 |
| Svetainės tvarkdarys |
 |
Užsiregistravo: 05 Spa 2006 01:16
Pranešimai: 27140
Miestas: Ignalina
|
Кто виноват?
Исторические корни польской русофобии
http://imhoclub.by/ru/material/kto_vinovat
http://imhoclub.by/ru/material/kto_vinovat/page/2
Валентин Антипенко
Сегодня, когда Польша вновь стала эпицентром русофобии и стремится к возрождению 3-й Речи Посполитой, продвигая идею создания Балто-Черноморского объединения граничащих с Россией государств, весьма полезно вспомнить о причинах раздоров и о тех временах, с которых следует вести их отсчёт.
Для меня, рождённого в результате гремучей польско-русской родительской смеси, указанная тема актуальна всегда, поскольку сопровождала всю мою жизнь. И в разное время я по-разному воспринимал правоту одних и претензии других.
Не претендуя на истину в последней инстанции, смею утверждать, что сложные отношения соседних славянских народов определяются тремя основными причинами, привнесенными извне в период формирования феодальных государств:
1. В отличие от крещения Руси по греческому обряду польский князь Мешко предпочёл латинский вариант. В 966 году он крестил полян по католическому обряду, что привело к конфессиональному противостоянию, усугубленному позднее проникновением в Речь Посполитую иезуитов;
2. Традиционная вольница, гонор и заносчивость польской шляхты, порождённая неслыханными правами вплоть до выборности королей и использования с 1652 года «либерум вето», позволявшего блокировать принимаемые Сеймом решения. Для полноты картины следует отметить, что во второй половине XVIII столетия в Польше почти каждый десятый был шляхтичем, а в отдельных районах их количество доходило до четверти численности населения.
3. Частная собственность на землю в отличие от общинного пользования землёй у восточных славян, а также феминизация польского общества, чему способствовал установившийся культ Матери Божьей, а с ним и культ женщины.
Остановимся более подробно на первых двух причинах, которые представляются наиболее важными.
Как уже говорилось, крещение полян по католическому обряду в 966 году было инициировано могущественным князем Мешко I полабского происхождения.
С одной стороны оно было связано с его нежеланием принимать христианство от извечных соперников на западе, а с другой — постоянными войнами с северными язычниками, велетами (вильцами, лютичами).
Процесс христианизации полян проходил весьма болезненно. Только после подавления восстаний сторонников языческих верований в 1035-1037 годах процесс получил постепенное развитие.
Вслед за принятием христианства в Польшу понаехали католические деятели и священники. В те времена только они умели читать и писать, пользуясь латынью. Именно из-за эффективной миссионерской деятельности католической церкви и по ряду других причин вошедшая в моду в Европе реформация в титульной Польше не прижилась.
Следует подчеркнуть, что во времена христианизации и до середины XIII столетия главным соперником для поляков были западные и северные соседи.
Однако с появлением на Нёмане и Вилии переселившихся из Полабья иноверцев лютичей, от которых и произошло название Литва (Лютва), ситуация поменялась.
После образования в 1240 году в Новогрудке Великого Княжества Литовского путём добровольного объединения восточных княжеств для совместного противостояния крестоносцам и татаро-монголам, у Польши появился ещё один набиравший силу соперник, где католицизм не имел серьёзного влияния.
Хотя Великий князь Литовский Миндовг в 1251 году и крестился по католическому обряду, заполучив от Папы Римского королевскую корону, этот ход был чисто тактическим. Хочу обратить внимание, на то, что папа Иннокентий IV в своих письмах к Миндовгу (1251-53 годы) называет его не иначе, как «Kоролём Лютовии» — Rex LUTHOVIAE (Ex. Reg. Orig. Tom. II. еp.1-5 fol. 113) (Žygeivis: Примечание - на самом деле - Rex LYTHOVIAE).
Вскоре, воспользовавшись восстанием жемойтов, куршей и земгалов против крестоносцев в 1258 году, Миндовг порвал союз с Ливонским орденом и отрекся от католицизма.
Этот период и следует считать началом борьбы Литвы с Польшей, имевшей в те времена в большей степени религиозную подоплёку.
В средние века просвещённые магнацкие рода Радзивиллов, Чарторыйских и др. в ВКЛ были сторонниками кальвинизма или исповедовали православие, чему следовали и их подданные.
Борьба продолжалась и после брака Великого князя литовского Ягайло с польской королевой Ядвигой (1386 г.), поскольку именно с тех пор политика правящих польских элит стала заточенной на постепенное поглощение ВКЛ Польшей и создание единого государства.
Всё у поляков складывалось вроде бы благоприятно. Польский король Сигизмунд I в 1544 году сумел протащить своего сына Сигизмунда II Августа на пост Великого князя Литовского.
После смерти Сигизмунда I Польша, конечно же, стала настаивать, чтобы Сигизмунд II Август стал Польским королем, одновременно сохранив за собой титул Великого князя Литовского.
Однако последний Ягеллон оказался бездетным. Чувствуя, что с его смертью не очень-то прочный союз Литвы с Польшей может порваться, польская знать стала подбивать Сигизмунда II Августа к заключению полной унии ВКЛ с Польшей, слив их воедино в одно государство.
Настроения местной крупной знати в связи с этим хорошо иллюстрируются словами князя Николая Радзивилла королю: «Теперь Литве грозит двоякая беда: с одной стороны меч неприятельский, с другой — «аркан вечной неволи».
Тем не менее, на варшавском сейме 1564 г. король объявил, что как глава династии Ягеллонов он отрекается от своих прав на княжество Литовское в пользу Польской короны. Затем после соответствующей обработки шляхты на 10 января 1569 года был назначен съезд в Люблине для формального заключения «унии» двух государств.
В авангард очередной волны польской экспансии в этот период был поставлен иезуитский орден, основанный Папой Римским Павлом III в 1540 году и уже в 1564 году проникший в Польшу.
Первейшей задачей иезуитов в ВКЛ было возвращение в лоно римской церкви обращённых в протестантство и православие высших слоёв общества. Главными средствами для реализации своих намерений они, естественно, выбрали школу, проповедь, исповедь и богослужение.
Своё наступление иезуиты начали с учреждения «коллегий», т.е. средних школ.
В Вильне коллегия была открыта в 1570 году. Здесь школьным делом ведал Станислав Варшевицкий, окончивший Виттенбергский университет и вошедший в иезуитский орден в 1567 году.
Поначалу приток учеников был незначительный, поскольку здесь уже работали протестантские школы. Православные же и вовсе не хотели отдавать детей в чужие учебные заведения. Однако иезуиты предложили всем без исключения бесплатное образование, и эта рассчитанная на перспективу «благотворительность» победила.
Старым испытанным средством иезуитского влияния на общество стала церковная проповедь на богослужениях. Искушённые в ораторском искусстве иезуиты — священник Станислав Варшевицкий и доктор философии и красноречия Петр Скарга потрясали народ в Вильне проповедями, заставлявшими, порой, верующих плакать и каяться.
Для ещё более убедительной демонстрации своего превосходства иезуиты пригласили взрослое население на публичные дискуссии о вере, где они, более продвинутые, конечно же, брали верх.
Кроме публичной демонстрации интеллектуального превосходства, иезуиты стремились отличиться добродетелью в мирских делах. Так, во время смертоносной эпидемии чумы в 1575 году они самоотверженно посещали дома и семьи не только для духовного утешения, но и для медицинской помощи.
По плану Петра Скарги в Вильне в 1575 году было учреждено братство Тела Христова, увлекавшее народ пышными процессиями. Воздействие на сознание было так сильно, что многие родители перевели своих детей из школ протестантских в иезуитские, а часть взрослого населения, преимущественно протестантов, перешла в католичество. Среди них был даже маршалок Литовский Ян Хоткевич, по семье — православный. Та же участь постигла и четырёх детей князя Николая Радзивилла Чёрного.
Однако всё ещё многочисленное протестантство продолжало сопротивляться.
На конвокационном съезде в Варшаве (1573 год) при рассмотрении вопроса, где и когда избирать короля, протестанты заявили, что они отказываются от участия, пока не будет обеспечена свобода совести. Православные же использовали тактический приём — выдвинули в число кандидатов на престол Московского царя Ивана IV Грозного.
В итоге католикам ничего не оставалось делать, как включить положение о свободе совести в присягу будущего короля.
Поскольку магнаты договориться не смогли, выборы закончились избранием брата французского короля Генриха Анжуйского — ярого католика. Тем не менее, и он — активный участник Варфоломеевской ночи, должен был сделать заявление о свободе совести.
На новых выборах в польские короли выдвинулся венгерский румын, православный трансильванский воевода Стефан Баторий, правивший затем 12 лет (1574-1586 гг.). Не могу обойтись без иронии в адрес доморощенных либералов, которые придумали ему белорусское имя — Степан Батура.
Православный по вероисповеданию, Стефан Баторий, будучи поклонником просвещения, имел неосторожность поддержать просветительскую деятельность иезуитов. В результате находящиеся в юрисдикции и завоёванные Баторием земли в той или иной степени стали подпадать под их влияние.
Отвоевав у Москвы Полоцк (1579 г.), он и на землях исконного православия в 1581 году открыл иезуитскую коллегию, объяснив это необходимостью «смягчения грубых нравов в этих местах».
Число образованных иезуитами бесплатных коллегий, в которых наряду с католиками учились протестанты и православные, постоянно увеличивалось. Науки преподавались светские. Вероисповедание открыто не задевалось, поэтому резкого народного протеста против этих школ не возникало.
Однако определённые проблемы иезуитскому просвещению создал появившийся в Литве друг детства Ивана Грозного, а после неудач в Ливонской войне — опальный князь Андрей Курбский.
Показателен диалог Курбского с православной княгиней Чарторыйской, испросившей его совета относительно намерений её сына продолжить своё образование в Виленской иезуитской коллегии, на что Курбский ответил:
«...не хочу от тебя утаить, что многие родители, как княжеских родов, так и шляхетских и честных граждан, отдали было туда своих детей для обучения свободным наукам. А иезуиты, еще не науча их, едва не всех, в их неразумном возрасте, своими хитрыми внушениями отлучили от правоверия... Потому многие отцы опять отобрали от них своих детей. Иезуиты — ненавистники и великие противники нашему правоверию».
Образование в иезуитских коллегиумах было сосредоточено на изучении латинского и польского языков и логики. Математика и другие естественные науки были минимизированы, а истории по понятным причинам не преподавалось вовсе. Зато глубоко изучались латынь и приёмы, украшающие ораторские речи и проповеди.
Главное, чего добились иезуиты — школа стала средством латинизации детского поколения. Постепенно на повестку дня была вынесена и идея церковной унии, представлявшаяся верхом практической мудрости.
В 1577 году иезуит Петр Скарга издал в Вильне на польском языке книгу: «O jеdnоsсi kоsсiоla Bоzеgо i о grzесkеm оd tеj iеdnоsсi оdstapiеniu...», посвятив её стоявшему во главе православия Великому князю Константину Острожскому.
Предложения Скарги были искусно упакованы в казавшуюся очевидной простоту: православным следует лишь принять маленькие исправления в вере — признать главенство папы, а также то, что все являются членами римской веры. Греческие же обряды, не противоречащие вере, остаются нетронутыми.
К сожалению, у православных на тот момент не было людей ученых, и обеспокоенный князь Константин Острожский обратился за помощью к князю Андрею Курбскому.
Когда Курбский прислал ему свой перевод беседы Иоанна Златоуста о вере, надежде и любви, Острожский, не медля, пожелал перевести ее на более доступный большинству шляхты польский язык. Сам же Курбский принялся писать историю Флорентийского собора не в латинском, а в восточном греко-русском освещении. Книгу же Скарги ревнители православия предавали сожжению.
Несмотря на активные действия католиков по расширению влияния униатской церкви, православные в единении с протестантами в тот период смогли отстоять свободу вероисповедания на трёх Сеймах вплоть до 1575 года.
Совместные усилия Андрея Курбского, в сочетании с толкованиями ещё одного беглеца из Московии, игумена Артемия, обосновавшегося у Слуцких князей Олельковичей, продвинули православную науку и путём активной личной переписки вытащили многих православных вельмож из сетей протестантства и католицизма.
Курбский с особой настойчивостью стал агитировать за создание православной школы и литературы. Он сумел достать в оригинальном тексте творения Иоанна Златоуста, Григория Богослова, Василия Великого, Кирилла Александрийского, Иоанна Дамаскина, которые начали активно издаваться.
Этими и другими усилиями православию удалось на тот момент сдержать латинизацию восточных регионов Речи Посполитой и воспрепятствовать иезуитам в реализации своих намерений.
Приведенными фактами мне, прежде всего, хочется подчеркнуть то, что трения и конфликты между проживающими в ВКЛ русскими этническими группами и Московией, не могли иметь национальную подоплёку, к чему постоянно подводят современные оракулы от оппозиции.
В те времена войны на востоке Европы преследовали главным образом стремление сильных княжеств овладеть соседними землями и распространить на них своё влияние. Национальные трения между родственными славянскими народами тогда не возникали.
Столкнувшись с проблемами латинизации населения восточных регионов, иезуиты принялись разнообразить формы психологического воздействия, сделав на этот раз ставку на национальное разобщение.
Достаточное представление об их ханжестве и вероломстве даёт любопытный иезуитский документ, датированный 1717 годом.
Приведу лишь некоторые выдержки из него:
«Каждый поляк, если хочет обезопасить отчизну свою, на себя обязан взять бремя уничтожать греческий обряд или презрительным отношением, или притеснением, или преследованием тех, кто его придерживается, или любым другим эффективным способом».
«Каждый поляк должен избегать русина, и даже в соседстве с ним дружбы не водить, разве что для своей выгоды».
«Богатые граждане отчизны нашей в услужение к себе не должны брать русинов, ежели те в услужении этом смогут получить образование».
«В городах и местечках, на Руси основанных, много зажиточных русинов имеется, и их к бедности и безграмотности толкать нужно, чтобы уже ни деньгами, ни умом себе помочь не могли. Сделать это можно так: ежели города те в земстве находятся, одним только расселением евреев возле рынков погубить руснаков можно. Из-за традиционной ловкости еврейской они все заберут себе прибыли в городе, а русь вышлют на панщину за околицы».
«Самый трудный узел, который необходимо развязать — это их владыки и попы... И мы, и наследники наши не должны допускать епископов русских в сенат, чтобы вере своей они там уважения не чинили, и русинов своих вверх не двигали... и чтобы даже догадаться не смогли, что по отношению к ним и целой Руси потихоньку будет планироваться и осуществляться».
Как видно из этих наставлений иезуитов, разжигание межнациональной вражды стало реальным дополнением к конфессиональному противоборству.
Теперь обратимся к вопросам имперских амбиций России.
Польскими и иными источниками постоянно муссируется миф о том, что якобы русский царизм являлся источником всех проблем в Речи Посполитой и что он — единственный виновник ликвидации польской государственности в конце XVIII века.
Так ли обстояли дела на самом деле?
Сделаем небольшой исторический обзор событий того времени на сопоставлении линий поведения соседних государств.
В первой половине XVII века Речь Посполитая достигла пика своего могущества. Воспользовавшись смутой на Московии, боярскими распрями и изменой, поляки на непродолжительное время захватили Москву и посадили на престол Гришку Отрепьева, присвоившего себе имя убиенного царевича Дмитрия.
29 октября 1611 года при большом скоплении народа гетман польский коронный Станислав Жолкевский привёз в повозке свергнутого русского царя Василия Шуйского и других пленников в Королевский замок для унизительного поклонения перед королём Сигизмундом III и его окружением.
Забегая вперёд, сразу хочу отметить: когда ситуация поменялась, русским государям и в голову не приходило возить по Петербургу польского короля с магнатами-русофобами. Им всегда оказывалось должное почтение.
Однако амбициозная Речь Посполитая в несозревшей исторической обстановке заигралась в демократию и XVIII век стал для неё пагубным периодом магнатской анархии и самоуправства. Не в плюс сработало также продолжающееся стремление поляков всецело поглотить ВКЛ, что порождало внутреннее напряжение.
Расшатывающие Польшу соперничающие магнатские кланы не могли не понимать истинные устремления потомков тевтонов, однако действовали по-разному. Одни видели спасение в конституционных преобразованиях, другие, не желая подпасть под немецкое влияние, искали спасение в обращении за помощью к Российской Империи.
Конечно же, возвращение в лоно Российской Империи земель Киевской Руси могло входить в стратегические планы императорского двора. Но в тот период у России были более важные проблемы, особенно во взаимоотношениях с Османской Империей. Да и королём Польши после смерти Августа III при поддержке магнатов Чарторыйских в 1764 году был избран образованный и искусный оратор Станислав Август Понятовский — бывший посол Саксонии в Петербурге и фаворит русской царицы.
Отношения отношениями, но новый король, тем не менее, стремился вести независимую политику. Начатые им реформы были направлены на реорганизацию властных институтов с целью упрочения системы управления в стране и отмены консервативного правила liberum veto.
Возможно, всё бы и сошло ему с рук, так как Екатерина II всю жизнь ему благоволила. Однако Понятовский в ходе реформ совершил ошибку, проигнорировав ранее принятые королевские обязательства о соблюдении прав православных и протестантов на территории Польши. Это вызвало крайнее недовольство шляхты и населения восточных регионов и стало причиной конфликта.
В 1767 году пророссийски настроенная польская знать инициировала принятие конституции Речи Посполитой, которая ликвидировала результаты реформ Понятовского. Сейм признал свободу вероисповедания и богослужения в православных и протестантских церквях. Православным и протестантам открылся доступ ко всем должностям Речи Посполитой, что вызвало негодование среди католических иерархов Польши.
Пророссийски настроенные польские политики действовали отнюдь не во вред своей стране, так как уже тогда стало очевидным, что с запада Речи Посполитой угрожала стремительно усиливавшаяся Пруссия, намеревавшаяся аннексировать северо-западные регионы. В этих условиях защита со стороны России была единственным вариантом противодействия прусской экспансии. Это понимал и король Речи Посполитой Станислав Август Понятовский.
Однако в 1768 году ярые магнаты-католики в Речи Посполитой, объединились в Барскую конфедерацию, начавшую войну против польского короля и России.
Конфедераты рассчитывали на поддержку Турции, находившейся в состоянии войны с Россией, а также Франции. Однако турки сами терпели поражения от русских войск, Франция не хотела втягиваться в конфликт, в результате чего растянувшееся на четыре года противостояние завершилось разгромом конфедератов.
Успех России в борьбе с турками и одновременно с польскими конфедератами побудил Пруссию, опасающуюся усиления России, к активным действиям.
Объединившись с ещё одним геополитическими соперником Российской империи — Австрией, король Пруссии Фридрих II Великий выдвинул план раздела части территорий Польши между тремя государствами.
Этот план был невыгоден для России, однако в создавшихся условиях Петербург, в случае отказа, рисковал тем, что Польша могла потерять ещё больше.
6 февраля 1772 года в Петербурге было заключено секретное соглашение между Пруссией, Россией и Австрией. Участники соглашения получали равные территории и обязались соблюдать неизменность законов на независимой части Речи Посполитой.
Захватив северо-западную Польшу, Пруссия взяла под контроль 80 процентов оборота польской внешней торговли. О том, что планы Пруссии были более обширными, говорит факт введения ею огромных таможенных пошлин, что, несомненно, ускорило неизбежный крах Речи Посполитой.
Исходя из выше изложенного, резонно утверждать, что так называемый 1-й раздел Речи Посполитой фактически им не являлся. Это была лишь аннексия части территорий огромного государства. Следует подчеркнуть, что России достались территории, ранее входившие в состав Киевской Руси, либо отвоёванные Польшей у России ранее.
Однако вернёмся к последствиям указанных событий.
Под давлением трёх держав Сейм вынужден были принять новую реальность и утвердить её законодательно, однако король не оставил идею реформ, резонно полагая, что только они спасут страну от окончательного краха. Реформирование претерпели образование, промышленность, земледелие, армия.
Внутренние раздоры шляхты, однако, вновь довели ситуацию до взрывоопасной черты. Так называемая «патриотическая» партия, опиравшаяся на поддержку Пруссии, выступала за немедленный разрыв отношений с Россией и отказ от выполнения ранее заключённых с ней соглашений.
В 1790 году «патриоты», взявшие верх в Сейме, добились заключения договора с Пруссией, по которому страны обязались помогать друг другу в случае войны. В секретной части соглашения оговаривалось, что Речь Посполитая за поддержку передаст Пруссии города Гданьск и Торунь.
Более того, 3 мая 1791 года партия «патриотов» после нескольких лет борьбы добилась в Сейме принятия конституции, по которой отменялись основные положения, принятые в 1767 году. Численность армии Речи Посполитой увеличивалась с 30 до 100 тысяч человек.
В ответ польский магнат Станислав Потоцкий, опираясь на поддержку именитых магнатских родов, в июле 1791 года подал русскому князю Потёмкину записку о плане составить конфедерацию против конституции 3 мая за восстановление всех прежних феодальных порядков в Речи Посполитой и просил помощи русской императрицы.
Екатерина II, занятая в то время войной с Турцией, поначалу не пожелала вмешиваться в польские разборки. Однако Потоцкий и польный коронный гетман Северин Ржевуский, дождавшись заключения мира России с Турцией, прибыли в Санкт-Петербург и провели в марте 1792 года тайное совещание.
Добившись у Екатерины II согласия на поддержку, они 14 мая 1792 года в Торговице основали шляхетскую конфедерацию, которая признала Четырёхлетний сейм незаконным и насильственным.
Помощником маршалка конфедерации Станислава Потоцкого, помимо Ржевусского, был назначен не кто иной, как великий коронный гетман Франциск Ксаверий Браницкий.
В состав конфедерации вошли такие влиятельные особы, как князь Антоний Четвертинский, Ян Сухоржевский, Антоний Золотницкий и другие крупные военные и государственные деятели Речи Посполитой.
Следует заметить, что у многих из них владения находились на территории ВКЛ, где доминировало православное русское население.
Вооружённое противоборство, конечно же, стало игрой в одни ворота.
Находившийся с войсками на украинской территории, главнокомандующий польской армии князь Юзеф Понятовский, не вступая в решительную битву, начал спешно отступать на Волынь и Подолье.
Получив от польского короля тайные письма, он продолжил отступление вглубь польской территории. По этому поводу в польской армии вспыхнули раздоры.
Следует отметить, что во время военных действий украинское население оказывало полное сочувствие русским солдатам и видело в них своих освободителей от польско-шляхетского владычества. Князь Юзеф Понятовский сообщал королю о том, что украинские крестьяне доставляют русским свежие продукты и показывают очевидное расположение к Москве.
Ничем не проявил себя в тот период и командовавший дивизией генерал-майор Тадеуш Костюшко. Он жаловался, что в русских землях нельзя найти лазутчиков, чтобы разузнать о состоянии русской армии, а неприятель мог везде иметь верных агентов.
14 июля 1792 года русские войска под предводительством генерал-аншефа Каховского вошли в Люблин. Здесь Каховского уже ждал адъютант польского командующего с извещением, что польский король присоединился к Тарговицкой конфедерации.
Юзефу Понятовскому предписывалось прекратить военные действия против русской армии. Однако он, полагаясь на внезапность, решил вероломно напасть и хоть на финише одержать победу над частью русской армии. И на этот раз расчеты польского командования были расстроены прибытием к казакам подкреплений, о которых поляки не знали.
Не менее стремительно развивались события и на территории ВКЛ.
В мае 1792 года четыре корпуса русской армия под предводительством генерал-аншефа Кречетникова вторглись на территорию ВКЛ. 26 мая в бою под селом Опса литовская конница (татарский полк) пыталась остановить наступление генерал-поручика Юрия Долгорукова, но была разбита.
31 мая русские войска без сопротивления взяли Вильно. Русское командование разрешило всем приверженцам польской конституции заранее покинуть город и они уехали, кто в Варшаву, а кто — в Пруссию. Двести восемьдесят литовских дворян заявили о своей преданности Тарговицкой конфедерации.
Как и следовало ожидать, уроженец Полоцка Шимон Коссаковский стал польным гетманом литовским. Маршалом литовской конфедерации был избран крупный магнат Александр Сапега — ранее канцлер Великого княжества Литовского. По всем воеводствам и поветам Великого княжества Литовского были созданы провинциальные конфедерации. Русские на государственные должности не назначались.
Примечательно, что самые ярые враги России Игнатий Потоцкий, Коллонтай и другие после неудавшихся переговоров с Турцией, Австрией и Пруссией сами стали выступать за примирительную политику с Россией.
Коронное войско поступило под управление прежних начальников — Браницкого и Ржевуского, литовское — под власть вновь назначенного гетмана Коссаковского.
Суды восстанавливались новой властью в том виде, в каком они существовали до 3 мая 1791 года, полиция отдавалась в ведомство коронных маршалов.
23 января 1793 года Россия и Пруссия подписали соответствующую конвенцию, которую утвердил созванный в Гродно Сейм.
В то время как Россия получила исконные русские земли до линии Динабург — Пинск — Збруч, восточную часть Полесья, украинские области Подолье и Волынь. В то же время под власть Пруссии перешли территории, населённые этническими поляками: Данциг, Торунь, Великая Польша, Куявия и Мазовия, за исключением Мазовецкого воеводства.
Следует отметить, что и на этот раз Речь Посполитая сохранила своё существование.
Здравый смысл подсказывал — курс, который пытался проводить Станислав Август Понятовский, направленный на реформирование государства и постепенное его укрепление, являлся единственно верным в ситуации, в которой оказалась Речь Посполитая.
Однако со здравым смыслом у шляхтичей всегда были проблемы.
В 1794 году «патриотическая» партия под руководством с триумфом вернувшегося из Америки Тадеуша Костюшко начала восстание, хотя есть свидетельства, что он действовал против своего желания, понимая, чем это закончится.
Повстанцы рассчитывали вернуть Речи Посполитой все территории, утраченные во время предыдущих разделов.
В результате «патриоты» выступили сразу против трёх государств, полагаясь на собственную доблесть и надеясь на помощь революционной Франции. Но Франции в то время было не до Речи Посполитой, поэтому восстание Костюшко завершилось полным разгромом.
Сам раненый лидер восстания, попав в плен, был вскоре помилован и отпущен на свободу, однако для его страны итогом стало исчезновение Речи Посполитой с карты мира.
Решив, что «польский вопрос» созрел для окончательного и бесповоротного решения, 24 октября 1795 года Пруссия, Австрия и Россия заключили соглашение о ликвидации польско-литовского государства.
По условиям на этот раз фактического Третьего раздела Польши Россия получила территории к востоку от Буга и линии Немиров — Гродно.
Пруссия приобрела территории, населённые этническими поляками, к западу от pек Пилицы, Вислы, Буга и Немана вместе с Варшавой, а также земли в Западной Литве.
Под власть Австрии перешли Краков и часть Малой Польши между Пилицей, Вислой и Бугом, а также часть Подляшья и Мазовии.
25 ноября 1795 года король Станислав Август Понятовский в Гродно подписал документы о сложении полномочий и отправился доживать свой век, конечно же, в Петербург.
В 1807 году Наполеон, проигнорировав надежды поддержавших его поляков о возрождении Речи Посполитой, предпринял попытку воссоздания польского государства в виде Варшавского герцогства, созданного из территорий, отошедших к Пруссии и Австрии во время Второго и Третьего разделов.
Герцогство просуществовало до поражения Наполеона, после чего, на основании решений Венского конгресса, его территория также была поделена — Великая Польша отошла к Пруссии, Краков получил статус вольного города, а остальная часть Варшавского герцогства была включена в состав России под именем Царства Польского.
Независимая Польша исчезла с карты мира более чем на столетие.
Вот до чего довели вольница, интриги и стремление шляхты к обогащению при игнорировании интересов государства.
Следует, тем не менее, отметить, что Статут ВКЛ прекратил действовать лишь в 1840 году, то есть почти через 50 лет. Некоторые весьма важные законоположения Статута были внесены в собрание законов Российской империи и сохранили свою законную силу на территории бывшего ВКЛ вплоть до 1917 года.
Подводя итог, можно констатировать, что Московия, а затем Российская Империя, не претендовала на польские земли. В критической для Речи Посполитой ситуации она взяла под крыло исконно православные земли, а в результате войны с Наполеоном и вовсе вывела Варшавское герцогство из-под немецкого владычества.
Не случись этого, Польша могла бы не возродиться никогда.
Немалую роль в разжигании конфессиональных трений, а затем и вражды между поляками и русскими сыграла в своё время католическая церковь, попавшая под огромное влияние иезуитов со свойственной им лицемерной практикой в достижении поставленных целей.
Прошло два столетия с тех пор. Времена изменились, однако впрыснутый иезуитами яд презрения к православному миру рассчитан на длительный период действия. Его доза поддерживается постоянной путём искусственного создания новых проблем во взаимоотношениях между славянскими государствами.
На смену иезуитам после Октябрьской революции пришли англичане, а после развала СССР — американцы, которые сегодня определяют польскую политику и не могут допустить установления её добрососедских и тем более союзнических отношений с возрождающейся Россией, да и Беларусью.
Учитывая то, какое влияние имеет обиженная на Россию польская диаспора в США во главе с ярым русофобом Збигневом Бжезинским, а также состав недавно сформированного польского Сейма и Правительства, рассчитывать на позитивные подвижки в обозримой перспективе не приходится.
Они появятся, как и прежде, лишь в том случае, когда одна из противоборствующих на мировой арене сторон уступит в перетягивании каната.
Теперь наиболее приемлемой представляется тактика — не обращая внимания на риторику радикалов в польских властных структурах, постараться выровнять взаимовыгодные торгово-экономические отношения и перевести диалог в спокойное и уважительное русло. Другого — не дано.
В нашем разговоре есть ещё одна важная тема, которая требует отдельного рассмотрения. Это вопрос о том, кто жил на восточных территориях во времена образования Польши и потом.
Для затравки приведу слова известного испанского путешественника еврейского происхождения Ибрагима ибн-Якуба ат-Тартуши, посетившего Польшу в самом конце первого тысячелетия. Вот дословно его свидетельство:
«Что касается страны Мешекко (князя Мешко), то она является самой протяженной из их (славян) стран, богата зерном, мясом, мёдом и рыбой. Он взимает в чеканенной монете налоги, которые обеспечивают содержание его людей. Он имеет 3 тысячи латников, а это такие бойцы, что их сотня стоит 10 тысяч прочих. Он дает людям одежду, коней, оружие и все, в чем они нуждаются. С Мешекко граничат на востоке русы, а на севере — брусы (пруссы)».
А вот фрагмент описания более поздних времён:
«Великое княжество Литовское начало формироваться из областей, населенных литовскими племенами, но далее к этим землям стали присоединятся старинные русские земли в бассейнах Западной Двины и Днепра. Это была исконная Русь, сидевшая на старом корню, медленно эволюционирующая, не срывавшаяся со своих жизненных устоев. При присоединении к Литве западная Русь не только не теряла своего исторического наследия, но и передавала его господствующей земле, которая сама во многом устраивалась по образу этой Руси. ВКЛ было территориально, политически, этнически и культурно правопреемником и продолжателем Киевской Руси».
Следует ли с этим сегодня спорить?
_________________
Tautos jėga ne jos narių vienodume, o vienybėje siekiant pagrindinio tikslo - Tautos klestėjimo.
|
|
Prisijungti
Registruotis
DUK
Ieškoti
Dalyvių sąrašas
