokių "raudonųjų" 1917-1921 metais nebūtų buvę, jei Aleksandras II būtų valstiečius "išbaudžiavinęs", suteikdamas jiems žemę - o jis juos "paleido" be žemės.
Žiūrint dar seniau - jokios slaviškos Rusijos (Moskovijos) nebūtų buvę, jei Vytautas būtų laimėjęs Vorsklos mūšį 1399 m. rugpjūčio 12 d. - tarp Vytauto vadovaujamų lietuvių ir totorių (kurie tuo metu valdė Maskvą).
Nebūtų nei dabartinės Lietuvos, nei Latvijos, nei Rusijos ir Ukrainos, nei daugybės kitų dabartinių valstybių (ir tautų), jei hunai nebūtų patraukę į vakarus ir užpuolę Europą 1-4 amžiuose. O hunai nebūtų jas puolę, jei nebūtų sulaikyta jų invazija į Kiniją. O ši invazija labai aiškiai susijusi su klimato pokyčiais Azijos rytuose bei Europoje (čia tuo pat metu pajudėjo gotai, kiti germanai iš Skandinavijos į pietus).
Taigi, visa pasaulio istorija tada būtų buvusi visiškai kitokia.
------------------------------------------------------------------------------------
Kalbant būtent apie 1920 metus, tai svarbiausią vaidmenį įtvirtinant Lietuvos Valstybės nepriklausomybę suvaidino dviejų Lietuvos priešų - Lenkijos ir Sovietų Rusijos - tarpusavio karas.
Jei Lenkijos armija, vadovaujama Pilsudskio, nebūtų sumušusi Tuchačevskio dalinius, tai bolševikai tikrai būtų užėmę Lietuvą. Tai labai aiškiai yra aprašęs savo memuaruose sovietinis žvalgas-diversantas-teroristas Vaupšas Stanislovas, surusėjęs ir pasikeitęs pavardę į Ваупшасов Станислав Алексеевич.
Labai įdomus tipas, pagal oficialius duomenis išsitarnavęs iki MGB pulkininko. Apie jį plačiau čia:
http://www.hrono.ru/biograf/vaupshasov.html
http://militera.lib.ru/memo/russian/vau ... index.html
Jo prisiminimuose labai aiškiai aprašyta, kaip jis ir dar grupė bolševikų 1920 metais rengėsi raudonosios armijos atėjimui į Lietuvą, ruošdami Kaune ir kitur "sukilimą". Ir tik raudonųjų pralaimėjimas prie Vyslos "pataisė" Rusijos bolševikų CK planus:
Восстание не состоится
http://militera.lib.ru/memo/russian/vau ... index.html
Kartu reikia atsiminti, kad Lenkijos armiją iš tikro sukūrė Pilsudskis, dar 1916 metais suorganizavęs Austrijai priklausiusioje Galicijoje Lenkų legionus. O pas mus Lietuvoje Voldemaras net 1918 metais vis dar teigė, kad Lietuvai armijos apskritai nereikia - kas gi puls taikingą valstybę?
Tačiau pažiūrėkime kas tas Pilsudskis buvo - lietuvių (tiksliau kalbant - žemaičių) bajorų palikuonis, išauklėtas Abiejų Tautų Respublikos atkūrimo dvasia. Jis, beje, laisvai kalėjo lietuviškai, jei kas šito fakto nežinote. Mano paties bobutei teko su juo kalbėtis, ir ji man patvirtino šį faktą. Deja, Pilsudskiui vis tiek "lietuvio" sąvoka buvo griežtai susijusi su "lenko" sąvoka - kaip bendros valstybės, kurioje valstybine kalba turi būti lenkų kalba, piliečio. O Pilsudskio legionų pagrindą sudarė visai ne etniniai lenkai, o būtent buvusios Lietuvos Valstybės (įskaitant ir Ukrainą) sulenkėjusių bajorų palikuonys.
Taigi, jei ne Žečpospolita ir Liublino unija, tai nebūtų buvę ir Pilsudskio su jo legionais ...
*************************************************************
Польская армия в некоторых местах в 1939 году начиная с 17 сентября, когда началась советская инвазия, довольно отчаянно сопротивлялась советским войскам, хотя основные силы уже были уничтоженны гитлеровскими войсками.
Также мало кто знает, что некоторые польские соединения, отходившие из центральной Польши от наступления немцев, пытались с оружием прорваться через демаркационную линию с Литвой, но были разбиты, здались и были интернированы в Литве. Тогда погибло несколько литовскмх солдат и польских военных.
Потом Советы растреляли взятых в плен около 15 000 польских офицеров и унтеров. А это были в основном офицеры запаса, мобилизованные именно на территориях, оккупированных Польшей в 1920-21 годах. И надо сказать, что среди них было не мало и литовцев, и белорусов, и украинцев - ведь Польша всех боеспособных мужчин мобилизовала, когда началась война. Многие литовцы, мобилизованные в Польскую армию, сумели сбежать, но несколько сот погибло в боях и с немцами, и с советами, или были взяты в плен и позже погибли в лагерях.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Если говорить о более дальней истории, то 12 июля 1920 г. в Москве был подписан договор между РСФСР и Литвой, которым признавалась независимость Литвы в этнографических границах.
Потомки ополячившейся шляхты ВКЛ «gentis Lithuaniae, natione Polone» (такие, как Пилсудский и Желиговский) захотели вооссоздать Речь Посполитую в границах 17 века, но не взирая на историческую границу между Польским королевством и Литовским государством.
В то же время они не признавали право других национальностей, живших на этой территории, использовать свои языки, и отвергли идею реальной конфедерации. Это и привело к тому, что Литва долго воевала с Польшей, а с Латвией тоже были проблемы - ведь у Латвии были неплохие отношения с Польшей и она не хотела их портить, создавая общий прибалтийский военный союз.
Кроме того, в лютеранских Латвии и Эстонии были тенденции ностальгии к прошлому общего государства - Ливонии. В свою очередь, Эстония все таки в основном ориентировалась на близкородственную по языку и культуре Финляндию.
Надо, например, помнить и то обстоятельство (сейчас уже многими забытое), что на всей бывшей территории Речь Посполиты существовала и многочисленная, очень влиятельная, популяция евреев, которые тоже думали о создании своего государства и предпринимали соответствующие действия. На Западе (кажется в какой то международной конференции в Париже) даже было принято решение о создании Литовско-Еврейского государства.
7 октября 1920 г. был подписан Сувалкский договор с Польшей, установивший демаркационную линию на юге Литвы (на польской части остались Сувалки, Сейнай, Пунск и вся южная Литва от Немана, включая Гродно, Друскининкай и Варену). Этот договор открыл путь последующим переговорам с Польшей по поводу границ. Но 9 октября началось якобы самовольное нападение Желиговского в направлении Вильнюса, которое после военных и дипломатических перипетий в 1922 году окончилось для Литвы потерей столицы и всей восточной части.
Советская Россия (с декабря 1922 г. - Советский Союз) аннексию Вильнюсского края не признала (Москва была геополитически заинтересована в литовско-польском конфликте и всячески его разжигала, поддерживая Литву). Однако когда в сентябре 1939 г. СССР оккупировал восточную часть Польши, Литве был предложен только Вильнюс и его окрестности, абсолютно игнорируя границы мирного договора 12 июля 1920 г.
После "восстания" Желиговского (а позже создания Срединной Литвы и ее присоединения к Польше), и войны Советов с Польшей, в Риге 18 марта 1921 г. был подписан Рижский мирный договор, и тогда именно эта Литовско-Российская граница (по договору 12 июля 1920 г.) была признана как граница Советской России и Польши (между прочем, в тайне от Литвы, а позже СССР играл "черные дип. игры", официально в разных договорах признавая договор 12 июля 1920 года с Литвой и границы по этому договору, и в то же время такие же заверения давали и Польше).
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Говоря о неизвестных войнах и в них погибших солдатах, надо вспомнить партизанские движения на территориях, оккупированных Польшей. Ведь там до 1927 года довольно активно действовали партизанские отряды - и литовские (в 1920-1927 годах), и советские (в 1920-1925) (ими руководил тоже литовец, но большевик Ваупшас Станисловас, позже даже сменивший свою фамилию на Ваупшасов Станислав Алексеевич. Если не ошибаюсь, то он в советской разведке (ОГПУ, позже МГБ) дослужил до генерала - но по официальной биографии только до полковника
http://www.hrono.ru/biograf/vaupshasov.html
http://militera.lib.ru/memo/russian/vau ... index.html
Вот очень интересные выдержки из воспоминаний Ваупшасова о подготовке большевистского восстания в Литве в 1920 году:
Восстание не состоится
http://militera.lib.ru/memo/russian/vau ... index.html
Задание выполнено. — По литовским хуторам. — Ситуация меняется. — Изнурительные скитания. — Покушение на Плехавичуса. — Красный поп
В Каунасе, тогдашней литовской столице, много садов, бульваров, парков. Августовская пора зарумянила и позолотила листву, погода стояла теплая, безветренная. Мы расположились на скамейке в одном из скверов. На встречу с нашей группой сюда пришел представитель ЦК Компартии Литвы и Белоруссии товарищ Ионас. Это был его партийный псевдоним, подлинной его фамилии, как это нередко бывало, мы не знали.
Выслушав подробный рассказ о наших злоключениях по пути из Вильно, товарищ Ионас поблагодарил за доставленное оружие и сообщил, что Метлицкий получил новое задание, а нам троим впредь до получения новых указаний придется жить в разных концах города на нелегальных квартирах. Мы пожаловались ему на наши плохо сделанные документы, он обещал в срочном порядке заменить их. В противном случае нас могли быстро заподозрить и схватить. Каунас был наводнен шпиками, режим в городе отличался жестокостью, буржуазное правительство не жалело сил и средств для вылавливания революционеров.
Подпольная техника у литовских товарищей действовала исправно, и через несколько дней мы получили новые паспорта. Я превратился в уроженца Литвы Станислава Малиновского, а мои товарищи — в безработных служащих: Юргенсон — в латыша Валдиса Круминя, Рябов — в русского Владимира Федорова.
В те дни я познакомился с Кириллом Прокофьевичем Орловским, молодым начинающим подпольщиком, уже хорошо зарекомендовавшим себя в партизанских отрядах Западной Белоруссии. Под чужой фамилией он жил на конспиративной квартире и ожидал направления в один из районов Литвы для подготовки восстания.
Члены нашей тройки также получили аналогичные задания партии. Каждому из нас выделили район действий, где нам предстояло связаться с местными подпольными организациями, создать боевые группы, научить их владеть оружием и наметить объекты для нападения и захвата в дни восстания.
За время совместной опасной работы мы очень сдружились, и расставаться нам не хотелось. Однако партийная дисциплина превыше всего. Мы провели теплый прощальный вечер, а утром отправились по намеченным маршрутам. На меня была возложена подготовка и руководство восстанием в Шяуляйском и Тельшайском уездах. В Тельшайский уезд были посланы в качестве моих помощников подпольщики Боголюбов и Петраускас. Так они значились в паспортах, а настоящих фамилий их я не знал, равно как и они были знакомы со мной только как с Малиновским.
В Шяуляйский уезд в помощь мне неожиданно был направлен Коля Рябов, что очень обрадовало нас обоих. Но третий член группы с нами расстался навсегда. Юргенсон получил направление в район Ионишки.
Началась новая страница моей кочевой нелегальной жизни, когда только явки и пароли связывали меня с верными людьми, а фальшивый паспорт скрывал от властей мое истинное лицо. Сколько я исходил хуторов, деревень и лесов — не перечесть. В любую погоду, сытый или голодный, здоровый или больной, передвигаясь главным образом пешком, я добирался до нужного мне населенного пункта; в затемненных избах или в густых зарослях, а то и на кладбищах встречался с руководителями групп, проводил учебные занятия, формировал военные комитеты и будущие органы местной Советской власти.
Над подготовкой восстания трудились десятки и сотни подпольщиков. Большую роль в нашей напряженной и рискованной работе сыграли секретари подпольных окружных партийных комитетов, которые сумели вдохнуть в массы коммунистов и сочувствующих дух подлинной боеготовности. Была установлена связь с верными людьми на заводах, фабриках, в учреждениях, на железной дороге и даже в тюрьмах и офицерских школах. Руководствуясь указаниями В. И. Ленина о всесторонней подготовке восстания, мы не забывали и о широкой агитационно-массовой деятельности.
И вот наступил неожиданный финал нашей усиленной подготовительной работы. На последние решающие мероприятия нам было дано всего десять суток. Окончательный срок вооруженного выступления должны были сообщить специальные курьеры ЦК, их мы ждали с огромным нетерпением. Курьеры прибыли в намеченное время, но с плохой вестью. Ко мне на один из хуторов Телыпайского уезда пришел запыленный и усталый длинноногий парень в залатанной куртке и больших охотничьих сапогах. Обменявшись со мной паролями, он хмуро сообщил:
— ЦК поручил передать, что восстание отменяется.
Известие это прозвучало как гром среди ясного неба. Я даже схватился за голову и крикнул растерявшемуся парню:
— Да ты в своем уме?!
Увы, все было правильно. Действительно, ЦК Компартии Литвы и Белоруссии принял решение отменить восстание, потому что Красная Армия, на поддержку которой рассчитывало подполье, отошла от Варшавы и ситуация коренным образом изменилась. Вооруженное выступление народа, как бы хорошо оно ни было подготовлено, не имело в данной обстановке шансов на успех, так как без непосредственной помощи советских войск заранее обрекалось на огромные жертвы и провал. Все боевые группы партии пришлось распустить, оружие надежно припрятать, принять меры к сохранению кадров.
-----------------------------------------
http://militera.lib.ru/memo/russian/vau ... index.html
15 августа командующий Западным фронтом М. Н. Тухачевский и член Реввоенсовета фронта И. С. Уншлихт издали приказ об организации 1-й польской Красной армии. Ее командующим назначили начальника 2-й стрелковой дивизии Р. Лонгва, помощником по политчасти — С. Будкевича. Штаб армии дислоцировался в Минске. Революционно настроенные поляки добровольно вступали в новое формирование, принимали особую присягу, утвержденную Польбюро ЦК РКП(б) и Польревкомом. В 1-ю польскую Красную армию переводились командиры польской национальности из других частей и соединений. В Бобруйске были образованы объединенные польские курсы красных командиров, на которых обучалось более тысячи курсантов.
Среди организаторов 1-й польской Красной армии был талантливый военачальник Кароль Сверчевский, с которым мне довелось повстречаться в Испании, во время национально-революционной войны.
Создание польских красных формирований не было доведено до конца. Советские войска вынуждены были отступить из-под Варшавы, последовал Рижский мирный договор, по которому Польше отошли земли Западной Украины и Западной Белоруссии. Пламенная мечта Феликса Дзержинского и его замечательных сподвижников о Польской Советской Социалистической Республике не сбылась. Но спустя четверть века благодаря могучей поддержке нашей страны, уничтожившей европейский фашизм, появилась новая, народная Польша. Она растет, развивается, демонстрируя всему миру огромные преимущества социалистического строя перед буржуазно-помещичьим.
Наряду с упомянутыми выдающимися деятелями польского и международного рабочего движения в Советском Союзе жили и работали Станислав Бобинский, Юлиан Лещинский (Ленский), Казимир Циховский, Морци Гжегожевский (Гжелыцак), Стефан Гельтман и другие видные коммунисты, славные сыны Польши.
Польские революционеры деятельно участвовали в повстанческой борьбе 1920—1925 годов на территории Западной Белоруссии.
------------------------------------------
Так что планы по советизациии Литвы и Польши пришлось отложить до 1939-1940 годов.
Отредактировано KestaS (2008-12-03 03:20:53)
************************************************************
Šaltinis - http://proletar.org.ua/artlist/1871
Иван Срибненко: Люди из нержавеющей стали
Часто бывает – честные сердца ищут героев для подражания где-то далеко за морями. Храбрецы же своей страны в лучшем случае забыты. В худшем – оболганы. В нынешние нелегкие времена, когда белорусским рабочим и бедноте предстоит снова учиться побеждать в классовых битвах, ей стоит вспомнить славный опыт своих прадедов – отважных борцов за социальное и подлинное национальное освобождение. Каждое имя – как знамя. Станислав Ваупшасов, Василий Корж, Кирилл Орловский, Александр Рабцевич. Красные рыцари грядущего рассвета, командиры повстанческих отрядов Заходней Беларуси, наводившие ужас на польских захватчиков. А было им тогда лет по двадцать с небольшим. Самый подходящий возраст для того, чтобы творить пролетарскую революцию. Позднее все они применили полученый бесценный опыт, сражаясь в интербригадах на фронтах Испанской гражданской войны, а в годы Второй мировой – руководя партизанским движением в немецком тылу.
Много в поле тропинок, только правда одна
Правящие классы возродившегося по окончанию Первой мировой войны польского государства с самого начала стремились к военной экспансии и порабощению соседних народов – украинцев, белорусов, литовцев. Панам хотелось панствовать, стать региональным имериалистическим гегемоном – и чтобы непременно «од можа до можа». После подписания 18 марта 1921 года Рижского мирного договора “Новая Речь Посполита” укрепила свой гнет над оккупированной Западной Беларусью, превратив ее в аграрно-сырьевой колониальный придаток.
Кое-кто из националистов нынче рассказывает байки о том, что при панском господстве крестьяне “каўбасой дзверы ў хатах завязвалі”. Но факты – упрямая вещь. В крае, где 80% населения было занято в сельском хозяйстве, – более 50 % обрабатываемой земли, лучшие сенокосы, леса и пастбища принадлежали помещикам (составлявшим лишь 0,9% всего населения). Большинство крестьян страдало от безземелья и нищеты. Беднота нанималась батрачить за гроши к сельским мироедам. За рабочий день жнея могла заработать 50—80 грошей (стоимость 5-8 коробков спичек), а косец – полтора злотого (100 граммов махорки и один коробок спичек). Убогие хатенки освещались лучинами. Основной обувью в деревне повсеместно были лапти, одежда шилась из домотканой дерюги.
Не лучше жили и сравнительно немногочисленные рабочие. 80 % из двух тысяч зарегистрированных предприятий были мелкими (работало менее 20 человек), в основном, пищевыми и деревообрабатывающими.
Только шесть предприятий имело более 500 работников. Те отрасли, которые могли принести прибыль, были полностью отданы на откуп иностранному капиталу. Табачной промышленностью распоряжались итальянцы, спичечной — шведы. Рабочий день – 12-14 часов, и, разумеется, никакого социального законодательства, охраны труда или техники безопасности. Средняя заработная плата на предприятиях Западной Беларуси составляла 68% от зарплаты польского рабочего. Стремясь к извлечению максимальной прибыли, предприниматели из года в год снижали расценки и увеличивали нормы выработки. Это вело к снижению заработной платы, ухудшению и без того бедственного положения рабочего класса.
В Рижском договоре была статья, по которой польское правительство брало на себя обязательства обеспечить белорусам все права на свободное развитие их культуры, языка. Однако буржуазия и помещики капиталистической Польши стали на путь шовинистической полонизации оккупированых территорий.
Даже название “Западная Беларусь” не употреблялось в официальных польских документах, вместо этого использовался термин “усходнiя крэсы” (“восточные окраины”). Польское правительство закрывало учебные заведения с белорусским языком обучения, белорусские газеты, библиотеки. Незнание польского языка считалось неграмотностью и вело к лишению избирательных прав. Белорусам давали понять что они – люди второго сорта, язык у них хамский, а Беларусь – это польская земля.
Классовая борьба не знает перерывов. Угнетенные белорусы „Kresow Wshodnih“ поднимались на национально-освободительную и революционную борьбу.
Винтовка — это праздник
Всю первую половину двадцатых годов в Заходней Беларуси действовали повстанческие отряды красных герильеро – как революционеров-коммунистов, так и левых эсеров. Они поднялись на священную борьбу за справедливость, за поруганные права человека труда, и в войне своей проявляли чудеса стойкости, мужества и героизма. Горели панские маёнткі и полицейские пастарункі. А каратели безуспешно пытались уничтожить отряды «хорунжего Муха-Михальского» (под этим псевдонимом действовало сразу несколько партизанских командиров).
Из официального польского документа тех лет:
«На основании представления Министерства внутренних дел Председатель Совета Министров назначил за поимку бандита Мухи-Михальского 10 миллиардов марок и вместе с тем обещал награду до 5 миллиардов марок тому, кто даст соответствующую информацию органам полиции, и будет способствовать поимке упомянутого бандита».
Коммунисты в Западной Беларуси долгое время были политически представлены как Коммунистической рабочей партией Польши, так и отдельными независимыми большевистскими организациями – часто из бывших красноармейцев. Коммунистическая партия Западной Белоруссии (КПЗБ) была создана на Виленской конференции коммунистических организаций (представлявших 528 членов) лишь в октябре 1923 года как составная часть польской Компартии.
Если коммунистические повстанцы контролировали Полесское, Новогрудское и большую часть Виленского воеводства, то белорусские эсеры (БПСР) имели опорные базы в Беловежской Пуще, Волковысском и Гродненском поветах.
Четырьмя повстанческими группами эсеровских партизан руководил Центральный Белорусский повстанческий комитет во главе с членом ЦК БПСР Прокулевичем и Главный штаб белорусских партизан во главе с полковником Успенским. В подчинении Главного штаба только на Гродненщине находилось 12 отрядов, в каждом по нескольку десятков человек. Наиболее крупный из них — отряд Генриха Скомороха (Герман Шиманюк). Однако военые неудачи, слишком явная связь с литовским правительством, финансировавшим БПСР, и все более резкий крен в сторону отхода от вооруженной борьбы в пользу добропорядочного парламентаризма привел в 1922 году к отколу от партии левого крыла во главе с Иосифом Логиновичем (Павел Корчик).
Была создана Беларуская рэвалюцыйная арганізацыя (БРА), в которой состояло около 300 человек, в основном, боевиков-партизан. БРА требовала конфискации помещичьей земли и передачи ее без выкупа безземельным и малоземельным крестьянам, восьмичасового рабочего дня, создания рабоче-крестьянского правительства, демократических прав, прекращения польской оккупации и объединения беларусских земель в одной рабоче-крестьянской республике. БРА объединила свои усилия с подпольными коммунистическими структурами, а на конференции в Каунасе 30 декабря 1923 года и вовсе вошла в состав КПЗБ.
Впрочем, уже изначально самыми влиятельными были красные партизаны. Уже с лета 1921 года в районе Дисны действовал отряд Иллариона Молчанова (до 30 человек), в Вилейском районе был создан отряд в 50 человек под руководством Алексея Щебета, в Оршанском уезде небольшой группой повстанцев руководил секретарь подпольного комунистического комитета Балыш, в Молодечненском уезде группой командовал Василий Рак, в Ошмянском уезде 60 крестьян четырех деревень возглавил Филипп Яблонский, в деревне Соленое Воложинского уезда – учитель Дмитрий Балашко, а в деревне Тучино – Константин Такушевич. Они вели среди населения агитацию, направленной на противодействие политике польских властей – призывали к бойкоту налогов, призыва молодежи в польскую армию. Не забывая о непосредственных бовых операциях – вооруженных налетах на местные полицейские участки, небольшие войсковые гарнизоны, а также склады с оружием и боеприпасами.
Историю вершили закаленным клинком
Но наиболее мощными и активными стали отряды бывших краскомов РККА Кирилла Орловского и Станислава Ваупшасова, действовавшие в восточной части Полесского и южной части Новогрудского воеводств.
В частности, Ваупшасов объединил в единое целое 300 бойцов из уже действовавших партизанских групп (Такушевича, Яблонского, Балашко и других). Ядро отряда постоянно базировалось в лесном лагере, а резерв находился по месту жительства и в случае надобности через связных вызывался на боевые операции. Архивы фиксируют первые акции этих повстанцев уже с мая 1922 года – в районе Беловежской пущи был разгромлен полицейский участок.
Дальше хроника прямого действия приобретает характер этакого деловитого героического боевика, еще ждущего своих режиссеров. Красные партизаны периодически выходят из лесу и уничтожают ненавистных угнетателей и кровопийц – к вящей радости бедноты.
11 июля 1922 года десять партизан захватили и сожгли имение “Доброе дерево” Грудницкого повета. С 15 июня по 6 августа 1922 года на территории Гроднинского и Илицкого поветов было проведено 9 боевых операций, в ходе которых партизаны Орловского разгромили три помещичьих имения, сожгли дворец князя Друцко-Любецкого, взорвали три моста и два паровоза на узкоколейной дороге, принадлежащей французской фирме. В этих боях было убито не менее двухсот польских улан и жандармов.
Польские власти настойчиво охотились за партизанскими вожаками. Жандармам удалось выследить и схватить Филиппа Яблонского. На выручку немедленно была послана группа бойцов, они устроили засаду на дороге и отбили арестованного у конвоиров. Охранка подослала к Иллариону Молчанову провокатора, убившего народного героя несколькими выстрелами в голову. Ну, что ж, кровь за кровь. Отряд Ваупшасова принял решение казнить палача крестьян помещика Вишневского из Ильской волости Вилейского уезда. Сперва от него письменно потребовали не сотрудничать с охранкой и по-человечески относиться к батракам. Не дошло. Тогда одним теплым августовским днем пятеро партизан явились прямо к подонку в поместье. Вот как описывает дальнейшее сам Ваупшасов:
«Он появился через несколько минут, краснощекий, откормленный, с седеющими усами. Без лишних слов я объявил ему:
- Пан Вишневский, мы явились к вам, чтобы привести в исполнение приговор народа.
Помещик сразу изменился в лице, он ведь знал, что приговорен, мы давно поставили его в известность.
- Простите, простите меня! — вскричал он.— Я искуплю свою вину! Пощадите!
- Молчать. Казнь будет публичной, чтобы народ видел, что это не убийство, а законный акт над крепостником.
Дождались вечера, когда с поля вернулись батраки, и на их глазах привели приговор в исполнение. Покидая имение, оставили записку: «Пан Вишневский расстрелян белорусскими партизанами за жестокое обращение с населением. Кто пойдет по его пути, того постигнет такая же участь».
В этом же месяце партизаны совершили налет на имение Шпаковщина помещика Боровского. 14 октября 1922 года они сожгли имение “Струга” Столинского повета.
И паны по всей округе как-то присмирели, никто больше не хотел разделить участь хозяина Вишневки.
На каждого из нас батальон стукачей, на каждого из нас комбинат палачей
В конце 1922-го, после убийства правым экстремистом Элегиушем Невядомским президента Нарутовича, в Польше было введено военное положение. Партизаны ответили на это сложением большевистских и левоэсеровских усилий. В декабре 1922 года были разгромлены волостное правление и полицейский участок в селе Илия. Были сожжены списки недоимщиков, а оружие полицейских досталось «лесным стрелкам».
С весны 1923 года польское правительство стало усиливать полицейские гарнизоны в Западной Белоруссии, в города и крупные села стягивались армейские части. Охранка засылала в деревни десятки шпионов, скрывавшихся под личиной нищих, беженцев, бродяг. Были арестованы командиры боевых групп Радкевич и Щебет. Так что к кому, а к пойманным провокаторам партизаны не знали жалости – казнили на месте.
19 мая 1923 года тридцать повстанцев уничтожили полицейский участок и гминное правление в селе Чучевицы Лунинецкого повета. В мае того же года на шоссе Радошковичи-Красное местным партизанским отрядом Виктора Залесского (состоявшего, кстати, из крестьян-поляков) захвачен начальник Радошковичского карательного отряда поручик Кухарский с женой. Этот полицай неоднократно прилюдно бахвалился уничтожить партизан. Но, как это часто бывает, храбрость куда-то улетучилась под дулами повстанческих карабинов. Отпущенный партизанами “под честное слово” прекратить против них борьбу, поручик вскоре уволился со службы и покинул белорусскую землю.
27 августа 1923 года партизаны провели операцию в селе Телеханы Коссовского повета, убив двух полицейских и войта (старосту). 29 августа 1923 года десять партизан напали на имение “Молодово” Дрогиченского повета. Однако разрозненным повстанческим отрядам давно пора было крепить взаимодействие, чтобы успешнее разить врага.
В сентябре 1923-го партизаны Ваупшасова установили тесную взаимосвязь с Полесским отрядом Орловского, помощниками которого были уже упоминавшиеся Василий Корж и Александр Рабцевич. Объединенными усилиями отряды совершили налет на поезд на перегоне Буда–Барановичи, в котором ехали офицеры, участвовашие в осенних военных учениях. Охрана эшелона и гоноровое польское офицерье безропотно отдали мужицким партизанам оружие и деньги. Вся операция без единого выстрела заняла не более получаса. Лишь на следующее утро на разъезд Буда прикатил польский бронепоезд и стал усиленно и безрезультатно обстреливать из пушек и пулеметов окрестные леса.
А пуля знает точно, кого она не любит
В конце октября в Вильно прошла нелегальная конференция посланцев всех партийных округов Западной Белоруссии — Белостокского, Брестского и Виленского вместе с представителями ЦК Компартии Польши. Конференция постановила образовать единую Коммунистическую партию Западной Белоруссии, избрала ее Центральный Комитет.
Тем временем по всей Польше проходил подъем рабочего движения. 22 октября 1922 года началась всеобщая забастовка железнодорожников. В ответ 31 октября маршал Пилсудский издает указ о введении в стране чрезвычайного положения и военно-полевых судов. 5 ноября рабочие отвечают на ужесточение режима политической забастовкой.
Особенно сильные волнения начинаются в Кракове, где власти запрещают запланированный на следующий день митинг у Рабочего Дома (дом профсоюзов). В город срочно перебрасываются дополнительные полицейские подразделения и войска. Но митинг вопреки угрозам все-таки начинается. Каратели открывают по рабочим огонь, убив двух человек. Однако пролетариат, против ожидания палачей, не разбежался, стеная, по квартирам, а восстал. Две роты солдат отказались стрелять в рабочих и отдали им оружие, атака трех эскадронов улан отбита, был даже захвачен броневик.
К вечеру 6 ноября рабочий район города оказался в руках повстанцев. Но на следующий день лидеры Польской социалистической партии, заключив предательское соглашение с властями, обманным путём разоружили повстанцев. Еще через день закончилась поражением и всеобщая забастовка.
Несмотря на неудачи товарищей по классовой борьбе, западнобеларусские партизаны только крепче сжимали оружие, разжигая народную войну против ненавистного оккупационного режима. И вновь полыхали барские усадьбы и полицейские казармы, страшно и неуютно становилось польским панам на опаленной гневом западнобелорусской земле.
20 декабря 1923 года тридцать партизан Ваупшасова захватили местечко Городок, где разгромили полицейский гарнизон из 32 человек. 6 февраля 1924-го отряд в 50 партизан при двух пулеметах захватил имение “Огаревичи” Круговичского гмина. 18 мая 29 повстанцев разгромили полицейский участок в местечке Кривичи Велейского повета. 18 июля разгромлен полицейский участок в местечке Вишневе. После боя был созван митинг населения, на котором Залесский рассказал о целях партизанской борьбы.
В этот же день группа Яблонского разгромила полицейский отряд в Жодишках. 19 июля, покинув Вишневу, отряд Ваупшасова занял лесопильный завод англо-французской концессии в Жерделях, собрав сотню рабочих завода на митинг. Позавтракав в рабочей столовой, партизаны двинулись дальше. В междуречье рек Ислочь и Березина они разгромили полицейский кавэскадрон, в этом бою убит начальник воложинского гарнизона Лопатинский. Повстанческая пуля угодила ему в сердце.
А пуля знает точно, кого она не любит
Партизанские отряды занимали города
В ночь с 3 на 4 августа 1924 года 58 боевиков во главе с Ваупшасовым провели знаменитую Столбцовскую операцию, звучное эхо которой прокатилось по всей Польше. Партизаны разгромили гарнизон уездного города, железнодорожную станцию, а заодно староство, поветовое управление полиции, городской полицейский участок, захватили тюрьму и освободили руководителя военной организации Компартии Польши Стефана Скульского (Мертенс) и руководителя Компартии Западной Белоруссии Павла Корчика.
Официальные отчеты польской охранки об «инциденте» в Столбцах рельефно отражают тот смертельный ужас, который внушали защитникам панского порядка красные мстители. Несколько характерных цитат: «Полицейский Шевчик упал на пол и притворился убитым», «В конюшне было трое полицейских, из которых двое спрятались в сене, а третий по требованию партизан вывел семь полицейских лошадей», «Дежурный полицейский Ян Нога спрятался в коридоре за дверью». Всего было убито восемь и ранено трое полицейских. Через несколько часов после партизанского налета в город вошли регулярные воинские части: пехота, артиллерия, броневики. В уезде было введено осадное положение.
После Столбцовской операции, которая была крупнейшей на протяжении всех лет партизанской войны в Западной Белоруссии, многие польские осадники, получившие участки земли на оккупированной территории, бросали их и уезжали. Вслед за ними пустились в бегство некоторые чиновники, предприниматели, помещики.
Осенью 1924 года на лесопильном заводе в Жерделях вспыхнула забастовка. Подпольная группа, входившая в отряд Ваупшасова, провела серьезную предварительную работу, и забастовщики держались твердо. Основным их требованием было повышение заработной платы.
Из воспоминаний Станислава Ваупшасова:
«Когда забастовочный комитет, в котором ведущую роль играли подпольщики Михаил Щербацевич и Михаил Урбанович, высказал претензии рабочего коллектива управляющему заводом, тот взбеленился и отказался их удовлетворить. Главный его довод был такой:
— Здесь вам не Советы, здесь Польша!
Стачечный комитет стал убеждать его, что рабочий не может прожить на дневную зарплату, которой хватает лишь на килограмм хлеба и селедку. Тогда управляющий вызвал из Воложина отряд конной полиции. Каратели окружили завод, арестовали вожаков забастовки.
Однако, наученный многими примерами активного сопротивления народа панским притеснителям, управляющий вскоре обрел способность мыслить реалистически. Он понял, что рабочих нельзя усмирить репрессиями, они пойдут в своем протесте дальше, тогда не избежать крупных неприятностей, и решил удовлетворить требования забастовщиков. Ободренные удачей, наши подпольные группы, возглавляемые Степаном Бараном и Михаилом Лапытько, организовали стачки на кирпичном заводе в местечке Заскевичи Ошмянского уезда и на лесопильном заводе в Сморгони».
24 сентября 1924 года сорок партизан из отряда Орловского, устроив засаду на участке Парохонск-Ловча железнодорожной линии Брест-Лунинец, тормознули поезд, в котором ехали глава Полесского воеводства Довнарович, комендант 14-го округа полиции Менсович, епископ Лозинский и сенатор Вислоух. Повстанцы не стали расстреливать воеводу, а выпороли его кнутом. Впоследствии тот подал в отставку. Так как сидеть в своем воеводском кресле больше попросту физически не мог. В этот же день были разгромлены имение “Юзефов” в Пинском повете и имение “Дукшты” Свенцянского повета. Характерно, что инцидент произошел после прошедшего в середине августа того же года чрезвычайного совещания польской администрации, посвященного вопросу борьбы с партизанским движением.
В ночь со 2 на 3 октября 1924-го тридцать партизан разгромили имение и полицейский участок в Кажан-Городке. 14 октября повстанцы сожгли железнодорожный мост в Несвижском повете. Всего с апреля по ноябрь 1924 года партизаны провели 80 крупных боевых операций.
3 ноября 1924 года тридцать пять партизан Барановичского отряда у станции Лесной захватили поезд на железнодорожной линии Брест-Барановичи. При этом они убили одного полицейского и ранили двух офицеров, разоружив два десятка остальных. Польские власти бросили в погоню крупные подразделения полиции и армии (до тысячи штыков), перекрыли все дороги, блокировали лес, где скрывались партизаны. 6 ноября окруженные партизаны с боем прорвали оцепление в районе деревни Залесье и ушли. Однако в ночь с 12 на 13 ноября польские уланы схватили спящими в деревне Нагорная Чесноковка шестнадцать участников налета, из них четверых (Харитона Кравчука, Ивана Струкова, Николая Ананько и Ивана Фирмачука) расстреляли, остальных бросили в застенки.
Конец означает начало
30 ноября 1924 года на своей второй конференции КПЗБ был выдвинут лозунг свержения правительства Польши и принято решение о политической и организационной подготовке вооруженного восстания.
Однако уже в начале 1925-го партизанское движение в Западной Белоруссии пошло на спад. Используя ошибки освободительного движения, польское правительство перешло в ожесточенное наступление на революционные организации.
Для более эффективной защиты восточных границ от советской угрозы в Польше создается отдельный орган – Корпус охраны пограничья, на борьбу с коммунистическим подпольем были мобилизованы все польские спецслужбы. В пограничные волости стягивались крупные регулярные части польской армии, преимущественно кавалерийские. Постепенно при помощи провокаторов дефензиве удалось проникнуть в сеть ряда подпольных ячеек и отрядов. В апреле 1925 года только в Новогрудском воеводстве было арестовано 1400 подпольщиков, партизан и их помощников. По всей западнобелорусской земле прокатилась волна террора, карательных экспедиций, расправ с мирным населением.
Но партизаны — люди не из пугливых. И в этих тяжелейших условиях они продолжали боевую деятельность. С марта по май 1925 ими было проведено 59 боевых операций, всего с 1 декабря 1924 – 199 боевых операций, из них 153 вооруженных нападения на полицейские участки, железнодорожные станции, гминные управления, пограничные посты. 100 нападений сопровождались сожжением недвижимости, 11 – поджогом лесов и 46 – повреждением средств связи.
Однако руководство партии призвало повстанцев прекратить «партизанские методы борьбы и сконцентрировать все усилия на организационно-массовой работе среди крестьян». В июне 1925-го повстанческие отряды были расформированы, часть боевиков пребралась в БССР, другая же осталась в Польше, переехав на жительство в отдаленные от родных мест уезды. Впереди их ждала новая борьба.
Песней станем мы
Сказкой станем мы
Будем, как правда, прямы
Жили мы не зря
Были как заря
В небе победно горя!
_________________
Tautos jėga ne jos narių vienodume, o vienybėje siekiant pagrindinio tikslo - Tautos klestėjimo.
|
|
Prisijungti
Registruotis
DUK
Ieškoti
Dalyvių sąrašas
